– Скот мы потеряли, как и большую часть припасов. От кур остались одни угольки. Нет, там люди. Нам нужно уходить отсюда, и как можно скорее… Так что ваши новости очень кстати.
Кая не слушала. Обогнув Стерх и Пома, она ускорила шаг, увидев среди людей, которые чинили покосившуюся стену сарая, одного из ученых. Имени его она не помнила.
– О, ты вернулась, – сказал он устало, но приветливо. Возможно, он тоже не помнил, как ее зовут.
– Да. Остальные целы? Павел? Анле?
Тот как-то неохотно кивнул:
– Целы. Пришлось поселить ее с нами, места, как видишь, стало не много. Твой друг тоже у нас. Пока тебя не было, кудрявая девчонка сбежала, и он остался единственным контактером. Но, толку пока не много.
– Тоша, – прошептала Кая. – Значит, он правда в порядке.
– Да. Тебе туда, если хочешь всех увидеть.
Ученые разместились в уцелевшем сарае, и, войдя туда, Кая невольно задержала дыхание. Пахло немытым телом, копотью и сыростью. Переносные печки в углу еле тлели – огня явно не хватало, чтобы прогреть клетушку, сделанную из плохо пригнанных друг к другу досок. Едкий дым стлался по полу – отводные трубы работали не слишком хорошо. Поверх земляного пола навалили горы елового лапника, но кое-где сквозь него проступала хлюпающая грязь. На двухэтажных нарах и стащенных сюда уцелевших кроватях сейчас не было никого – только Анле, сидевшая совсем рядом со входом, безразличная к неудобству и холоду. Постукивая пальцами по коленям, она тянула что-то тихое и протяжное, прикрыв глаза, как сытая довольная кошка. Кае пришлось потянуть ее за край одежды, чтобы пробраться внутрь клетушки из маленького тесного предбанника, – Анле открыла глаза. А потом улыбнулась, как будто была ей очень рада.
– Кая, – очень четко и внятно произнесла она. – Привет. Ты дома. Дома.
– Хуже дома, чем этот, у меня пока не было, – пробормотала Кая, перешагивая через ее вытянутые в проход ноги, – но все равно спасибо.
– Кая! – Это был Тоша, Тоша был здесь, его поместили как можно ближе к печкам и так хорошо укутали, что с порога его совсем не было видно. Из груды ватников, шалей и каких-то полуистлевших курток, пылившихся в поселке, должно быть, с прежних времен, торчали только его щеки и нос – теперь на них совсем не осталось привычного румянца.
– Тоша. – Она опустилась на колени, нашла в ворохе тряпья его ладонь, крепко сжала. – Ты как?
– Просто чудесно, – сказал он и слабо улыбнулся. – А что, разве не видно?
– Они о тебе заботятся?
– Ну да. Лазарет теперь такой маленький… Мне, ну, вроде как неудобно стало там место занимать. Я же не лечусь.
– Ты еще можешь вылечиться. – Это были глупые, жалкие, лживые слова, и она пожалела о том, что произнесла их, сразу после того, как они слетели с губ.
– Да брось, Кая. – Тоша покачал головой. – Лучше расскажи, какие новости. Я рад, что ты вернулась. С этой, – он понизил голос и качнул головой в сторону Анле, – не шибко-то весело… И книг у меня не осталось. Все сгорели.
Глупо было грустить из-за книг, когда гибли люди, – но ей все равно стало больно.
– Ничего страшного. Я найду нам новые. Что касается новостей… видимо, мы скоро будем перебираться на станцию.
– Там есть люди?
– Ну… Давай я лучше расскажу, как все было. У тебя есть что поесть?
Тоша грустно покачал головой:
– Обещали принести вечером. Есть настой, но он остыл. Поставь на угли котелок, если хочешь.
Вдруг Кая почувствовала легкое прикосновение. Анле подобралась поближе к ним:
– На.
На ее бледной тонкой ладони лежали три сухаря – очень твердых с виду, и все-таки это была еда.
– Спасибо. – Кая взяла сухари, стараясь не касаться кожи Анле, и снова повернулась к Тоше.
– Она стала понимать больше, да?
– Угу. – Тоша взял у нее один из сухарей. – Мы с ней вчера и сегодня пытались говорить… Делать-то больше все равно нечего.
– Другим она не нравится. Она их… смущает.
Тоша хмыкнул:
– Как и я. Ну, ты будешь рассказывать или как?
И она рассказала все по порядку – о буране, о встрече с Вороном и его обмане, о том, как в конце концов все вместе они отбили дирижабли у нечисти и договорились объединиться.
Когда она закончила, котелок с настоем опустел, а угли в печках потускнели. Все это время Анле тоже старательно слушала, хмуря брови.
– Да, славная история, – сказал наконец Тоша. – А что же, Шоу и этот их вожак вместе теперь или как?
Кая шутливо подтолкнула его:
– А что, ты положил на нее глаз? – Она осеклась, поймав его взгляд, и мысленно прокляла себя тысячей самых жутких проклятий.
– Глаз, – сказала Анле и показала на лицо. – Глаз?
– Ага, типа того. – Тоша улыбнулся Кае, и ей стало еще хуже. – Не волнуйся, ладно? Я в полном порядке. И не клал я на нее глаз, ничего подобного. Просто интересно, да и все.
– Не знаю я, вместе они или нет. По ней не поймешь.
Их разговор прервали – наклонившись, чтобы не задеть головой притолоку, в сарай вошел Павел.
– Кая! Слава богу! Анле, ты готова? Мы можем продолжать! – Не дав им опомниться, он потащил обеих за собой. Кая даже не успела попрощаться с Тошей.
Следуя за Павлом в потемневшую от пламени избу с перекошенной крышей, где разместилась новая полевая лаборатория, Кая думала, что ученые, как ни крути, – люди необыкновенные. Павел не расспрашивал ее о станции, не говорил о побеге Шиповника и Саши. Его волновала только их работа, продолжение работы – больше ничего.
– Думаю, на станции можно будет найти место получше, – сказала Кая, садясь за стол напротив Анле. – И времени у вас там наверняка будет больше, пока… ну, пока мы не пойдем на Красный город.
– Да, да, – отозвался Павел нетерпеливо, как будто Кая докучала ему какой-то ерундой, – разумеется, дорогая моя. Анле восстановилась. И, кроме того, при ее бесценном сотрудничестве мы сумели расшифровать знаки…
– Правда? – Кажется, она наконец испытала то самое азартное любопытство, которое люди вроде Павла или Артема чувствуют постоянно. – И вы молчали? Что там написано?
– Ну, записи Анле, к сожалению, оказались бессвязным набором слов. Она как будто искала что-то среди них, но ничего не могла найти, пока вы с Сашей не усилили друг друга. Знаки, которые ты записала сразу после выхода из контакта… – Павел откашлялся. – Мы пока не очень понимаем, что именно это значит, но с помощью Анле удалось выяснить, что сейчас на другой стороне творятся важные дела… Судя по тексту в руках девушки, которую ты встретила. Возможно, она ведет дневник. Группа людей, в числе которых точно есть человек с нашей стороны – очень вероятно, что это Артем или Ган, дорогая моя, – направляется в священное место. Что это за священное место, Анле не смогла объяснить достаточно детально… Но, если мы правильно поняли, оно связано с устройством того, другого мира.
