— Тебя никто не заставлял брать кого-то в соавторы. Если бы это был бы научный проект, тогда другое дело. Кто он?
— Кандидат этнографических наук, работает на кафедре прикладной социологии при правительстве. Закончил исторический факультет МГУ.
— Он известный человек, у него громкое имя?
— Нет.
— Раз он кандидат наук, то на обложке будет первым.
— Получается, он пользуется моими знаниями. Например, он не может написать методику и не очень разбирается в компетенциях, в общем, в том, что дает моя педагогика.
— Я как только услышал, что ты в соавторстве пишешь, то сразу подумал, что не все благополучно. Постарайся избавиться от него, чтобы он не стал соавтором.
— Я поговорила с издательством. У меня еще по одному моему проекту есть целая программа страниц на 200–300. У них есть возможность это издать. Тогда они заключают только со мной договор, и я свою отдельную книгу сделаю.
— А то, что он сделал, не включай.
— Да. Только свое.
— Я не думаю, что этот кандидат наук что-то дельное сделал. Думаю, ему книга не очень нужна, поэтому он и тормозит.
— Я тоже так начинаю думать. Ему, видимо, важен сам процесс: встретиться, поговорить, поныть… И я еще ему помогу подготовить методику семинара…
— Паразитирует на тебе!
— Немножко да. Поэтому начинаю постепенно пресекать.
— Раз он кандидат наук, то на обложке будет первым.
— Получается, он пользуется моими знаниями. Например, он не может написать методику и не очень разбирается в компетенциях, в общем, в том, что дает моя педагогика.
— Еще один момент. Он помогал продвинуть мою статью в один журнал, но там тоже заглохло. Если я опубликую статью в другом месте, это не будет предательством?
— Он же не продвинул!
— Нет. И снова придирки: сначала так переделай статью, потом так… Полгода уже переделываю.
— Ты пишешь свою работу, что тебе переделывать? В другом месте опубликуй.
— А если он в претензии будет, мол, я тебе помог! Я вычитывал эту работу! Я пытался тебе помочь! Тогда что делать?
— Поставь его соавтором.
— Но его доля просто редакторская!
Он помогал продвинуть мою статью в один журнал, но там тоже заглохло. Если я опубликую статью в другом месте, это не будет предательством?
— Он же не продвинул!
— Нет. И снова придирки: сначала так переделай статью, потом так…
— Творцу не обидно. Скажи ему: пристраивайся ко мне. Ты как дерево, к которому он листочком пристроится, и дальше не будет развиваться. Кстати, Фрейд свою первую статью по психоанализу опубликовал вместе с другим исследователем, который после публикации психоанализом больше не занимался. Даже слышно о нем не было. Тот, кто ворует идеи, не осваивает связь между различными идеями. Поэтому он отделился, и на этом его деятельность заглохла. Иной раз бывают такие соавторы, которые даже не понимают, что ты пишешь. У тебя же идеи будут развиваться сами собой. А на первом этапе можно сделать и совместно — не жалко.
— Еще у меня есть недоделанное методическое пособие. Чуть-чуть надо доделать и в Польшу отправить…
— Быстрее отправляй! Я своим ученика говорю: вы что, Толстые, по 10 раз переделываете одно и то же? У него было свое поместье, прислуга: ему не надо было думать о куске хлеба. А вам надо. Знайте: писать книги очень легко. То, что в голову пришло, то и пиши, потом разберешься, а редакторы исправят, где не так. Твоя задача все доделать и подать на публикацию.
— Как не тревожиться по этому поводу?
— Чем больше ты будешь думать о том, пройдет публикация или не пройдет, тем больше будешь тревожиться. Отдай и все. Ты тревожишься, потому что не доделываешь свою работу. А кто его знает, как лучше? Надо быстрее публиковать, во втором издании исправишь, если будут критические замечания. Как вы думаете, что ценится редакторами и читателями в моих книгах? Если там написано: 25-е издание, 36-е, 49-е. И тиражи — 3000, 5000 экземпляров. А в книге «Принцип сперматозоида» самая интересная строчка — заголовок.
— Еще вопрос. Когда он звонит мне, то я начинаю нервничать по поводу того, что я буду перед ним оправдываться. Как мне не оправдываться? Он обычно ворчит: опять у тебя какие-то семинары! Мы иногда не состыковываемся с расписанием: у меня репетиторство, поэтому сложно встретиться. Или скажет: сейчас воскресенье, а ты где-то болтаешься, лучше поработать над учебником.
— Скажи ему, что твое репетиторство тебя кормит. Кушать же надо. А учебник пусть чуть позже выйдет. И тоже поворчи: когда я свободна, вы заняты, я вам претензии не предъявляю! Были случаи, когда у тебя есть время, а у него нет?
— Да. Я предлагала согласовывать наши отъезды. Он отказался.
— Непреодолимые препятствия. Единственное, что надо точно сделать — избавиться от соавторства с ним. Или то, что вы пишете, пустить на самотек. Начни новую работу, она будет более совершенной, чем эта, потому что у тебя уже есть опыт.
— Я с ним связалась, чтобы понять механизм.
— Ты с ним приобрела только один хороший опыт: что больше в соавторстве не работаешь.
— Я раньше думала, что это будет поддержкой, а оказалось тормозом.
— Служебные дела с твоим коллегой-мужчиной мы отработали. А что с твоим мужчиной, с которым ты сейчас живешь?
— С ним более-менее стабильно. Но не все мне нравится. Я наслушалась тут разных мнений на семинаре и уже думаю: может, надо расходиться?
— Как сошлись?
— Мы давно друг с другом общались, лет семь встречались, когда я в Подмосковье на конференции приезжала.
— Секс был?
— Да. Все семь лет мы жили гостевым браком: он ко мне в город приезжал, я — к нему.
— Эпизодический секс. Но все равно семья!
— Он мне сильно не мешал работать.
— Ну и жила бы так. Сексуальные потребности он гасил, и тебе легче было. А зачем ты к нему переехала?
— Я думала, что мне так проще будет жить.
— Кто он такой?
— Он закончил МГУ по специальности вычислительная кибернетика и математика.
— Какая должность?
— Ведущий программист. В свое время он поступал в аспирантуру, сдавал кандидатский минимум, начинал заниматься научной работой, но забросил и ушел в зарабатывание денег.
— И что заработал?
— У него своя двухкомнатная небольшая квартира, две машины.
— А лет сколько?
— 40 лет.
— Мне кажется, что он тормозит. Дальше не хочет развиваться, его уже все устраивает.
