«Прямо, как я», — мельком подумал Молле, с большим любопытством слушая рассказчика. Значит, «Гиена» — это корабль, причем пиратский… Хм. И зачем же Доминик ею интересуется?..
— Да я вам могу, как и им, кое-какие записи по ней показать, — старик с кряхтением вновь поднялся на ноги, — Идем-ка, сынок, там, кажется, и дневники Рика Барракуды завалялись… Опасный человек был, страшный был человек! Читаешь, да так и вздрагиваешь, как подумаешь, что он творил, а родился-то здесь, на Бермудских, да и жил в Гамильтоне какое-то время. До тех пор, пока «Гиену» из дока не увел, да не пустился по морю разбойничать…
— Значит, «Гиена» была построена здесь же, на Бермудских? — Арчибальд по-прежнему ничего не понимал, но искренне пытался сообразить, в чем важность этой информации.
— Ну, так конечно! — библиотекарь рассмеялся дребезжащим смехом, — Друзья-то твои, сынок, все это уж от меня слышали, да в бумагах полазили, я потом едва на место их впихнул, как были. Да только здесь их ты уже не нагонишь, — он неожиданно остановился, удивленно разводя руки в стороны, — Я слыхал краем уха, в Норфолк они подались, к следующей стоянке «Гиены». Что их в ней так заинтересовало — ума не приложу…
— Я пока тоже, — сквозь зубы процедил Альфа себе под нос и, не будучи услышан, мягко улыбнулся, — Мои друзья просто любят старинные истории, особенно о пиратах. «Гиена» представляет собой, судя по всему, весьма любопытный образчик пиратской культуры…
— О, да, да! — старик воодушевленно закивал, распахивая дверь в архив, и шаркая вперед, вдоль пыльных полок, — «Гиена» была уникальным судном, ее боялись и ею восхищались одновременно! Да и по сей день вот, как видишь, интересуются люди… Ну, да я не стану мешать. Вот всякие документы по ней, тут и легенда, поди, завалялась где-то, друзья твои изрядно в этом покопались, сынок. Изучай, а я пойду, старуха моя там недовольна чем-то сегодня целый день… — он недовольно засопел и торопливо зашаркал обратно.
Альфа проводил его задумчивым взглядом. До чего же наивны порою старые люди… Уже второй житель Гамильтона называет его «сынком», ведет себя до крайности приветливо и ласково с ним… Ах, все-таки встречают и впрямь по одежке!
Но все-таки, что Доминику Конте до какого-то древнего корабля?
Он задумчиво протянул руку к полке и, взяв с нее какие-то бумаги, быстро пробежал их взглядом. Дата, дата, дата… А, вот. Пять сотен лет назад…
Зачем? Конте собирается изобрести машину времени и записаться добровольцем на пиратское судно? Что за глупый интерес к древним историям?..
Он взял сшитые между собой листы бумаги и равнодушно пролистал их. Ничего особенно важного. Ну, увел этот капитан с хищным прозвищем корабль из доков, ну и…
«Гиена!» — яростное шипение, едва ли не рычание вдруг обожгло его изнутри, — «Ненавижжжу…»
Арчи замер. Человеком он был умным, память имел хорошую, да и соображал всегда достаточно быстро, поэтому сейчас почти моментально вспомнил о словах подселенца в первый день их знакомства. Он говорил, что был рожден пять сотен лет назад, чтобы нести смерть… Пять сотен лет! Те самые пять веков, именно это время назад по волнам носилась загадочная «Гиена»…
«Ты связан с ней?» — он немного нахмурился, аккуратно кладя на место взятые только что бумаги и добывая кусочек карты с пламенеющей на ней ярко-красной точкой. Норфолк… Да, Доминик с друзьями, судя по всему, действительно направились туда.
«Неважжжно…» — мокой едва ли не плевался внутри, — «Уххходи… Пора в путь…»
«Странное чувство у меня создается», — Молле криво ухмыльнулся, окидывая долгим взглядом полку с информацией о старом корабле, — «Чувство, что ты не хочешь, чтобы я узнал о „Гиене“ слишком много… Любопытно, почему это?»
