А если он подумает, что она с ним флиртует?
Но ведь это недалеко от истины, хотя Элис понимала, что это плохая идея. Однако искушение росло так стремительно, что здравый смысл отступал на второй план. Она постоянно возвращалась к воспоминаниям о том, как они держались за руки, как он поцеловал ее в щеку, и грезила о настоящем поцелуе.
Хьюго не ответил. Так ей и надо. Элис мысленно приказала себе сосредоточиться на работе и перестать мечтать о Хьюго. Но в конце дня от него все же пришло сообщение:
Интересный факт о стекле: когда стекло разбивается, осколки разлетаются со скоростью три тысячи километров в час.
Флирт двух ботаников?
Это восхитительно. И вызывает привыкание. К обеду среды Элис буквально кипела от возбуждения. Ей не терпелось увидеть его.
Как они и договорились, Хьюго ждал ее на станции «Кэнэри-Уорф». На нем были строгий костюм и шикарные туфли, и она пожалела, что не догадалась немного принарядиться, а не выглядеть так затрапезно.
— Привет, — сказала она, внезапно смутившись.
— Привет, — ответил он так же неловко.
И что теперь? Это не свидание, так что вряд ли поцелуй окажется уместным. Но это уже не просто бизнес. Здесь определенно просматривается что-то личное.
— Может, нам… — Она указала на платформу, где ждал поезд.
Он не взял ее за руку ни в поезде, ни по дороге к павильону бабочек. Само стеклянное сооружение его тоже не впечатлило.
— Не стоит судить о павильоне по внешнему виду, — заметила она.
Хьюго только хмыкнул в ответ.
Она открыла дверь, и они вошли. Элис выбрала удачное время — павильон был почти пустой.
Оранжерея была заполнена большими папоротниками и тропическими растениями. Десятки бабочек разных размеров и расцветок порхали в воздухе.
Элис остановилась у одной из кормушек, наполненной ломтиками ананаса, дыни и арбуза. Огромные калиго, или бабочки-совы, сидели на фруктах и лакомились сладким соком.
— Впечатляющее зрелище, — заметил Хьюго.
Да, но это не то, что Элис хотела ему продемонстрировать.
— Пойдемте, — пригласила она, взяв его за руку.
Они прошли мимо длиннокрылых бабочек-зебр, которые сидели на зелени, лениво хлопая длинными черно-белыми полосатыми крыльями.
— Я не знал, что бабочки бывают такой формы, — сказал Хьюго. — Они больше похожи на стрекозу, чем на бабочку.
— Это род геликоний, — пояснила Элис. — Здесь можно увидеть и других бабочек той же формы, но с красными пятнами на крыльях. Они называются почтальон.
— Почтальон, потому что они красные, как почтовый ящик? — предположил он.
— Нет, потому что они ежедневно «обходят» свои цветы, как почтальон, доставляющий письма.
Его глаза загорелись.
— Это потрясающе. А вон та очень яркая. Я понятия не имел, что бабочки могут быть цвета лайма.
— Это малахитовая бабочка.
Его пальцы внезапно сжали ее запястье.
— Я помню, как Розмари показывала мне больших синих бабочек, вон там, в углу, летает одна такая.
— Морфо. Стойте спокойно, — сказала Элис, — потому что они любопытные и захотят посмотреть на вас поближе.
— Вы это серьезно?
— Вполне.
Он сделал, как она предложила, и Элис наблюдала за выражением его лица, когда одна из бабочек с ярко-синими переливающимися крыльями медленно подлетела к ним, а затем опустилась на его руку. Хьюго замер. Его глаза сияли от восторга. Элис показалось, что весь павильон залит волшебным светом. Это было такое сладостное чувство, будто они делились друг с другом чем-то особенным и очень личным. Они словно остались вдвоем во Вселенной.
— Можете дышать, — улыбнулась она. — Вы ей не навредите.
— Это просто… — Хьюго покачал головой, явно не находя слов.
Она не удержалась и, встав на цыпочки, слегка коснулась губами его губ.
Он на мгновение замер, а затем, когда морфо улетела, обхватил ее за талию, возвращая поцелуй. Элис обняла его за плечи, притягивая ближе. Хьюго углубил поцелуй. Вокруг них порхали разноцветные бабочки, и Элис прикрыла глаза, целиком отдавшись во власть поцелуя.
Когда Хьюго наконец прервал поцелуй, Элис вздрогнула и открыла глаза.
— Извини, — сказал он, неожиданно перейдя на «ты». — Я не должен был.
— И ты меня прости. Это все морфо. Не всякий раз увидишь такую красоту.
— Это точно, — согласился он.
Она лгала и была уверена, что он это понимает. И также была почти уверена, что и он лжет. Однако понятия не имела, что с этим делать. Она уже много лет не чувствовала такого влечения к мужчине, но в то же время не хотела ставить под угрозу проект павильона бабочек.
Как со всем этим справиться?
— Пойдем посмотрим куколок, — предложила она, продев руку под его локоть, чтобы якобы показать нужное направление. Но когда Хьюго легонько прижал ее к себе, по телу Элис побежали мурашки.
— Они в ящике? — Хьюго уставился на деревянное сооружение с рядами тонких горизонтальных тростниковых веточек.
— Это пупариум. Самое безопасное место для их вылупления.
— И они висят на тростнике?
Элис кивнула:
— Как только они вылезут из куколки, смогут свободно повиснуть, чтобы их крылья обсохли, расправились и затвердели и бабочка могла лететь. Здесь они могут вылупиться за ночь, и их выпустят утром, когда они будут готовы к полету. Затем они ищут себе пару и начинают ритуал ухаживания…
Так же, как она и Хьюго: держатся за руки, целуются, смущаются, потому что оба не уверены в происходящем. Она почувствовала, как краска заливает ее щеки, и не смогла посмотреть ему в глаза.
— Самки откладывают яйца, и цикл начинается снова: яйцо, гусеница, куколка, бабочка.
Он выглядел задумчивым.
— Здесь жарче, чем я ожидал.
Интересно, он говорит в буквальном или переносном смысле? Элис тоже было жарко. Особенно когда он целовал ее. Она взяла себя в руки. Конечно, в прямом смысле, напомнила она себе.
— Это подходящая температура и влажность для растений и бабочек.
— И более шумно, чем я ожидал.
— Это обогрев воздуха, — объяснила она.
— Может быть, стоит поискать другие способы обогрева? — предложил он.
Звучит так, будто он серьезно рассматривает возможность работы над проектом. Значит, она не все испортила своим поцелуем.
— Это волшебное место. А нам можно соорудить куполообразную крышу на цилиндрическом здании с арочными окнами.
— Такими, как в Пальмовой оранжерее?
