– Отдать швартовый! Поднять якорь!
«Великан» медленно уходил в предрассветный туман, Елена смотрела ему вслед, пока он не скрылся за горизонтом, крик чаек провожал его.
– Береги себя,– прошептала она.
***
Возвращались молча. Нимфея заснула, а Елена и Ханбек смотрели по сторонам. Город оживал, открывались ставни, на базаре послышался смех и громкая ругань вперемежку с собачьим лаем.
– Скажи, Ханбек, Как скоро вести из столицы достигают Фарсалы?
Мальчик задумался перед тем, как ответить.
– Да по-разному. Мы ведь считаемся глубокой провинцией, поэтому достаточно долго. Хотя конечно, если что-то срочное, то быстрее. Вести сначала достигают Яссы, а оттуда уже доходят и до нас.
Елена вздохнула. Видно ей не скоро удастся успокоить свое сердце.
По возвращении в дом Аталлосов она сразу же поспешила присоединиться к завтраку.
Солнце уже пригревало, прогоняя утреннюю прохладу. Пахло мокрой травой и кофе. Стол был накрыт на террасе. Господин Аталлос сидел на стуле, нарытый пледом, в мягких тапочках на босу ногу, и с довольным видом покуривал сигару. Госпожа Анника и Дамира сидели рядом.
– Ох, Спирус, дорогой, – сокрушалась хозяйка, качая головой, – разве Тородд не запретил тебе курить? Табак крайне не полезен при заживлении ран и опасен твоему сердцу.
– Ничего-то он не смыслит, этот Тородд, – отвечал он с улыбкой, выпуская струю дыма, – курение – это прежде всего особый образ мысли, если хочешь, особая философия.
– Даже так? – иронично вскинула брови госпожа Анника.
– Конечно. Помимо того, что это очень приятно, курение настраивает на правильные мысли. Я не стал бы тем, кем я есть, если бы не курил. Нет-нет. Не знаю, как там со здоровьем и прочей чепухой, что зачитывает нам Тородд, но для формирования целостной, мыслящей личности табак необходим.
– Ты так говоришь, словно это какое-то благо! – воскликнула госпожа Анника.
Она явно хотела поспорить со своим мужем о пользе табака, но тут увидела вошедших Ханбека и Елену с Нимфеей.
– Мои дорогие, садитесь поскорее за стол!
– Как наш бравый моряк? Проводили? – поинтересовался господин Аталлос, когда Елена опустилась на стул напротив него.
Та кивнула.
– Да, он так долго ждал этого момента и был очень счастлив и взволнован.
– Уверен, Варди быстро освоится, вдобавок капитан Гаспар отменный человек, умный, храбрый благородный, но и в меру жесткий – собственно именно таким и должен быть капитан дальнего плаванья.
– Отец, а когда ты меня отправишь на корабле? – спросил Ханбек. – Я уже достаточно взрослый, чтобы плавать!
На лицах госпожи Анники и господина Аталлоса заиграли улыбки.
– А ты, юный господин, для начала выучись, а потом и поговорим об этом.
– Но, отец, я весьма успешен во всех дисциплинах! – горячился мальчик. – Спроси учителя Эйгиля, он подтвердит мои слова!
– А вот хвалиться, Ханбек, не достойно для воспитанного юноши, – попеняла ему мать. – Кстати о господине Эйгиле. Елена, дорогая, ведь он уже как неделю приходит и к тебе. Как продвигаются твои занятия?
– Благодарю вас, госпожа, – поклонилась Елена, – учитель Эйгиль очень добр и терпелив ко мне.
– Мама, госпожа Елена даже алфавит написать не может, – хихикнул озорно Ханбек,– и видела бы ты как она выводит буквы – это ужас!
«Противный мальчишка,» – обиженно подумала про себя Елена и больно пнула колено Ханбека под столом.
– Ой! – вскрикнул мальчик, потирая ушибленную коленку и косясь на Елену.
– Неудивительно, разве крепостные крестьянки способны к обучению? – насмешливо заметила Дамира, изящно отпивая кофе.
– Дамира! – воскликнул господин Аталлос. – Попридержи язык!
Его дочь закатила глаза и продолжила лениво пить напиток, то и дело посматривая в сторону аллеи, ведущей ко входу. Тородд Савалли обещал прийти. Елена тоже нервничала от ожидания.
– Ты совсем ничего не ешь, милая? – заметила госпожа Анника, посмотрев в ее пустую тарелку. – И очень бледная. Ты не заболела?
– Нет, госпожа.
– Просто наша прекрасная Елена расстроена из-за отъезда Варди, – весело заметил господин Аталлос, подмигивая жене.
Послышались шаги по аллее. В нетерпении обе девушки – Елена и Дамира вскочили со своих мест. Показались фигуры вошедших – это были Савалли и Кеган.
– Приветствуем хозяев этого дома! – сказали они, кланяясь.
Дамира засияла от счастья, а Елена не смога скрыть своего разочарования. Так ожидаемый ею Арлан Кассано не появился. А ведь именно он мог быть первым, кто получит самые свежие вести из столицы.
– Что-то вы сегодня припозднились, друзья, – заметил господин Аталлос, – и где Арлан с Викаром?
– Спирус, подожди со своими вопросами, – остановила его госпожа Анника, – дай нашим друзьям спокойно сесть и отдышаться. Кэролайн! Принеси еще лепешек с нутом и кофе.
После того, как Савалли и Кеган поели, госпожа Анника наконец разрешила своему мужу их расспрашивать.
– Ну так что? – торопился он.– Как там наше дело?
– Все плохо, Спирус, – отвечал Кеган, – сколько бы не уплачивали долг, они не выпустят Васко из тюрьмы. Мэр Тодерон боится его. У Васко же связи при императорском дворе. А если там прознают про темные дела мэра, не сносить ему и его дружкам голов. Гораздо выгодней держать Васко в тюрьме, заодно высасывая из нас, его друзей, огромные деньги, в якобы уплату долгов.
– Да,– подтвердил Савалли, складывая руки на груди,– каждый раз появляются откуда ни возьмись новые расписки, подписанные якобы Кассано, за которые он не расплатился.
– И так каждый раз, Спирус!– воскликнул господин Кеган, хватаясь за голову,– когда мы уже почти подготовили все бумаги для освобождения!
Глаза господина Аталлоса гневно сверкнули.
– Мерзавцы, уже давно надо было сдать всю их шайку властям. Разворовали такой город!
– Не так то это просто сделать, Спирус, как бы хотелось – сказал хмуро Савалли.
– Надо что-то придумать! Нельзя бросать Васко вот так!
Господин Кеган закивал в знак согласия.
– Папа, ты можешь пострадать,– сказала недовольно Дамира,– пусть господин Кассано сам решает свои проблемы.
– Нет, Дамира, настоящих друзей не бросают,– строго ответил ей отец,– Васко помогал мне, когда я был ещё нищим торгашом на базаре, я во всех смыслах обязан ему. Бросить его теперь – самая настоящая подлость.
– Но что же мы можем сделать?!– воскликнул господин Кеган.
– Тут надо подумать,– задумчиво проговорил Савалли.