«К тебе отношшшения не имеет!» — огрызнулась тень, — «Уххходи!»
Альфа ненадолго задумался, затем медленно отложил кусочек карты обратно. Пожалуй, впервые он был согласен с подселенцем.
«Я уйду…» — он задумчиво провел кончиком языка по губам, — «Здесь для меня действительно нет ничего важного. Но не думай, что я забуду о твоей связи с кораблем пятисотлетней давности, мокой! Ты еще расскажешь мне о „Гиене“… Я тебе это обещаю».
Тень не ответила. Она вообще вела себя весьма странно, и беседовать о корабле явно не горела желанием, предпочитая сохранять холодное, таинственное безмолвие, но при этом мешая своему человеку интересоваться чем-то новым.
Арчибальд отряхнул руки от пыли и, прихрамывая, направился к выходу. В архиве он и в самом деле не узнал ничего важного для себя… почти. Мысль о том, что его новый и очень странный знакомый как-то связан с этой загадочной морской хищницей, была любопытна сама по себе, и о связи этой хотелось бы узнать. Кроме того, он чувствовал некоторое превосходство над Домиником, сознавая, что теперь имеет несколько более полную информацию — знает, во всяком случае, имя капитана этой посудины.
«Удаччлив…» — мокой внезапно вновь проснулся и недовольно заворочался внутри, — «Везззет… тебе…»
«Мне?» — Молле мимолетно скривился, — «Давай без издевок. Конте украл мою удачу уже давно, и продолжает воровать ее, чертов тирвас, за это я и хочу отомстить ему! Если мне изредка и везет, то только потому, что он далеко… Иначе я бы вновь проиграл, проиграл ему, черт возьми, снова!»
«Пока я зздессь… не проиграешшшь…» — ободряюще шикнула тень.
…Альфа уже покинул библиотеку, и направлялся теперь обратно к порту, к пирсу, выдающемуся в море, когда жена библиотекаря вновь выразила свое негодование.
— Старый осел! Ты зачем разболтал парню, что тут искали те ребята? Они просили тебя об этом?!
— Уймись, — старик недовольно поморщился, — Вреда от легенды о «Гиене» все одно никому не будет — ну, ходила она себе по волнам, да и ходила, уже полтысячи лет с тех пор миновало!
— Зачем сказал, куда они направились?! — пожилая женщина уперла руки в бока, надвигаясь на супруга, — Совсем без костей язык, да голова без ума! Никогда никому выдавать других нельзя, мало ли, что он наплести мог…
— Да брось ты, Вирджи, он вполне респектабельный молодой человек. Вон, убрал все на место, «спасибо» в отличие от друзей своих сказал, — библиотекарь тяжело вздохнул, — Покою от тебя нет — весь день пилишь меня и пилишь! Знаешь же, я люблю о старых временах думать, да рассказывать, вот и…
— Но главного ведь ты ни им, ни ему не сказал, — Вирджи прищурилась, окидывая супруга долгим взглядом, — Ни словом не обмолвился, что твой предок был когда-то на «Гиене»…
— Захария попал на борт шхуны еще совсем юнцом, — старик поморщился, — Юнгой был, да тебе известно… И, пожалуй, единственным оказался, кто после крушения выжил. «Гиена» на дно пошла, матросы потонули все, а Зак выплыл тогда. И хорошо, а то меня бы и на свете не было! Да это наши семейные россказни, отношения к чужакам они не имеют, потому и не рассказываю. Ладно… давай, что ли, пыль протрем, грязища вокруг такая.
…Альфа стоял на пирсе, на самой дальней его оконечности, в полном одиночестве и смотрел на море. Он принимал решение. Добираться до Норфолка морем, опять страдать от морского воздуха он не хотел, планировал вернуться в Америку на самолете, но здесь существовала маленькая загвоздка.
