— Я услышал… — молодой человек, совершенно не похожий на священника, но облаченный, тем не менее, в рясу, подозрительно оглядел их, тщательно подбирая английские слова, — Вы говорили… «iena
[7]»?
Дик настороженно всмотрелся в неожиданного собеседника: после того, как Альфа подослал студента выяснить нужную информацию у матери Дерека, излишне любознательных молодых людей он небезосновательно подозревал.
— Мы говорили о корабле, плававшем по морям около пяти сотен лет назад, — Доминик, подозрений брата не разделяющий, равнодушно пожал плечами, — О капитане этого корабля, бывавшего в Ватикане. Но тебе это вряд ли будет интересно, парень.
— Капитан… — паренек, неуверенно куснув себя за губу, нахмурился, — Это… капитан Рик… Барракуда? — последнее слово прозвучало с сильным итальянским акцентом, но все-таки вполне понятно.
Братья, хмурясь, переглянулись. По всему выходило, что судьба опять послала подарок своему любимчику Нику Конте, подарок весьма неожиданный и… пока не совсем понятный. Стоящий перед ними молоденький священник, вне всякого сомнения, интересовался «Гиеной», но могло ли это сослужить им службу, было неизвестно.
— Предположим, — Ричард немного приподнял подбородок, — Барракуда бывал здесь, в Ватикане, кажется, даже исповедовался какому-то священнику… Мы хотели бы узнать, что он рассказал ему, если, конечно, сохранились какие-то записи.
— Записи есть, синьор, но… — юноша замялся, — Вы не имеете пропуска, да? Вас не пустят… А что вы хотели знать? Капитан тогда рассказал много, я читал… я помню!
— И хочешь помочь нам? — Дик, останавливая собравшегося, было, что-то сказать, брата, жестом, нахмурился, — С чего бы вдруг такая доброта?
Собеседник, явственно растерявшись, недоуменно захлопал глазами, становясь в эти секунды похож на фарфоровую куклу.
— Я услышал… Я не знал, что кто-то интересуется… «Гиеной», — название судна он выговорил с некоторым трудом, пытаясь сделать его более «английским» в своих устах, — Мне было интересно с кем-то… говорить об этом.
— Нам тоже было бы интересно говорить об этом, — Доминик, быстро глянув на брата, приветливо улыбнулся: к стоящему перед ним священнику он питал ощутимое доверие, и подозревать его в чем-то не хотел, особенно в виду того, что парень мог оказать существенную помощь, — Скажи… как твое имя?
— Марко, — юноша вытянулся по струнке, — Марко Галланни, синьор, я… послушник… — последнее его, судя по всему, несколько смущало, потому как сознаваясь в том, кем является, послушник немного сник. Впрочем, что тоже могло быть правдой, смущать его мог и тот факт, что он, человек, приближенный к церкви, желает общаться с посторонними людьми на сугубо мирские темы, при этом, возможно, нарушая застарелую тайну исповеди.
— Что ж, Марко… — Конте-старший, подумав мгновение, уверенно кивнул в сторону одной из относительно свободных лавочек, — Пойдем, присядем. Сидя говорить о «Гиене» будет несколько сподручнее, тем более, что мы надеемся услышать от тебя пространный рассказ о злоключениях капитана Барракуды. Ты ведь знаешь об этом?
Марко насупился.
— Его преследовал дьявол, синьор… — он вздохнул, — Он шел с дьяволом рука об руку, он нашел его в запретной гавани… Это странная история, синьор, очень странная и очень страшная — капитан поплатился за свои злодеяния сполна. Я расскажу вам… но сначала скажите мне — кто вы? — в глазах Галланни мелькнуло странное подозрение, — В записях отца Франческо имеется упоминание, что Барракуда в миг избавления от своего гнета обрел неземную прозорливость, и тогда предрек, что однажды его имя вновь будет звучать в стенах Ватикана, и что произнесено оно будет кем-то, кто связан с ним по крови…
Братья Конте, подобных откровений не ожидавшие, медленно переглянулись, затем вновь обращая абсолютно пораженные взгляды к своему собеседнику. Тот, заметив их недоумение, явственно смутился.
