После этой встречи мне хотелось только одного – оказаться дома. Ну и еще снять с себя провонявшееся дешевым трактиром платье и вымыться. Чтобы не осталось даже воспоминания об этой поездке.
Но увы, неприятности этого вечера поджидали меня именно на обратном пути из этого злачного местечка. И начались они с того, что я не обнаружила извозчика на том месте, где его оставила.
Похоже, ни обещанная палата, ни даже уже заработанная, не смогли удержать его здесь – среди темных улочек, кишащих преступниками и бродячими псами. И я даже понимала его опасения и нежелание здесь задерживаться надолго. И даже похвалила бы его за благоразумность, если бы не осталась здесь одна и без малейшего понятия, как мне выбраться из нижних кварталов.
Можно было вернуться.
Но в «Кружках» уже раздавались чересчур громкие выкрики, женский визг и звон битой посуды. И возвращаться туда было, мягко говоря, не очень умно.
Дверь распахнулась, и вниз по ступеням скатился не очень молодой и очень нетрезвый молодой человек, распластавшись просто у моих ног.
Девушки, хорошо подумайте, прежде, чем просить у судьбы мужчин, валяющихся у ваших ног. У этой дамы странное чувство юмора.
– Вы не подскажете, где здесь можно найти хоть какого-нибудь извозчика? – полюбопытствовала я у подающего слабые признаки жизни мужчины.
Он поднял на меня затуманенный взгляд, едва оторвав голову от грязной мостовой, и сделал неопределенный знак рукой, махнув куда-то вдоль дороги.
– Спасибо! – поблагодарила я чей-то подарок судьбы и двинулась в противоположную сторону.
Крайне надеясь, что мне все же повезет не столкнуться ни с кем.
Увы… у меня не столько счастья, как оказалось!
Все же в Керинг Трейе были места, которые я не желала бы посещать более никогда.
Как бы быстро я ни бежала, как бы ни старалась не обращать внимания на подозрительные, пугающие звуки в темных проулках, а все равно вздрагивала. Каждый раз, как кто-то вскрикивал, смеялся, или слышались звуки шагов, у меня внутри что-то обрывалось, а по коже полз леденящий холод.
Нет, все-таки более меня сюда и силком не затащит. На деле, мне уже становилось откровенно жутко.
Нервы натянулись до предела.
Проклятье! Позади послышались тяжелые быстрые шаги, словно кто-то пытался меня догнать. И я ускорила шаг.
– Цыпуля! – окликнул мужчина. Не возникало сомнений, кого именно он обозвал пернатой. Голос его был трескучий, противный и откровенно пугающий. А обращение не сулило ничего хорошего. – Куда спешишь?! М?
Сейчас я точно знала только то, откуда я спешила. И хотелось убраться из этого райончика как можно быстрее. И, желательно, безболезненней.
А потому я еще ускорила шаг, почти перейдя на бег.
Духи и предки, помогите мне пожалуйста!
– Я к тебе обращаюсь! – не унимался тип, совершенно не отставая, а, кажется, даже догоняя меня. – Цыпа!
Паника прокатилась по телу разрядом. Мне даже показалось, что на голове зашевелились волосы. А следом отозвалась печать: жжением, болью. До разноцветных точек перед глазами. Проклятье! Я стиснула зубы, вцепившись в платье чуть пониже ключицы. И даже на мгновения замедлила шаг. Вот только этой проблемы мне сейчас и не хватало.
– Цыпуля! – не унимался мой преследователь. – Тебе велели передать «привет»!
Интересно кто это? Но спрашивать я, конечно же, не стала. Хотя, если выберусь, лучше бы узнать, кому я мешаю жить!
А я перевела дыхание и хотела броситься бежать изо всех ног. Но…
Перед глазами снова заплясали круги, печать отозвалась новой волной жжения, и спустя мгновения темнота рассеялась. Точнее… это для меня темнота перестала быть темнотой. Теперь я пусть и в серых тонах выдела и улицу, и спящего на пороге какой-то развалины с покосившейся вывеской пса. И троих мужиков, мнущихся за освещавшим небольшое пятно мостовой фонарем. Остановилась я так резко, словно налетела на стену.
По телу снова прокатился какой-то разряд, от которого внутри перевернулось все и забило дыхание.
Что дальше? Что делать?
Я обернулась и выругалась сквозь стиснутые до скрипа зубы.
Преследователей было двое, но от этого ни капли не легче.
– Цыпа, не стоит носиться по нашим улочкам по ночам, – как-то самодовольно проурчал преследователь. – Благовоспитанная мисс должна понимать, что ей тут не место…
Я понимала. Я все прекрасно понимала… и то, что моему везению, кажется, пришел окончательный конец.
По телу снова прокатилась какая-то выбивающая зубную дробь волна.
Я со свистом втянула воздух сквозь зубы и невольно бросила взгляд на свои руки. И оторопела.
Словно повторяя линии вен, мои руки были расчерчены лиловыми линиями. Они пульсировали, будто по ним текла кровь, а может, так оно и было. Я разжала кулаки и едва не охнула – мои ладони, словно полностью были сотканы из этого лилового света.
Мне следовало бояться, наверное. Но на душе наоборот стало легче, радостней, словно я могла оторваться от земли и подняться в небо. Это была сила. Могущественная магия, пульсирующая в моих венах. И даже боль, словно от каленого клейма, казалась малой платой за это ощущение… полноты. Правильности.
Я снова стиснула руки в кулак, но лучи лилового света все равно просачивались сквозь пальцы.
– Цыпа, ты что это? – уже не так уверенно и нахально начал преследователь, а еще недавно приближающиеся мужчины остановились. – Темный, да она маг! – выкрикнул он так, словно увидел смерть свою.
И спустя мгновение все, кто ранее намеревался меня ощипать, или что они там с цыплятами делать намеревались, растворились в ночной темноте.
А вместе с тем и погас свет. Осталась только почти невыносимая боль под ключицей и ощущение пульсирующей силы в груди.
Духи и предки, неужели это дар? И почему так больно? До головокружения. До тошноты. До потери связи с реальностью…
Грохот колес и стук копыт казался уже скорее видением, галлюцинацией.
– Мисс Вэйтс! Мисс…
– Гарэт? – мне даже на мгновение показалось, что и он мне почудился.
– Слава Единому! Я уже боялся… – зачастил мой конюх. – Что с вами? В лазарет?
– Нет… домой! – прошипела я, едва держась на ногах и усилием воли удерживая уже уплывающее сознание.
– Потерпите, мисс Вэйтс. Потерпите.
Увы, сознание терпеть ничего не собиралось. И покинуло мне внезапно – избавив от боли и страха в одно мгновение.
И все же последней связной мыслью было… а как здесь оказался Гарэт?
ГЛАВА 8
Сознание возвращалось нехотя. Точнее, это мне не хотелось его возвращать. Там в темноте моего подсознания было необычайно уютно и тихо. Но сначала в эту тишину ворвалась мелодия, напетая детским тонким голоском, потом недовольное ворчание, принадлежащее моей камеристке, и темнота перестала быть уютной.
