— Ну и ну! Весьма необычное требование, — опешила управляющая магазином.
Это была женщина лет сорока, с румяными щечками и постоянной улыбкой, не сошедшей с ее лица даже в минуту растерянности. В ее крошечном кабинетике помещалось одно-единственное кресло в чехле из множества пестрых кусочков; Еве показалось, что они соединены по велению некоего мстительного и, возможно, страдающего психопатией бога цвета.
— Но вы же держите список клиентов, мисс Чанси?
— Да, разумеется. Большинство наших клиентов приходят к нам постоянно, и они ценят, когда их извещают о новинках, распродажах, выставках. Например, не далее как на прошлой неделе у нас была…
— Мисс Чанси, нам нужен этот список.
— Да, но… Видите ли, мне никогда раньше не приходилось сталкиваться с подобными требованиями, и я просто не знаю, как это делается.
— Позвольте мне вам помочь. — Ева начала терять терпение. — Вы дайте нам список, а мы поблагодарим вас за сотрудничество.
— Но наши клиенты! Они будут возражать. Если им покажется, что я каким-то образом нарушила их частную сферу, они будут возражать, понимаете? И уйдут делать покупки в другом месте.
В тесном помещении Пибоди нетрудно было незаметно толкнуть Еву локтем.
— Мы можем вас заверить, что сохраним конфиденциальность, мисс Чанси, — сказала она. — Мы расследуем очень серьезное дело, и нам нужна ваша помощь. Но нам нет нужды открывать вашим клиентам, откуда мы узнали их фамилии.
— Да, я понимаю. Понимаю.
Но она продолжала стоять на месте, беспомощно покусывая губы.
— Какой прелестный лоскутный чехол! — Пибоди провела по нему рукой. — Это ваша работа?
— Да, моя. Этим креслом я особенно горжусь.
— Прекрасно понимаю, почему. Исключительная работа.
— Спасибо! Вы тоже занимаетесь плетением?
— Немного. Я всем занимаюсь понемногу. Надеюсь выкроить время для рукоделия в ближайшем будущем. Видите ли, я скоро переезжаю на новую квартиру. Мне бы хотелось, чтобы обстановка отражала мои увлечения.
— О да, конечно! — с энтузиазмом воскликнула мисс Чанси.
— Я заметила, какой богатый выбор в вашем магазине, как он прекрасно организован. Я обязательно вернусь сюда в неофициальном качестве, как только освоюсь на новом месте.
— Замечательно! Знаете, лейтенант, рукоделие не только позволяет создавать прекрасные вещи в вашем собственном неповторимом стиле, отдавая в то же время дань уважения вековым традициям, но и оказывает терапевтическое действие. Я полагаю, любой, кто занимается вашей работой, должен уметь расслабляться и очищать душу.
— Верно. — Пибоди едва не поперхнулась смехом: управляющая произвела ее в лейтенанты прямо из детективов третьего класса. — Целиком с вами согласна. У меня есть друзья и коллеги по работе, которые тоже нуждаются в этом.
— Правда?
— Если бы мы могли получить список ваших покупателей, мисс Чанси, — Пибоди одарила ее задушевной улыбкой, — мы были бы вам очень благодарны за поддержку Нью-йоркского департамента полиции.
— Гм… Ну, если вы так ставите вопрос… — Она откашлялась. — Но вы обещаете сохранить конфиденциальность?
Улыбка Пибоди не дрогнула.
— Безусловно.
— Минутку, я сделаю вам копию.
На улице улыбка Пибоди приобрела самодовольный оттенок. Она даже стала слегка подпрыгивать на ходу.
— Ну?
— Что «ну»?
— Да ну вас! — Пибоди ткнула Еву локтем в бок. — Скажите, что я молодец.
Ева остановилась у тележки разносчика и купила две банки пепси. Ей был необходим кофеин. Она чувствовала, что без него просто не продержаться.
— Ты неплохо потрудилась. Конечно, мне было бы легче размазать Чанси лицом по ее столу, но это была бы грязная работа. С твоими реверансами все получилось чище.
— Вот видите, теперь, когда мы партнеры, я тоже могу выступать как голос разума!
— Угу. А что это чушь с креслом?
— Плетеное кресло. Может стать доминирующей точкой в обстановке — внести нотку уюта, или добавить юмора, или драматизма. И это прекрасный способ утилизировать обрезки от других изделий. Мне не понравился ее выбор тканей, но работа отличная.
— Надо же, сколько бесполезных вещей существует на белом свете, — заметила Ева. — Абсолютно бесполезных! Чем накачиваться диетической пепси, прибавь лучше шагу, Пибоди. Так ты быстрее сбросишь вес.
— Я пью диетическую пепси и одновременно иду спортивным шагом. А это значит, что сегодня вечером в гостях я имею право съесть десерт. А вы что наденете?
— Что я… о черт!
— Мне кажется, это не самый подходящий наряд для званого ужина. Надеюсь, вы не собираетесь его проигнорировать, — продолжала Пибоди, не давая Еве возразить. — Дружеское общение и отдых… это не помешает расследованию, Даллас.
— Господи боже! — Ева глотнула пепси, продолжая энергично шагать в направлении спортзала. — Мне вообще не по душе затея с этой дурацкой вечеринкой, а теперь еще придется торчать там после бессонной ночи, пока трупы продолжают накапливаться. А ведь когда-то моя жизнь была такой простой!
— Как же, как же.
— Да, была! А теперь в ней появилось слишком много… лишних людей.
— Ну, если вам нужно кого-нибудь выкинуть, чтобы ее упростить, может, начнете сразу с Рорка? Понимаете, у нас с Макнабом есть уговор: если Рорк будет свободен, я попробую его заарканить. А Макнаб попытает счастья с вами.
Ева поперхнулась последним глотком пепси, и Пибоди услужливо похлопала ее по спине.
— Шучу. Вы что, шуток не понимаете?
— У вас с Макнабом совершенно нездоровые отношения.
— Верно, — просияла Пибоди. — Мы с ним очень, очень счастливы!
Спортзал «Жим Джима» располагался в полуподвале. На неосвещенной лестнице можно было переломать ноги, а чтобы открыть железную дверь, требовалась недюжинная сила. Ева предположила, что это своего рода предупреждение неперспективным клиентам: не можешь совладать с дверью — катись отсюда подобру-поздорову со своими жидкими бицепсами.
Запах в помещении стоял мужской, но неприятный: он бил прямо в лицо, как потный, обсыпанный спортивным тальком кулак. На стенах, выкрашенных в фабричный серый цвет, вероятно, в год ее рождения, облупилась краска; на потолке образовались ржавые разводы — следы многочисленных протечек. Покрытый унылым бежевым линолеумом пол так пропитался потом, что его испарения висели в воздухе подобно гнилостному туману.
Ева предположила, что посещающие заведение мужчины вдыхают его как благовоние — иначе каждый из них выбрал бы другой спортзал.
Оборудование было самое элементарное: гантели, штанги, брусья, перекладина, боксерские груши, скакалки и тому подобное. Было несколько допотопных тренажеров, судя по виду, изготовленных в середине прошлого века. На стене помещалось одно-единственное захватанное зеркало. Рядом с ним какой-то мужчина, сложением напоминавший грузовой космический корабль, накачивал бицепсы, поочередно поднимая гантели согнутыми в локте руками.