— Конечно, он мог и заблуждаться… — Марко тяжело вздохнул, опуская плечи, — Прозорливость свойственна святым людям, но пирата назвать так было бы трудно… Пойдемте, я все расскажу вам. Вы его изучаете, да?
— Что-то в этом роде, — голос Доминика при ответе прозвучал довольно заморожено, однако, послушник не заметил этого. Он вообще, судя по всему, уже не слушал ответов своих потенциальных слушателей, уверенно направляясь к окончательно освободившейся за время их беседы лавочке.
Братья поспешили за ним, по пути обмениваясь понимающими и, одновременно, недоуменными взглядами. Говорить им ничего не хотелось, по крайней мере, до того, как станет известна новая история о загадочной «Гиене» и ее не менее загадочном капитане.
Галланни присел на край лавочки и, обратив вновь взгляд к следующим за ним людям, тихонько вздохнул. Чувствовалось, что говорить парню не очень хочется.
— Я… в общем… — он вздохнул еще раз, замялся и, наконец, обреченно ссутулившись, начал, — Я всегда излишне интересовался историями… не подходящими послушнику. Мне нравилось видеть, слышать и читать о людях, плохих и даже очень плохих людях, совершивших много преступлений и впоследствии раскаявшихся в них… Можете поверить, синьоры, подобных историй библиотека Ватикана хранит множество. Я изучал и продолжаю изучать их, мне нравится… И вот однажды я добрался до записей отца Франческо. Это был прекрасный человек, это был великий человек, на его счету не одна спасенная душа! Он исповедовал преступников, грабителей и убийц, он наставлял их на путь истинный и они становились достойными людьми! Я читал и восторгался, я был в восторге… Пока не наткнулся на историю капитана Рика Барракуды. Ее я прочел с ужасом, и тогда понял, что даже рука служителя Божия не может быть всесильна… — он примолк, кусая губы и, выдержав недолгую паузу, наконец, перешел непосредственно к рассказу, — В общем… Случилось все, верно, пять сотен лет назад. Вы знаете, синьоры, были времена в этом мире, когда Господь ходил по земле. Но, увы… Ходил по ней не только он. Дьявол, подражая Ему, насмехаясь над Ним, тоже бродил по земным тропинкам, прикрываясь человеческим обликом, ломая и портя творения Божьих рук. Так длилось до той поры, пока однажды Дьявол не был изгнан с тверди земной в морскую стихию, пока он не был лишен плоти и не был обращен мерзкой тенью, пока не стал морским ужасом, вечным проклятием моряков. Он раскинул свои сети в океане, и стал ловить доверчивые души, стал совращать наиболее слабые из них и подчинять своей воле. Они не могли сопротивляться, они подчинялись, а он творил их руками ужасные дела… — парень вздохнул, — Чтобы существовать, ему нужна была кровь, он должен был убивать и, чем больше люди губили жизней по его приказу, тем сильнее становился он сам. Поэтому и выбирал он себе в пособники людей, способных вершить такие злодеяния, поэтому и предпочитал иметь дело лишь со злодеями, да преступниками… Так однажды он и выбрал Барракуду. Капитан был очень отчаян, очень смел и даже безрассуден, а кроме того, привык губить людей, он уже был ужасом морей, грозой моряков и дьявол завладел его душой! Сделать это было нетрудно — по морям давно бродили легенды о накопленных дьяволом сокровищах, о том, что дань с моряков он взимает не только жизнями, но и золотом, а потом складывает их на тайном островке, куда никто не может добраться. Узнав о Барракуде, он поманил его к себе, он стал тянуть его, как паук тянет к себе муху, заставляя ее все сильнее и сильнее вязнуть в паутине. Капитан, убежденный в своей удаче, поддался ему, направил корабль к запретному острову… и нашел его! — Марко, явно входя в раж, сжал руки в кулаки, — Он нашел остров, нашел сокровища… и нашел тень, стерегущую их. Та тень сказала ему, что эти богатства — ничто в сравнении с тем, что он может получить, если согласится принять ее, если согласится помочь ей. Рик согласился, не раздумывая. Сам он признавался отцу Франческо, что не думал о деньгах как таковых, что он хотел лишь обеспечить команду, но… Дьявола это не волновало. Он завладел наивной