– Как долго они будут в таком состоянии?
– Никто не ведает об этом, повелитель, – отвечал с почтением Герхард. – По приказу императора Ингвальда был прорыт этот подземный туннель, начинается он на вершине Золотой горы, через ее кратер тысячи каменотесов денно и нощно рыли этот проход, чтобы спрятать драконов, удержать их так долго, как только сможет это делать жезл. Но сколько это будет продолжаться не знает никто. Лишь яркость свечения рубина может быть небольшой подсказкой.
– Она менялась?
– Да, повелитель. Когда император Ингвальд только спрятал драконов – рубин сиял подобно красному солнцу, но с каждым годом свет становился все тусклее, и теперь он лишь слегка теплиться. Погаснет рубин – драконы восстанут ото сна и…
– И мир погибнет, я помню, – отмахнулся Кольбейн. Он внимательно разглядывал лапу одного из драконов.
– Можно их убить? Взорвать или сжечь?
– Нет, повелитель, – печально покачал головой Герхард, – ваш прадед, дед и дядя испробовали все. Это была одной из самых главных скрытых причин, почему император Рагнар так торопил выпуск новых пушек и другого огнестрельного оружия. Драконы несокрушимы, – не успел советник закончить фразу, как Кольбейн вынул меч и, разбежавшись, ударил изо всех сил по драконьей лапе – в миг сталь разлетелась на мелкие осколки, а Кольбейна отбросило на пол, в руках осталась лишь драгоценная рукоять.
– Они магические существа, значит и оружие против них должно быть такое же, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Что удалось выяснить дяде, как остановить драконов?
– Остановить их может лишь одно, – Герхард сделал паузу и подошел к жезлу, – свежая кровь потомка Фламендеров.
«Нет! – пронеслось в голове Кольбейна, а сердце пронзила резкая боль. – Я не верю, что он имеет в виду именно это».
– Неужели ты говоришь о повторном ритуальном убийстве, Герхард?
– Да, мой повелитель, только это и вернет контроль над драконами, и могущество Наттеньеров снова станет неоспоримым. А мир избежит гибели.
– Избежит? Только до того момента, пока жезл снова перестанет действовать. И сколько это? Четыреста лет? А может в этот раз меньше – триста?
– Возможно, – пожал плечами старик, – но у человечества будет еще несколько веков процветания, а ваша династия будет переживать свое возрождение в силе и власти.
«Как же он хладнокровно жесток, – думал Кольбейн, – и при этом умен».
– И чтобы это свершилось, – продолжал Герхард, – нам нужно снова облить жертвенной кровью сердце дракона. Кровью Фламендеров.
– Но их больше нет. Ты сам говорил, что Асбарн всех убил.
– Нет, не всех. Были убиты король с королевой и их сын – Ратмир. Но дочери короля, принцессе Далии, удалось бежать – ее спас белый волк-телохранитель. И, к счастью, нам хорошо известно, что один из ее потомков точно жив.
– И кто же это? – спросил Кольбейн, складывая руки за спиной и сжимая их.
– Вашему дяде императору Рагнару удалось выяснить, кто это. Двенадцать лет назад мы наконец напали на след белых волков. Был схвачен вожак. Император так надеялся, что именно он и есть потомок Фламендеров. Но его кровь не сделала ничего – рубин не изменился, а драконы все так же остались под гипнозом. Именно тогда мы поняли, что не он, а его жена была драконьей крови, но ей удалось бежать.
– Так что же? Вы ищете ту самую женщину? Может, она давно умерла.
Герхард кивнул и многозначительно поднял кривой палец.
– Возможно, но у них было дитя. Девочка лет пяти–шести. Именно ее, мой повелитель, и надо искать. Ее кровь – спасение мира от страшной гибели, а вашей династии от умирания.
Кольбейн подошел и дотронулся до холодного жезла.
– Спасение династии от умирания....– повторил он, внимательно рассматривая рубин.
***
Кольбейн шел по коридору дворца в свои покои. При его появлении заспанная стража вытягивалась, поправляя шлемы, и выкрикивала:
– Да здравствует император Кольбейн!
Но молодой император не обращал на эти приветствия внимания. Лицо его было мрачно, взгляд тяжелым.
Он опустился в глубокое кресло перед камином и стал задумчиво смотреть на огонь. Он вновь и вновь возвращался мыслями в то подземелье, видел перед собой уродливые морды драконов с широко распахнутыми глазницами и гипнотический свет рубина. Потом его воображение рисовало ему битву при Перевале Скорби, страшную, кровавую, когда люди и лошади в секунду превращались в пепел, страх и паника царили вокруг. Оказывается, это была лишь репетиция Конца Света, конца эры людей. И затем та резня двенадцать лет назад. Кто бы мог подумать, что все эти события так связаны между собой.
Кольбейн прикрыл рукой глаза и устало прошептал:
– Все обман… Все ложь…
– Ваше величество, – проговорил вдруг слуга за дверью, – к вам срочное сообщение.
– Входи.
Вошел слуга и, кланяясь, объяснил:
– Простите меня, мой повелитель, но вы сами отдавали строгий приказ, что если кто придет из дозорных со срочным сообщением, немедленно вам докладывать, не взирая на время.
– Так и есть. Зови.
Двери снова открылись, и вошел Рони.
– Мой повелитель! – рухнул дозорный на колени.
– Что там? Говори сразу.
– Я насчет поисков той девушки. Мы с Тимом все выяснили. Девушку с такими приметами по имени Елена последний раз видели в городе…
– Молчи! – взревел Кольбейн, вскакивая на ноги. – Немедленно отменить поиски! Что у тебя в руках?
– Отчет, мой повелитель, – ответил, дрожа всем телом испуганный дозорный. – Там указано, где она сейчас.
Кольбейн выхватил свиток из его рук и тут же бросил в огонь.
– Запомни, Рони, никогда не было этих поисков, – грозно произнес Кольбейн, смотря на склоненного дозорного. – Это приказ. Если ты или Тим проговоритесь хоть кому-то об этой девушке, я сам, собственными руками казню вас.
– Да, о, повелитель!
– А теперь иди!
Дозорный спиной отполз к двери и ушел.
Кольбейн стоял и смотрел на огонь, пламя уже охватило свиток целиком, и он стал расползаться.
– Никто и никогда не найдет тебя, любовь моя.
Глава 7 – Глициния Дурманящая и Человек без запаха
Вчера выпал снег. Он лег на дома и поля Северной Ардии густым белым покровом. Холодно. Густой пар валил из ноздрей мула, тянувшего тяжелый обоз, рядом брел мужчина, одетый в серые шерстяные штаны, куртку, и длинный, подбитый овчиной, плащ, глубокий капюшон которого прикрывал лоб и глаза от ледяного ветра. Вдали показались крепкие стены Охгарда. Проехав по мосту через глубокий зловонный ров, обоз застучал колесами по мощенной дороге города. Странно безлюдно было на его улицах для этого часа. Остановив мула возле таверны с аппетитным названием «Жирный кабан», мужчина вошел внутрь. Сняв капюшон и поежившись с мороза, он, не долго думая, сел за ближайший стол и осмотрелся. Это было известное и очень популярное заведение, всегда до отказа забитое шумными и нетрезвыми гостями, но и оно в этот странный хмурый день было почти пустым, лишь в дальнем углу сидели трое регульцев в длинных одеждах и о чем-то шептались, опасливо озираясь по сторонам. Подошел хозяин таверны и поставил перед новым посетителем высокую кружку темного эля.
