– Простите, господин Хрут,– перебила его Елена, с трудом сдерживая смех,– но зачем вы нам все это рассказываете?
Ханбек потянул ее за рукав и прошептал на ухо:
– Он просто сумасшедший старик, бежим скорее.
Елена прыснула. Старик услышал слова мальчика и обиженно на него посмотрел.
– Нет, молодой человек, я не сумасшедший, как вы изволили выразиться! Я художник с большой буквы! Но ко мне так давно не приходила она–моя муза!
– Я желаю вам, чтобы она поскорее к вам пришла,– весело сказала девушка,– но нам надо спешить домой, дети устали.
Но старик снова не дал ей пройти.
Елена уже не на шутку заволновалась. Может быть, Ханбек и прав, и старик – опасный сумасшедший? Она стала медленно пятиться назад, взяв за руки Нимфею с Ханбеком. Заметив испуг в ее глазах, Хрут поднял руки:
– Прошу вас, госпожа, не пугайтесь! Я лишь говорил все это к тому, что, увидев вас, я снова ощутил вдохновение! Ко мне прилетела она – моя муза и, сев на правое плечо, стала играть на арфе,– тут старик, к огромному ужасу Елены, закрыв глаза, стал прыгать на одной ноге, другую поджав в колене, видимо таким образом изображая, игру на струнном инструменте.
– Бежим!– крикнул в панике Ханбек.
И они втроём, обежав старика, бросились со всех ног к коляске, которую утром взяли для прогулки, в нее был впряжен Смуглый.
Быстро забравшись вместе с детьми внутрь, Елена натянула поводья, готовая пустить коня вперёд. Но Хрут был неутомим.
– Стойте! Умоляю! Стойте! Я не хотел вас пугать! Я лишь прошу вас, госпожа, попозировать мне! – крикнул он, подбегая к колёсам коляски.
– Ну уж нет! – отрезала Елена. – Я не собираюсь позировать вам обнаженной!
– Да что вы, госпожа! Что вы!– добродушно засмеялся старик. – Не обнаженной конечно. А в вашем чудесном белом платье на фоне моря! Я уверен, это будет мой шедевр!
Елена удивилась. Значит они не так его поняли?
Заметив, что она задумалась, Ханбек крикнул испугано:
– Госпожа Елена, не соглашайтесь! Он же сумасшедший!
– Тише, молодой человек,– строго осек его художник,– и побольше уважения к старшим!– обратившись к Елене, спросил,– ну так что? Вы поможете мне? Будете мне позировать?
– Даже не знаю. Это, наверное, долго, а нам надо уже возвращаться…
Старик несказанно обрадовался, поняв, что почти уговорил ее.
– Ну что вы! Всего лишь четверть часа! Я просто сделаю набросок, а краски тогда наложу потом!
Елена все ещё не была уверена, стоило ли на это идти.
– Прошу вас!– взмолился Хрут и кинулся на колени перед коляской,– вы не представляете, как это важно для творческого человека–поймать музу! Вдохновение! Я же не смогу спать, не смогу есть, если вы не дадите мне возможности нарисовать вас,– и старик принялся отвешивать поклоны, ударяясь лбом о землю.
– Господин Хрут, перестаньте, – попробовала остановить его Елена, но старик не слушал ее и продолжал самозабвенно разбивать свой лоб.
– Госпожа Елена, давайте уедем! – взмолился Ханбек.
Но ей было жаль этого старого чудака.
– Хорошо, я буду вам позировать, только, пожалуйста, перестаньте себя бить и поднимитесь с колен.
Хрут тут же поднялся и как в ни в чем не бывало проговорил веселым голосом:
– Прошу вас, госпожа, пройдите ближе к морю.
Поражённая такой молниеносной сменой настроения старика, Елена сошла с коляски и направилась к месту, на которое он указал.
– Вы позволите, если я распущу ваши волосы, госпожа?
– Хорошо, только вы мне обещали, что это будет длиться не более четверти часа!
– Конечно! Конечно!– закивал головой старик.
Елена стала спиной к морю, Хрут вынул шпильки, и волосы девушки тяжёлыми прядями упали на грудь и спину, и тут же морской ветер стал развевать их.
– Прекрасно! Прекрасно!– восхищался старик,– и зря вы не захотели позировать обнаженной, все бы подумали, что я поймал русалку!
– Господин Хрут! – возмутилась Елена. – Я сейчас просто уйду!
– Простите, госпожа! Кстати не узнал вашего имени.
– Елена.
– Это прекрасное имя для прекрасной госпожи!– проговорил Хрут, – прошу, не шевелитесь!
Елена замерла. Старик ушёл с головой в своё творчество. Эти пятнадцать минут, казалось, тянулись вечно. Девушка то и дело переводила глаза на коляску, где остались ее ждать Ханбек с Нимфеей. Поначалу дети с интересом наблюдали за художником, но потом уже начали зевать и смотреть по сторонам.
– Господин Хрут, вы все?– спрашивала Елена, чувствуя, как немеют ее члены.
– Ещё немного терпения, моя госпожа,– проговорил старик, активно работая карандашом. Прошло явно больше пятнадцати минут, ждать было уже невыносимо.
– Ещё минуту!– взмолился Хрут, заметив, что Елена пошевелилась.
Прошло ещё минут десять. И вот наконец старик отложил карандаш.
– Теперь я могу вас отпустить, госпожа,– сказал он, довольно улыбаясь и пристально рассматривая портрет.
Девушка подошла, чтобы посмотреть, что получилось.
– Вы явно приукрасили меня, господин Хрут! У меня по крайней мере в половину меньше волос и уж точно не такой длины. А что с моими глазами? Когда это они были такого размера? Вы вполне могли обойтись и без меня, так как эта дама на меня совсем не похожа
Но господин Хрут лишь руками:
– Я вас так вижу, дорогая госпожа! А когда наложу краски, эта работа станет моим главным шедевром, я уверен.
Елена скептически усмехнулась:
– Ну что ж, желаю удачи!
– Благодарю вас, вы мне несказанно помогли.
– Когда вы наложите краски, можно мне будет взглянуть?
– Боюсь, что нет.
Девушка с удивлением посмотрела на него.
– Почему?
– Я сегодня уезжаю, хочу поехать на север, засиделся я тут. От солнца плешь пропеклась,– старик снял берет, демонстрируя Елене круглую лысую голову,– соскучился по зиме, по снегу, по тихой поэзии. Здесь как-то все чересчур. Красиво, но слишком кричаще. А я предпочитаю скромную красоту.
– Вы едите на север? – заинтересовалась Елена. – А куда?
– Я ведь родом из Готнорда. Там моя родня. Правда в живых остался только старший брат. Навещу его.
– Тогда счастливого пути, господин Хрут.
Елена поклонилась старику.
– Прощайте! – отвечал старик, рассеянно. Он, казалось, совершенно потерял к ней всякий интерес, и лишь с упоением разглядывал своё творение.
Елена улыбнулась и поспешила к коляске, чтобы наконец вернуться в дом Аталлосов.