душой капитана, и повел его на черные дела. О Барракуде всегда шла слава как о кровавом и жестоком пирате, но после его встречи с дьяволом слава эта возросла многократно. Часто он убивал просто так, не задумываясь о наживе, убивал просто, чтобы убить, чтобы напоить кровью тень, завладевшую его душой, чтобы заплатить дань морскому дьяволу. Он убивал, и чувствовал, что убивает свою душу, что каждая смерть ложится тяжким бременем на его совесть, но ничего не мог поделать. Так длилось до той поры, пока дьявол, который, как рассказывал капитан, постоянно говорил с ним, не упомянул кольцо, не упомянул какую-то гиену, с которой судну Барракуды нельзя было сравниться. Тогда кто-то из его команды, услышав от капитана слова о гиене, вспомнил о слухах, будто у одного из священников Ватикана было кольцо с гиеной… — Галланни вновь примолк, переводя дыхание, затем неожиданно выпрямился, обводя замерших и растерянных слушателей торжествующим взглядом, — И надо же такому случиться! Барракуда попал к отцу Франческо, к человеку, у которого и хранилось это загадочное кольцо, который надевал его порою на мизинец, чем смущал своих братьев и вводил в смятение прихожан! Когда капитан узнал об этом, когда отец Франческо упомянул кольцо… Тень в его душе взбунтовалась, взметнулась, и Барракуде едва удалось удержать ее. Дьявол требовал смерти священника, дьявол бесновался, а капитан был много слабее него… Но близость отца Франческо придала ему сил, святое место помогло совладать с этим кошмарным чудовищем, что завладело его духом и телом. Когда отец Франческо увидел это, он премного обрадовался, ибо сие означало лишь, что капитана еще возможно спасти. Он велел взять его за руку, и протянул руку к несчастному пирату… на руке его сверкало то самое кольцо. Много сил понадобилось Барракуде, чтобы заставить себя протянуть руку ему навстречу, чтобы одолеть сопротивление тени в его душе и, поверьте, я не шучу, говоря об этом. Убивая руками человека людей, дьявол обретал неимоверную силу, силу, которую использовал и против того, в чем теле обитал. Не стану лгать — справиться с ним на сей раз капитану не удалось. Он лишь чуть двинул руку вперед, но на большее способен не был — отец Франческо довершил начатое. Он схватил грешника за руку и начал шептать молитву. Барракуда завыл, как волк, как морская сирена, но то был не он — то стенал, страдая, изгоняемый из его тела дьявол. Отцу Франческо пришлось нелегко, но он сумел изгнать его и, увидев, что капитан упал без сил, привел его в чувство. После он объяснил ему, что произошло… Кольцо когда-то принадлежало самому дьяволу, было на его пальце, пока он был во плоти, но было утеряно им, когда Господь обратил его тенью, изгоняя в водную стихию. С тех пор он ищет его, желает вернуть, желает вновь обрести форму… Если человек, чьим телом он завладеет, найдет и наденет кольцо — человека не станет. Дьявол разорвет его изнутри и его плоть сделает своей… Но если кольцо будет на руке человека, в чье тело он не вселился, человек сумеет ослабить его, пребывающего в чужой плоти, сумеет даже изгнать, если пожелает! На это нужна огромная духовная сила, на это нужна неимоверная доброта и ею обладал отец Франческо. Он сумел изгнать Дьявола из тела Барракуды и, видя, понимая, что уничтожен тот не был, подарил капитану кольцо, дабы тот сумел защититься от новых его нападений. Увы… — парень помрачнел, — Отцу Франческо стало известно после, что подарок его не принес капитану счастья. Много лет он скрывался от Дьявола, таился от него, он даже пытался завести семью!.. Но Дьявол мстителен. Он нашел его, он выследил его и, не в силах одолеть самого капитана, сломил его, отобрав у него детей. После этого Рик перестал сопротивляться. Кольца с руки он не снял, но и от смерти не бежал более… Увы, но в этот раз Дьявол, даже будучи тенью, сумел одержать верх, — Марко умолк, печально опуская взгляд и, торопливо перекрестившись, что-то прошептал. Чувствовалось, что история впечатляет юношу и, судя по всему, в данный момент он просит Бога упокоить душу несчастного капитана.
