– Я сумела воспользоваться оружием.
– Вы получили несколько тяжелейших ранений в борьбе не на жизнь, а на смерть с мужчиной, который был значительно крупнее вас, и, тем не менее, вы сумели применить оружие?
– Да, сэр. Я выпустила один заряд. Он бросил меня на землю. И пока я падала… Я помню, как я падала и стреляла. Потом я ударилась об землю, и больше я ничего не помню. Я очнулась только в больнице.
– Передо мной лежит список причиненных вам увечий, детектив. С разрешения суда я оглашу их для подтверждения.
Пока прокурор читал, Макнаб нащупал руку Евы.
Он держал ее за руку, пока шло зачитывание и подтверждение, пока защита выдвигала возражения, пока прокурор задавал вопросы. Ева молча терпела, когда начался перекрестный допрос, и пальцы Макнаба впились ей в руку.
Теперь Пибоди стала сбиваться и нервничать. Защита тут же сыграла на этом. Промах, решила Ева, опасный промах. Не стоило издеваться над потерпевшей, единственной уцелевшей в целой серии жестоких убийств.
– Согласно вашим собственным показаниям, детектив, а также показаниям и заявлениям других свидетелей нападения, Джон Джозеф Блу был один, когда напал на вас.
– Это правда.
– Мисс Санчес не было на месте преступления в момент нанесения вам телесных повреждений.
– Нет, сэр. Физически она там не присутствовала.
– Согласно предыдущим показаниям, мисс Санчес никогда не встречалась, не разговаривала, не вступала в контакт с человеком, который напал на вас. С Джоном Джозефом Блу.
– Это неточное утверждение. У нее был контакт с Джоном Блу. Телепатический.
– Я хотел бы оспорить слово «контакт». Мисс Санчес наблюдала – благодаря своему дару – жестокие убийства, совершаемые Джоном Джозефом Блу, убийства, в которых он сознался. Мисс Санчес добровольно пришла к вам, чтобы предложить свою помощь в вашем расследовании, не так ли?
– Нет, сэр, это неправда.
– Детектив, у меня имеются отчеты, бесспорно подтверждающие, что мисс Санчес добровольно, не требуя никакого вознаграждения, предложила свою помощь офицерам, ведущим следствие, и ее помощь была принята. Более того, она оказала неоценимое содействие в идентификации Блу, а, следовательно, и в его задержании.
Пока он говорил, Пибоди взяла стакан воды и отпила половину. Ее голос вновь обрел уверенность и твердость.
– Нет, сэр, она не оказывала ни команде следователей, ни департаменту, ни потерпевшим, ни городу никакой помощи. Напротив, она мешала следствию тем, что утаивала известную ей ключевую информацию с целью убийства Аннализы Саммерс, что и было ее основной целью.
– Ваша честь, я требую, чтобы необоснованное заявление свидетельницы не было внесено в протокол.
– Протестую. – Прокурор вскочил на ноги. – Эта свидетельница является опытным полицейским офицером, одним из ключевых членов следственной бригады.
Контрданс продолжался, но Ева уже видела, что Пибоди освоилась с обстановкой. Она поймала ритм.
– У тебя есть ровно две секунды, чтобы отпустить мою руку, пока я не двинула тебе той, что у меня еще осталась, – тихо проговорила Ева.
– Ой! Извините. – Макнаб выпустил ее руку и издал короткий нервный смешок. – Она в порядке, как вы думаете?
– Она в полном шоколаде.
Прокурор задал еще несколько вопросов, адвокат получил право на новый перекрестный допрос. Сойдя со свидетельского места, Пибоди выглядела немного бледной, но Ева с удовольствием заметила, как она повернула голову и посмотрела прямо на Селину.
Это она тоже запомнит, подумала Ева. Запомнит, как встала и как посмотрела.
– Вот это моя девочка, – сказал Макнаб, как только они вышли из зала. Он бросился к Пибоди и обнял ее. – Пибоди, ты сорвала банк!
– Скажи уж лучше, я чуть было не продулась. Но в конце все-таки выправилась. Боже, до чего же я рада, что все уже позади! – Пибоди наконец сумела улыбнуться по-настоящему. – Спасибо, что были здесь со мной, – сказала она Еве.
– Без проблем. – Ева проверила время. – Так и так смене конец через пару часов. Возьми личное время и гуляй себе.
– Да я в порядке. Я…
– Все равно ничего на горизонте нет. – Тут Ева заметила спешащую к ним Надин Ферст, звезду телевизионного «Канала 75». Высоченные каблуки ее сапожек звонко цокали по плиткам пола. По пятам за ней следовал оператор с камерой. – По крайней мере, ничего официального.
– Вот и она. Как все прошло, Пибоди?
– Ну, мне кажется, все прошло хорошо.
– Выдержишь небольшое интервью?
Ева из принципа хотела было протестовать, но остановила себя. Пожалуй, Пибоди будет даже полезно высказаться вне зала судебного заседания. А Надин можно доверять.
– Да вроде бы да. Без проблем. Все нормально.
– На улице паршиво, но на экране будет лучше смотреться, если мы устроим это на ступенях суда. Отдай мне свою девочку, Макнаб.
– Нет! Могу разве что одолжить.
– Даллас, я с нетерпением жду завтрашнего вечера. – Они все вместе направились к выходу. – Тебе бы я тоже задала пару вопросов. Трезвый, беспристрастный взгляд. «Мы служим закону. Мы восстанавливаем справедливость». Что-то в этом роде.
– Нет, пусть выступит Пибоди. Это ее шоу. Возьми личное время, – повторила Ева, повернувшись к Пибоди.
Бросив взгляд на небо, она начала спускаться по ступеням здания суда. У подножия она обернулась и взглянула наверх. Надин была права: Пибоди на ступенях суда смотрелась очень эффектно. А на экране будет еще эффектнее. Это было нечто такое, что Пибоди, наверное, хотела бы показать своей семье. И ее семье, наверное, будет приятно увидеть, как она стоит и говорит о служебном долге и торжестве закона.
Поскольку ей самой нравилось на это смотреть, Ева задержалась на несколько минут. Она снова повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть уличное ограбление.
– Моя сумка! Моя сумка!
– А, черт! – пробормотала Ева и бросилась наперерез убегавшему вору.
Надин устремилась вниз по ступеням, рискуя сломать себе шею.
– Держи ее! – крикнула она оператору. – Не теряй ее, держи в кадре! Нет, ты посмотри, как она бежит! – Когда Пибоди и Макнаб вихрем пронеслись мимо, Надин заплясала от нетерпения на ступенях суда. – Не теряй их, ради всего святого!
В длинноногом грабителе было шесть футов роста, прикинула Ева, и добрых сто девяносто фунтов веса. Он сшибал прохожих на своем пути, а ей приходилось перепрыгивать через поверженные тела.
Ее пальто развевалось на ветру и хлопало, как бич.
Она не стала тратить силы, приказывая ему остановиться, не стала кричать, что она офицер полиции. Она встретилась с ним взглядом – как с Селиной, – и он все понял.
