Что-то странное было в том, как он произнес эту фразу. Сквозь сумрак Елена не могла разглядеть его лицо, но она точно знала, что Савалли смотрит на нее.
И вдруг Елена совершенно четко осознала, что находится наедине с мужчиной в темной комнате. Рука Савалли сжимала руку Елены, лежащую на защелке. Он стоял так близко от нее, что она ощущала его дыхание на своем лице.
– Ничего не бойся, моя госпожа, – прошептал он, – я с тобой…
Испуг, смятение и странное напряжение – вот, что чувствовала Елена. Сильнейшее напряжение, словно возле нее только что ударила молния, а следующая уже летит прямо ей в сердце, и вот-вот полностью уничтожит и испепелит ее. Какие-то дюймы отделяли губы Савалли от губ Елены, она теперь видела его глаза, так близко, так четко. Эти глаза, полные страстного томления, жадно смотрели на нее. Что случилось бы дальше, она не знала, но тут входная дверь распахнулась.
– Ох, святые предки, почему так темно, хоть глаз выколи?! – раздался знакомый голос мадам Тирли.
Савалли вздрогнул, отпрянул и, не сказав ни слова, бросился вон из комнаты.
– Хорошего вечера, мадам Тирли, – сказал он, быстро проходя мимо старушки.
– Ох, господин Савалии! – испугалась та. – Вы здесь?! Но куда же вы? Там настоящая буря начинается, останьтесь!
Но Савалли уже сел в свой экипаж и стегнул лошадь.
Елена все так же потрясенно продолжала стоять возле окна.
– Госпожа Елена, что случилось с господином Савалли? – дивилась мадам Тирли, заходя в комнату. Увидев упавший подсвечник, она всплеснула руками. – Батюшки! Что у вас тут стряслось?!
– Я угощала господина Савалли кофе, но ветер сорвал ставни и перевернул подсвечник, – объяснила Елена, приходя в себя.
– Да-да, ветер такой, что я думала, что меня вот-вот унесет, – посетовала мадам Тирли, поднимая подсвечник и зажигая свечи, – зря вы так отпустили господина Савалли. Нужно было позволить ему переждать бурю. Не хорошо. Нужно быть осторожными в такое ненастье.
– Да, это верно, – рассеянно ответила Елена, – мне стоит быть осторожней.
Глава 14 – Темные знамения
Огромный Ворон сидел на изваянии Хеги Двуликой и смотрел вниз на толпу. Отсюда люди казались такими маленькими, такими жалкими, словно муравьи. Белые хлопья снега медленно спускались с неба и превращались в черную грязь под ногами. Сегодня День Жертвоприношения, сегодня на главной площади Арстада, столицы Северной Ардии, прольется кровь. И присутствовать на этом Празднике обязаны были все жители города от грудного младенца до последнего дряхлого старика.
Несмотря на столпотворение, на площади было тихо, люди замерли в немом оцепенении. Этот кровавый ритуал повторялся из года в год на протяжении уже двадцати лет. Именно такое количество юных девушек было заколото на черном алтаре. Двадцать невинных душ – вот та цена, которую платили ардийцы за мечту о мировом господстве.
Подступы к статуе и жертвенному алтарю охраняли несколько рядов варгов и карателей. Близилось время. И вот забили барабаны, варги подняли морды и завыли: жутко, зловеще, заставляя каждого человека сжаться. На черных лошадях въехал Великий Совет – пять верховных варгов, в окружении верных стай Мораба и Дагмара. Едва они показались, как Ворон слетел со своего места и стал кружить черным пятном над головами людей.
Лица верховных варгов скрывали железные маски, а головы покрывали капюшоны длинных черных мантий. Только Великий Совет ездил на лошадях. Это было странно и жутко одновременно, так как всем хорошо известно, что варги были не прочь иной раз полакомиться кониной.
Остановившись перед статуей, Великий Совет стал подниматься по ступеням к алтарю. И словно по команде огромная стая черных воронов слетелась и облепила идола с верху до низу, открыв клювы, птицы начали каркать. А люди молчали, словно немые. Немой город, немое хмурое небо. Было холодно и страшно, дети жались к родителям, пытаясь спрятать свои головы в широких складках материнских юбок или зайти за спины отцов.
Пять верховных варгов встали кольцом вокруг алтаря и сложили руки на груди, словно в молитве. Так и было, они призывали свое божество скорее прийти и принять жертву. А вот и она. На деревянных носилках шестеро карателей несли девочку четырнадцати лет, ее худое тельце было обернуто широкими белыми бинтами, глаза закрывала повязка. Она дрожала то ли от холода, то ли от надвигающейся жуткой смерти. Ее пронесли так близко, что Брайс мог рассмотреть ее. Он стоял в первом ряду охраны, заложив за спину руки и широко расставив ноги. Ничто не выдало его чувств, только обожжённая щека слегка задергалась, а голубые глаза потемнели. «О, боги, если бы я только мог это остановить, – думал он, стараясь не смотреть в сторону носилок, – метнуть лунный кинжал в одного из верховных варгов или в Ворона. Даже если это увенчается успехом, то что потом? Совет жаждет власти и господства не только здесь, в Северной Ардии, но и по всему миру. Ему нужна Империя, именно с ней варги начнут войну. Только каков их план, я так и не смог пока узнать. Поддамся сейчас эмоциям, и все рухнет». Брайс крепче стиснул руки за спиной. Он выдержит это зрелище, он сможет.
А тем временем девочку переложили с носилок на холодный алтарь. Волчий вой стал громче и протяжнее. Они призывали Хегу, и божество пришло – глаза изваяния зажглись красным потусторонним огнем.
– О, Хега Великая! Двуликая Сова! Приди и прими эту жертву! Возродись и покарай своих врагов! – молили верховные варги раскачиваясь в разные стороны, их возгласы тонули в карканье и вое.
Ворон кружился над девочкой, глаза его горели, а когти стали расти, до тех пор, пока не превратились в острые копья. Он снижался все ниже и ниже к груди жертвы. Шум вокруг нарастал. Верховные варги раскачивались все ритмичнее.
– Мамочка, помоги мне! Мамочка! – плакала девочка.
– Возрадуйтесь, о ардийцы, возрадуйтесь! Близко избавление! – крикнул в исступлении Дагмар и задрал морду еще выше, ему вторила его стая.
Ворон уже коснулся кинжалами бинтов на груди девочки, готовый пронзить ее. Но вдруг из толпы к статуе выбежал человек, в руке он сжимал простую пращу для метания камней.
– Проклятые псы! Будьте вы прокляты! Вы и ваше поганое божество!
Он натянул пращу и метнул здоровый булыжник. Он не попал ни в Ворона, ни в одного из варгов, но угодил в воронью стаю, пришибив самого здорового и горластого из них. На мгновение все замерли, и смотрели, как рухнула птица, из ее пробитой головы текла кровь.
– Эта единственная жертва, которую сегодня получит ваша паршивая Хега! – ревел мужчина. Он был не молод, очень крепкий и широкоплечий с мощными ногами и руками. Черные глаза горели яростью и бесстрашием.
– Ардийцы! Поднимите головы! Скиньте этих жалких псов! Сколько еще нам терпеть?! Сколько еще смотреть на смерть наших детей?! Грех Асхара Чернокровного искуплен! Настало время борьбы!
– Безумец! – произнес один из верховных варгов. – За твое святотатство ты так же пойдешь на алтарь. Взять!
