- Так как вам удалось задурманить голову моему племяннику, мисс Вэйтс? – не поднимаясь с места и глядя прямо на меня, спросил Император. Его голос, несмотря на гул в зале, достиг цели, и я едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. – Я честно думал, что он до конца жизни будет бегать по Империи за тенью своей первой невесты! Вас же не ранит упоминание о бывшей любви Лиама?
У меня перехватило горло, но рука жениха, чуть сжавшая пальцы, вернула уверенность и самообладание. Он не знает. Не может знать. Амулет надежно прячет мою настоящую внешность.
- Любую женщину задевает упоминание о бывших своего любимого, - пожала плечами я – и тут же сделала вид, что ужасно испугалась. – Ох, простите мою прямоту…
- Нет-нет! Продолжайте, - позволил мне этот старый паук. – Редко встретишь человека, тем более женщину, которая готова говорить правду в лицо. Говорите, пока это змеиное гнездо вас не испортило, не отравило ядом лжи и предательства.
Как-то мне такая формулировка не понравилась совсем, но все же я улыбнулась. Точнее растянула губы в улыбке, пытаясь спрятать свое истинное отношение к этому человеку.
- Любовь – самое странное чувство, созданное Единым. За ней можно гоняться вечность и не найти, а можно столкнуться на рыночной площади или просто посреди улицы, и уже никогда от нее не избавиться. Но могу сказать с уверенностью – я счастлива, что не смогла сбежать от своей любви.
Я невольно бросила взгляд на Лиама и тут же утонула в его потемневших глазах. Как легко, оказывается, говорить правду. Ведь мое сердце замирало, когда он так на меня смотрел.
- Надеюсь, что вы говорите от чистого сердца! А то все это очень похоже на какой-то приворот ведьминский. И конечно же, незаконный. Мой племянник и дочь простого торговца… Я не могу стоять в стороне. Твой отец, Лиам, точно не простил бы мне этого. И как единственный старший родственник, я просто обязан быть уверенным в том, что все эти слова идут от чистого сердца, – хмыкнул Император, подставив кубок, который наполняла леди Теуринг. – Иначе алтарь наших предков не благословит ваш союз.
- К чему это? – тут же напрягся Лиам. – Алтарем не пользовались со времен семи королей. Он ненадежен. Зачем ворошить прошлое?
- Просто в нашей Империи так давно не было такой чистой и настоящей любви, - протянул Император. - Не было повода активировать этот артефакт. Но раз уж вы не уверены в своих чувствах…
- Я не сомневаюсь в наших чувствах! – ответил Лиам сдавленно, смяв свободной рукой салфетку.
- Тогда вам совершенно не о чем беспокоится. Ваш брак будет освящен Единым. И полагаю, что связать вас самыми прекрасными узами мы могли бы совсем скоро. И прямо здесь. Пока очередная невеста не сбежала от моего племянника.
Последние слова были как пощечина. И если Лиам выдержал ее спокойно, даже равнодушно, то мне захотелось броситься на этого старика и выдрать его паршивый язык.
Сама удивлена, как мне удалось сдержаться и не выдать себя.
Мне было больно. Больно потому, что, похоже, подобные шпильки приходилось выдерживать Лиаму не первый год. И что во всем виновата я.
Все же он должен был меня возненавидеть. А он бережно хранил в душе тепло, воспоминания о нашей первой встрече.
- Я хочу знать, что именно нужно сделать?! – спросила я, игнорируя вцепившуюся в мои пальцы руку жениха.
- Ничего особенного! – пожал плечами Император. – Вам нужно будет пройти проверку ваших чувств. И если они настоящие, то ваш брак не сможет оспорить никто в Империи. Если же кто-то из вас лжет об искренности своих чувств, мисс Вэйтс, то его душу поглотит алтарь как плату за ложь.
У меня по телу прошла дрожь – мелкая и противная, но я все равно кивнула:
- В таком случае, у меня нет ни единого повода отказываться от ритуала.
Ужин закончился далеко за полночь. Скорее был объявлен официально завершенным. Император удалился в свои покои. Следом за ним высокопоставленные чиновники разбрелись из пиршественного зала. Но некоторые все еще продолжали гуляние, с разрешения его величества.
Слышны были голоса, тихое хихиканье и откровенный смех в темных нишах и переходах дворца.
Кто-то обсуждал свежие сплетни, уже не боясь быть подслушанными. Кто-то предавался порочным порывам страсти вдали от посторонних глаз.
Я слишком устала, чтобы обращать внимание на все это. На чистом упрямстве и гордости, опираясь на руку Лиама, направлялась в сторону своих покоев. И каково же было мое удивление, когда распорядитель покоев объявил, что покои у нас общие.
- Это приказ Императора! – блея, как испуганная овца, пояснил распорядитель гостевого крыла. – Он лично озаботился вашим удобством.
- Ты вправе не впускать меня. А я могу попросить, чтобы мне подыскали другие покои, - предложил Лиам. - Все же… мы пока не супруги. И это не совсем прилично.
- Глупости! – отмахнулась я, решительно входя в выделенные нам комнаты. – Думаю, нашему Императору виднее, как лучше для нас обоих. Он бы не стал отдавать приказы, которые мы не смогли бы выполнить. Передайте его величеству нашу благодарность за заботу.
Распорядитель гостевого крыла поклонился и быстро удалился. Мне даже показалось, что по пути он перевел дыхание. Оно и понятно, любая другая леди устроила бы скандал. Ведь подобное опорочило бы ее честь.
Но я не собиралась доставлять такое удовольствие Императору. Тем более что в душе я даже была ему благодарна. Ведь оставаться в одиночестве в этом дворце я была совершенно не готова. А просить Лиама побыть со мной… не решилась бы.
Лорд Лиам Тверг прикрыл за нами дверь и щелкнул пальцами. В камине тут же заплясал живой яркий огонь, разгоняя темноту и сырую прохладу нежилых покоев. Кажется, не очень нас и ждали, раз не потрудились даже покои протопить. Что ж. И это я переживу. Остается надеяться, что хоть постели у нас свежие и чистые, а не оставленные после предыдущих гостей дворца.
Лиам приблизился и обнял меня сзади, сцепив руки в замок. А я откинула голову назад, устраивая ее на его плече. Так просто и в то же время так… интимно, близко, правильно. Улыбка невольно тронула губы, а на душе сразу стало теплее, спокойней.
Пусть это и очень зыбкое спокойствие. Мне все время казалось, что я стою на краю обрыва, стоит сделать неверный шаг – и от меня останутся только воспоминания. И все же даже не это больше всего тяготило меня. А то, что приходилось лгать и недоговаривать Лиаму. Мне хотелось рассказать ему и об Ирлиен, и о том, что ей приходится переживать. Об уговоре с капитаном Кором, о том, что предрекла его мать. Обо всем. Но… наверное, я все же слишком труслива. Мне было страшно, что он не простит меня за ту паутину, что я сплела за его спиной. Не поймет моего желания спасти сестру, дать возможность прожить нормальную жизнь детям, случайно повстречавшимся мне на трактах Империи. И все мои планы рухнут, как карточный домик от дуновения ветра. Разве я могла это допустить?
