– Но работа на таких мастерских очень плохо оплачивается! – воскликнула расстроено госпожа Анника. – Вдобавок у вас на руках маленький ребенок. Вам будет тяжело.
– Я буду им помогать, – сказал Варди. – Мы в любом случае больше не хотели пользоваться вашим гостеприимством.
– Если вы планируете связать свою жизнь с морем и кораблями, молодой человек, – начал господин Аталлос, – то должны понимать, что большую часть года вы будете отсутствовать. Морские торговые компании длятся несколько месяцев. А жизнь рабочих при ткацких мастерских и мануфактурах не отличается чистоплотностью. Это часто грубый и простой народ.
– Господин Аталлос, мы с Варди из крепостных крестьян. Нас не страшит ни тяжелый труд, ни простые люди, потому что мы сами с ним из таких.
– Ох, и какие же вы упрямцы! – раздосадовано проговорил господин Аталлос. Его жена так же была очень расстроена. – Хорошо, если вы так хотите, Елена, то можете устроиться работать в мастерскую, но позвольте тогда хотя бы помочь вам с жильем. В тех дырявых бараках, в которых живут рабочие, вам с малолетней девочкой точно не место. Анника, что ты думаешь, насчет того гостевого дома, что мы хотели сдавать?
– Дом уже полностью готов, дорогой, думаю, осталось всего пару недель.
Господин Аталлос кивнул.
– Замечательно. Так вот что, есть у меня небольшое жилище, но очень уютное. Там раньше был склад, но затем его переделали под дом. Все скромно и весьма бедно, как вы и хотели. Но этот дом будет полностью в вашем распоряжении, Елена. Деньги за него сможете отдавать частями. А вы, Варди, переедете жить на специальные квартиры для моих моряков, это поможет вам быстрее влиться в команду и подружиться с ними. Ну, как, молодые люди, я смог соблюсти баланс между щедростью и сдержанностью? Надеюсь, теперь вы точно не откажитесь.
Елена не могла поверить своим ушам. Неужели у нее будет свой дом! Свой собственный дом! Она радостно заулыбалась.
– Разве возможно от такого отказаться, господин Аталлос?!–воскликнула она и посмотрела на Варди. Он тоже улыбался. Их мечты начинают сбываться, и даже быстрее, чем они могли предположить.
– Не особо радуйтесь,– грустно проговорила госпожа Анника,– этот дом очень скромен, придётся много чего докупить из мебели, и вдобавок там всего пять комнат…
– Пять комнат?!– воскликнули хором Варди с Еленой .
– Ну, да, я и говорю – мало,– пояснила госпожа Анника и осеклась.
Друзья замерли, посмотрели друг на друга и вдруг стали в голос смеяться. Их веселье постепенно передалось госпоже и господину, и вот уже через мгновение все четверо весело хохотали.
В комнату вошёл Савалли и в изумлении застыл, никак не ожидая увидеть такую сцену.
– Прошу прощения!
– А, Тородд, заходи, дорогой друг,– сквозь смех и слезы проговорил господин Аталлос,– мы тут с Варди и Еленой обсуждали некоторые деловые вопросы, и нам неожиданно стало очень весело.
Савалли подошёл к господину Аталлосу и померил ему пульс.
– Тебе нужен покой и никакого веселья,– строго отчитал он своего пациента,– у тебя было смертельное ранение, ты чудом остался в живых.
– Ох, перестань со своими нравоучениями, замучил меня своими каждодневными осмотрами и замерами пульса. Я уже иду на поправку. Вот, погляди сам!– сказав это, господин Аталлос стал подниматься в кресле, к огромному ужасу его жены и врача.
Встав уверено на ноги, господин Аталлос гордо заявил:
– Ну, видел, через пару дней снова буду бегать и плясать!
– Этого я как раз и боюсь,– серьезно проговорил Савалли, с укоризной глядя на своего друга.
Вдруг послышались чьи-то торопливые шаги в коридоре. Дверь распахнулась и влетел Арлан.
– Срочные вести из Альнаара! – закричал он. – Император Рагнар скончался!
Эта новость заставила всех присутствующих остолбенеть.
– Да здравствует император Кольбейн, – первой проговорила госпожа Анника, замирая в поклоне.
Арлан и Савалли опустились на колено.
– Да здравствует император Кольбейн! – крикнули они хором.
Комната уже наполнилась перепуганными слугами, пришли и Дамира с Ханбеком.
– Да здравствует император Кольбейн! – загремело все вокруг.
Варди с Еленой все еще растеряно стояли и смотрели на склоненных вокруг людей.
– Ну что ж, значит так тому и быть, – сказал Варди, и было не понятно, обращался ли он к Елене или говорил это самому себе. Он опустился ниц и пробасил: «Да здравствует император Кольбейн!» и затем взглянул на Елену. Она уже упала на колени, сложила руки на груди, словно в молитве, и, закрыв глаза, прошептала:
– Да здравствует император Кольбейн…Пусть Небеса и праведные предки хранят тебя…
Глава 6 – Мрачное наследие Наттеньеров
– Да здравствует император Кольбейн! – советник Герхард рухнул перед Кольбейном. Скорбное известие о смерти Рагнара настигло их как раз тогда, когда они стояли перед входом в старое восточное крыло дворца.
– Мне нужно возвращаться к отцу и дяде, – сказал Кольбейн, уже собираясь уходить.
– Ваше императорское величество стойте, – остановил его советник. Глаза его по-странному блестели. – Теперь вы стали властителем Империи Драконов и должны знать всю правду.
– Чтобы ты не хотел мне поведать, все это может и подождать. Сейчас самое главное – воздать последнее целование почившему императору.
Но Герхард покачал головой.
– Нет, мой повелитель, сейчас самое главное – это исполнить последнюю волю. То, что его величество приказали мне сделать перед смертью.
Кольбейн взглянул на старика. Он пытался прочесть в этих умных внимательных глазах старого советника то, что тот пытался ему открыть.
– Хорошо, Герхард, делай, что должен.
Советник поклонился.
– Следуйте за мной, мой повелитель!
Он открыл скрипучую дверь позади себя и пошел вперед.
Эта часть дворца была самой старой, строили ее из обломков замка Фламендеров, перевезенных четыреста лет назад из разрушенной Анатолии, столицы Вереиды. Со временем дворец стал перестраиваться и расширяться, а восточное крыло постепенно утратило свой былой блеск и славу и было закрыто. Уже много веков здесь никто не жил, лишь советник Герхард, любивший уединение и тишину, а еще потому, что был очень подозрителен и не подпускал к себе никого, предпочел поселиться в восточной башне, холодной и мрачной, как впрочем и все восточное крыло.
Была уже ночь, огромные часы на башне пробили двенадцать раз. Длинный темный коридор освещал лишь факел в руках советника. Наконец они остановились перед входом в башню.
– Не верю, что предсмертным желанием повелителя было показать мне твое жилище, Герхард, – с иронией произнес Кольбейн, окидывая взглядом кованную решетку и винтовую лестницу.
