– А тогда понятно. Приставы и правда в последнее время стали слишком жестоки с нами, простыми смертными.
Он позвал старшую работницу, под начало которой передал Елену. Через четыре дня ей предстоит каждый день к шести утра приходить в ткацкие и осваивать эту трудоемкую работу.
Елена вздохнула. Она была рада – все в ее жизни теперь так, как она об этом мечтала когда-то. У нее есть свобода, работа, за которую будут платить реальные деньги и свой дом. Подняв лицо к небу, девушка стала смотреть на белые облака. Было тепло и тихо, море сегодня словно ласковый ребенок, нежный и прекрасный, плескалось возле ее ног. Возвращаться совсем не хотелось. Елена обернулась – Ханбек и Нимфея бегали по песку, весело смеясь. Эти дети стали с ней неразлучны. Хозяйский сын теперь был главным защитником и помощником Елены и Нимфеи, всюду их сопровождавший.
В это время дня на берегу было не очень многолюдно, несколько рыбаков сидели поодаль и чинили свои сети, да ещё старичок–художник с мольбертом и палитрой в руках рисовал морской пейзаж.
–Госпожа Елена,– крикнул Ханбек и ткнул куда-то пальцем.
Елена посмотрела и увидела тележку с разноцветными фонариками, масками, лентами и воздушными змеями.
–Давайте запускать змея?!– предложил мальчик.
–Да! Да!– захлопала в ладоши Нимфея, совершенно не зная что это такое.
Они подошли к тележке.
– Какой выберем?– спросила Елена Ханбека.
– Даже не знаю…
Глаза Елены разглядели красного дракона.
– Может быть его?
Дети радостно закивали головами. Купив бумажного дракона и ещё несколько медовых пирожков для перекуса, они побежали к морю. Погода резко менялась, ветер крепчал, волны то и дело набегали на песок, оставляя за собой белую пену и водный след. Высоко в небе парил красный бумажный дракон, Елена осторожно разматывала катушку с тросом, выпуская его на свободу, давая подниматься все выше и выше.
– Госпожа Елена!– кричал в восторге Ханбек. – Он же сейчас на самое небо улетит! Держите крепче!
Нимфея звонко смеялась, все ее личико было перепачкано тестом от пирожка.
Елена улыбалась, слушая шум прибоя, крики чаек, детский смех и глядя на дракона, летящего навстречу солнцу. Его полет был так прекрасен. «Теперь и ты на свободе», – думала она.
Елена закрыла глаза. Но тут словно всполохи света перед ней стали появляться какие-то картины, образы, голоса, пронзая острой болью голову. Она пошатнулась, роняя катушку из рук.
– Госпожа Елена!– воскликнул испугано мальчик. – Вам плохо?!
Она упала на песок. Порыв ветра подхватил бумажного дракона, унося в море.
– Елена! Елена!– звал женский голос,– где ты?!
– Уводи дочь!– кричал мужской голос.
Вспышки становились все ярче. И снова этот ужасный кошмар перед ее глазами.
Она чувствует страх, ей так хочется к маме.
– Моя крошка!
Материнские руки подхватили ее.
И вот они бегут через лес, черный и мрачный. Ноги матери проваливаются в снег. Но она скорее умрет, чем уронит свое дитя. Останавливаться нельзя – за ними шла погоня.
Сколько они так бежали, не известно. Шум и крики становились все тише, пока совсем не остались позади. Казалось, они смогли скрыться. Тяжело переводя дыхание, женщина поставила девочку на землю, и она видит свои босые ноги на белом снегу. Не слышно ни шума ветра, ни крика птиц. Лишь звенящая тишина вокруг. Женщина горько плачет, растирая слезы по лицу, но не успели они опомниться, как прямо на них из-за деревьев выехал всадник, держа в руках натянутый до предела лук.
Женщина в испуге крепко прижала Елену к своей груди.
– Помилуйте нас, господин! – тут же взмолилась несчастная. Ее холодные, как лед, руки тряслись.
Закованный в железные латы, всадник молчал и неумолимо надвигался на них. В его руках натянутый лук. Стрела нацелена точно в грудь женщины, чтобы сразу одним выстрелом убить ее и ребенка.
– Тогда хотя бы пощадите мою дочь! Пощадите ее! Умоляю! Ей всего пять лет!
Всадник на мгновение замер, словно раздумывая.
– Даже если я и отпущу вас сейчас, – вдруг послышался его странный, глухой голос, – вас все равно найдут рано или поздно и уничтожат. Так как вы – прямая угроза Империи.
– Пощадите мою дочь! Она всего лишь ребенок, который хочет жить. Посмотрите на нее. Разве она угроза кому-либо? – и с этими словами женщина поставила Елену на снег перед ногами черной лошади.
Девочка закинула голову кверху, чтобы рассмотреть всадника. Она чувствует на себе его взгляд сквозь прорези шлема, видит, как железные руки, с натянутым луком, медленно опускаются.
– Моя сестра погибла в этом возрасте, – проговорил рыцарь и снял шлем. Теперь Елена видит его лицо и сразу узнает – да, это Кольбейн.
– Госпожа Елена! – звал ее знакомый голос.
Видение исчезло, девушка медленно открыла глаза. Солнце светило ей прямо в лицо, и она инстинктивно зажмурилась.
Дети стояли над ней, испуганные, со слезами на глазах.
– Что со мной случилось? – спросила Елена, поднимаясь. И только сейчас заметила, что возле неё стоял ещё один человек. Это был тот самый художник, что рисовал пейзаж на берегу моря.
– Как вы себя чувствуете, сударыня?– спросил он участливо.
Старое изможденное лицо с реденькой бородкой, глаза добрые, чем-то напоминающие ей глаза Берси.
– Спасибо,– поблагодарила она,– уже лучше.
– Может быть, солнечный удар?– предположил художник. – Хотя в это время года солнце уже не такое яростное, как летом, но иной раз так напечет, что голова кругом. Поэтому я всегда ношу вот эту шапочку на голове,– и он жестом показал на круглый голубой берет у себя на голове,– очень удобно! Всем советую.
–Спасибо, господин…?
– Зовите меня Хрут, сударыня,– сказал с улыбкой старик. – Как ваше самочувствие?
Головная боль совсем ушла, она ощущала, как силы снова возвращаются к ней.
– Да, уже все хорошо, благодарю вас за участие, господин Хрут.
Елена посмотрела по сторонам. Приближалось время обеда, им с детьми пора было возвращаться домой. Она поклонилась художнику и хотела было уйти, как тут, совершенно неожиданно, старик Хрут кинулся ей наперерез, преграждая путь.
– О, прошу прощения, госпожа,– сказал он, несколько смущаясь, но все ещё не пропуская ее,– я художник-странник, путешествую по Империи, продаю картины, чем и зарабатываю на хлеб насущный. Каждая моя картина – мое детище.
«Уж не хочет ли он, чтобы мы купили у него картину?» – думала Елена.
– Но бывает приходит вдохновение,– продолжал художник и мечтательно поднял глаза к небу,– приходит муза, она спускается незаметно и садится мастеру на плечо, и тогда создаются шедевры. Вот в прошлый раз, когда ко мне пришла муза, я понял, что мне надо во чтобы то ни стало нарисовать обнаженной жену мясника в славном городе Шебеш. Какая женщина! Вы бы видели! Какие телеса! Какие груди! Правда, потом мне пришлось убегать от ее мужа. Типичная реакция обывателей, которые ничего не смыслят в искусстве…
