— И все-таки в теле этого мужчины живет ребенок. Знаю, так рассуждают промыватели мозгов, но тем не менее это правда. В нас с тобой, между прочим, тоже живут те потерянные дети.
— И что из этого следует?
— Для нас — ничего катастрофического. Мы не позволяем этим несчастным потерянным детям вымещать зло на невиновных. Не беспокойся, я это понимаю. Ты не должен меня утешать, я все понимаю. Наоборот, мы используем этих детей, живущих у нас в душе, чтобы защищать невиновных. Я — своим жетоном, а ты — приютом «Доча». Мы могли бы свернуть на другую дорогу, но не свернули.
— Я несколько раз сворачивал.
Эти слова заставили ее улыбнуться. Она возблагодарила бога за то, что у нее есть Рорк.
— Наш путь еще не окончен. Рорк, — Ева коснулась его руки, — ты не представляешь, как это будет тяжело.
— Кое-какое представление у меня есть.
Ева покачала головой, лицо ее помрачнело.
— Нет, ты не представляешь. Мне уже приходилось заниматься такими вещами. Это хуже, чем ты можешь вообразить. Я не буду просить тебя вернуться или постоять в сторонке: знаю, что это бесполезно. Я хочу сказать одно: если тебе потребуется перерыв, не стесняйся. Отойди подальше, передохни. Другие именно так и сделают, поверь мне. Тут нечего стыдиться.
«А вот она ни за что не уйдет и не будет делать перерыв», — подумал Рорк.
— Просто скажи мне, что надо делать.
Ева распорядилась огородить заднюю часть участка. Пока работали проводники с собаками, она провела свою команду в дом. Внутри было грязно, сыро, темно, как в пещере, но, когда она включила свет, весь дом засиял огнями, как неоновая витрина.
Джон Блу не любил темных комнат.
Он убивал их в меньшей из двух спален. Судя по всему, это была его комната, когда они приезжали сюда. Снаружи на двери имелся замок старой модели. Наверняка она навесила этот замок, чтобы держать ребенка взаперти, в темноте, как ее саму в свое время запирала ее собственная мать.
Значит, он убил ее здесь, на голом грязном матраце, лежавшем прямо на полу. И других, похожих на нее, он убивал здесь. Ева увидела целые мотки красной ленты, остатки женской одежды, пятна крови на матраце, на полу.
— Все разобрать, запечатать, запротоколировать, — приказала она. — Мне нужен полномасштабный поиск. В одежде некоторых жертв могли сохраниться документы. После обыска мобильная лаборатория пусть приступает к заборам образцов крови. Мы должны идентифицировать всех женщин, которых он привозил сюда.
— Лейтенант, — окликнул ее один из членов команды. Он был в защитном костюме, напоминавшем скафандр, но снял маску с респиратором. — Мы находим тела.
— Сколько?
— Собаки только что обнаружили седьмое, и не похоже, что они скоро успокоятся.
— Иду.
К ней подошел Фини. Нарядный костюм, навязанный ему женой, был выпачкан паутиной и какой-то илистой грязью.
— Нашел в подвале ручной экскаватор на электроходу. Довольно новый, но явно бывший в употреблении.
— Все правильно. Зачем использовать заступ, когда есть техника? Правда, техника гудит довольно мощно. Соседи могли слышать.
— Сейчас отправлю патрульных стучаться в двери.
— Начинай.
Ева натянула защитный костюм и вышла под дождь, держа маску в руке. «Нашли семерых, — думала она. — Но это далеко не конец». Она точно знала, сколько тел им предстоит найти.
Механизмы, гудя и рыча, ползали по неровной земле, как в каком-нибудь марсианском кино. Вот одна из собак, обнюхав землю, залаяла, затряслась всем телом, завиляла хвостом и по приказу проводника села.
Пес честно выполнил свою работу. Люди поставили на месте обнаруженного захоронения колышек с меткой номер восемь.
Ева подошла к Уитни, стоявшему под большим черным зонтом.
— Начинать эвакуацию, сэр?
— Восемь… — Он, не отрываясь, смотрел на место массового захоронения. Его лицо казалось высеченным из гранита. — Вам решать. Вы руководите процедурой, лейтенант.
— Эвакуация может сбить с толку собак. Я предпочла бы отложить ее, пока все останки не будут найдены и помечены.
— Так и поступайте. А вот и номер девять.
Они работали и в доме, и снаружи, под дождем. Десятки полицейских в серых защитных костюмах двигались, как привидения. Собаки лаяли, техника ревела, земля ощетинилась колышками.
— Отзовите собак, — приказала Ева через полчаса после последнего обнаружения. — Задействовать команду эвакуаторов! Включить прожекторы! — Она двинулась вперед по чавкающей, размокшей земле. — Две группы эвакуаторов: одна на восток, другая на запад. Морс?
— Я с тобой.
— Мне нужны опознания. Как можно скорее.
— Я привез зубные карты всех пропавших без вести из городского списка и уже запросил карты пропавших в этом районе. Но их меньше, чем найденных тел. — Он окинул взглядом территорию, на которой уже приступила к работе команда эвакуаторов. — Мобильную лабораторию уже развернули, я смогу сравнить зубы с тем, что у нас есть. С остальными придется повозиться.
— Под этим болотом каменистая почва, — заметил подошедший Рорк. — Копать будет тяжело, даже с техникой.
— Ты умеешь управлять экскаватором?
— Конечно.
— Дайте этому человеку машину! — прокричала Ева. — Двигай на юг. Морс, дай Рорку одного из твоих людей в сопровождение. Надо поскорее с этим покончить.
Она надвинула маску, включила фильтр и подошла к первому колышку.
— Есть останки, — объявил оператор.
Тяжелый экскаватор отключили. Теперь предстояла кропотливая ручная работа, сопровождаемая сигналами сенсоров, указывающих на наличие человеческой плоти под тонким слоем земли.
Сначала Ева увидела руки со сплетенными пальцами — вернее, то, что от них осталось. Фильтр не спасал от запаха смерти, от того, что она медленно делает с человеческим телом. И все же она подошла еще ближе и, когда из-под земли были извлечены останки женщины, присела на корточки.
У нее были длинные волосы. Явно длиннее, чем в момент смерти. «Одна из необъяснимых загадок природы, — подумала Ева. — Волосы продолжают расти, когда человек уже мертв». Эти волосы были присыпаны землей, но когда их отмоют, они окажутся светло-каштановыми.
«Теперь ты найдена, — мысленно сказала ей Ева. — Мы вернем тебе имя. Тот, кто сделал это с тобой, сидит в тюрьме. Это все, что я могу для тебя сделать».
— Сколько она пролежала в земле? — спросила она у Морса.
— Я бы сказал — несколько месяцев, возможно, полгода. Скажу точнее, когда мы заберем ее в лабораторию.
— Сначала извлеките ее из земли, — сказала Ева. Она выпрямилась и пошла к следующему колышку.
