– Вебер, проверь.
Командир катафрактов кивнул, и тут же от отряда отделились двое всадников и направились к стенам Вемсдалена. Крепость стояла на холме, вокруг был вырыт глубокий ров. На прямых участках, как и на углах были выстроены пятиугольные бастионы. Неприступный оплот. И он пал.
Через полчаса посланные рыцари вернулись.
– Все пусто, ваше величество. Там совсем никого нет.
– А ворота?
– Открыты, мост опущен.
Вебер бросил недоуменный взгляд на Кольбейна. Что вообще происходит? Крепость брошена? Или это засада? Был только один способ это выяснить.
– Вперед, – скомандовал Кольбейн и пришпорил Буцефала.
И вот они уже въезжали в крепость. Вокруг ни души, ни человека, ни зверя, ни оборотня. Словно все вымерли.
– Даже не видно следов сражений, – Вебер озирался по сторонам. – Пушки все на месте. Что же здесь произошло?
– Капитан Алегерд! – крикнул Кольбейн. И его крик эхом отозвался от высоких каменных стен, напугав стаю голубей. – Вебер, Сарж и Леджер идут со мной. Остальным оставаться на месте и ждать. Высока вероятность засады.
Обнажив мечи, рыцари стали подниматься по лестнице. Облегченные доспехи, закрывавшие грудь и руки, позволяли двигаться быстро и бесшумно. Катафракты были первоклассными бойцами, лучшими из лучших. Лично отобранные самим Кольбейном. Для которого благородное и отважное сердце помноженное на умение владеть мечом всегда было дороже любых титулов и регалий. Потому среди катафрактов много было выходцев из низких слоев общества. Таким, к примеру, был Леджер. Сынишка писаря, который вдруг неожиданно для всех победил в ежегодных боях, проводимых на день весеннего равноденствия. Помимо железных кулаков, Леджер был весьма неглуп, и имел просто феноменальное чутье на опасность. Вот и сейчас он покрепче стиснул рукоять меча, готовый броситься на врага. Ему хотелось идти первым, но первым, как всегда, шел Кольбейн.
Зашли в оружейную – никого. Добрались до столовой – так же ни души. Только на длинных деревянных столах стояли миски с кусками недоеденного мяса, да пустые чарки. Наконец поднялись до приемной залы, предназначенной для встречи императора и лордов. Здесь было темно – деревянные ставни были плотно закрыты и завешаны гобеленами. В центре на возвышении стояло красивое резное кресло, и в нем сидел человек.
– Это же Алегерд! – воскликнул Вебер, первый узнавший капитана крепости. – Он, наверное, ранен!
Юноша уже хотел броситься к нему, но Кольбейн сказал:
– Стой…
Сзади него волновался Леджер.
– Чует, чует моя лодыжка, тут явно что-то не так.
Рыцари замерли в проходе.
– Капитан! – позвал Кольбейн, возвышая голос и делая шаг вперед.
Их глаза уже привыкли к сумраку и могли спокойно рассмотреть сидящего в кресле капитана. Он был нарядно одет, словно вот-вот собирался принять императора.
– Мой повелитель! – произнес вдруг он. – Как долго я вас ждал.
– Капитан Алегерд, что здесь произошло? Где все люди?
– Их нет. Они умерли.
Катафракты были храбрецами, но даже они почувствовали, как по спине пробежал холод.
– Повелитель, он выжил из ума, – шепнул Вебер.
Алегерд поднялся и шаркающей походкой направился к Кольбейну.
– Повелитель, мои люди, они были верны вам до последнего вздоха, мы так надеялись…так ждали помощи…
Несчастный капитан подался вперед.
– Повелитель, осторожней! – выкрикнул Вебер, и прежде, чем Кольбейн успел остановить его, ударил мечом в грудь Алегерда. Тело того затряслось, забилось, повалилось на пол и тут же рассыпалось в прах. Осталась лежать лишь одежда.
– Это колдовство! – выкрикнул перепуганный Сарж. – Это место проклято!
– Держаться рядом! – командовал Вебер. Кольбейн же смотрел по сторонам, в темных углах что-то зашевелилось, зашипело. Вдруг все пространство вокруг них задрожало и рухнуло. Если бы не твердые камни пола под ногами, Кольбейн бы подумал, что башня рушится. Мгновение, и вот он уже стоял в неизвестном ему месте. Высокий мрачный свод над головой, где-то в самом верху узенькое окошко, через которое падал холодный лунный свет. Пахло затхлостью и плесенью, словно в подземелье или склепе, где-то капала вода. А вокруг никого. Ни Вебера, ни Леджера с Саржом. Кольбейн был один. Хотя нет, теперь он стал различать, что в темноте что-то дышало. Приглядевшись, Кольбейн понял, что помещение состояло из пяти углов, в каждом из которых на высоких стульях сидел человек или существо в длинной черной мантии.
– Что это еще за шутки? – спросил Кольбейн и уже хотел подойти к одному из сидящих.
– Кольбейн! – вдруг позвал кто-то. И от звука этого голоса Кольбейн вздрогнул. Он обернулся, по ступеням к нему спускался какой-то человек так же в длинной мантии только кроваво-алого оттенка, глубокий капюшон скрывал лицо.
– Кто ты?
– А кем ты хочешь, чтобы я была? Да, вижу. Вижу твое желание. Ну так что ж. Вот.
Человек поднял голову, лунный свет упал на лицо. Кольбейн замер пораженный. На него смотрела Елена.
– Что? – прошептал он. – Этого не может быть.
Елена улыбнулась. Это была она и не она в то же время.
– Я так долго ждала тебя, Кольбейн. Мой храбрый рыцарь, мой повелитель.
В ужасе и смятении Кольбейн опустил меч и отступил. Елена сняла капюшон. Это были ее волосы! Ее прекрасные волосы, переливающиеся в свете луны. Она подошла и положила руки ему на грудь. И в то же мгновение Кольбейн почувствовал, как его сердце замерло. Где-то в глубине разум говорил ему, что это все сон, опасная иллюзия, но он так хотел верить в то, что это правда, что позволил холоду, исходящему из рук этого виденья, проникнуть в тело.
– Елена…это ты? Неужели это и вправду ты!
Он крепко обнял ее, прижавшись щекой к ее волосам.
– Да, это я, Кольбейн, – шептал такой родной голос. – Спаси меня. Только ты можешь помочь мне. Исполни пророчество.
Кольбейн отстранился.
– Пророчество? Какое пророчество?
– Ты знаешь. Драконы. Близится конец, и только ты можешь предотвратить эту катастрофу. Мое сердце – проткни его.
– Что? – Кольбейн отшатнулся. – Никогда! Я никогда этого не сделаю, Елена!
– Ты должен. Иначе все погибнет.
– Нет! Я найду другой способ остановить драконов. Но никогда не принесу тебя в жертву!
Зеленые глаза на прекрасном лице вспыхнули.
– Тогда смотри, Наттеньер, что ждет мир из-за твоего упрямства.
Лицо изменилось, это была все еще Елена, и в то же время под кожей проглядывало другое существо. Задул ветер, пространство вновь исказилось, по нему пробежала, рябь словно по воде. Вместо мрачного подземелья они теперь стояли на вершине горы, с которой открывался вид на Альнаар. Кольбейн видел каждый дом, каждого человека, идущего по улице. Вдруг земля задрожала и раскололась, и из расщелины поднялись пять драконов, их глаза горели, как угли, огромные пасти разинуты, и оттуда повалил огонь. Он обрушился горящей волной с неба, превращая за секунды в пепел все живое и неживое.
