– Коснитесь древа и следуйте за мной. Добрая богиня ждет.
Дайна все еще колебалась – она явно больше прежнего жалела о том, что они пришли в этот город. И тогда, боясь, что она передумает, Артем сделал шаг вперед, выпустив рукав Гана, и коснулся ствола дерева кончиками пальцев.
Дерево было горячим – как камень, разогретый на солнце, – и Артем с трудом удержался от того, чтобы не отдернуть руку. Ствол дерева завибрировал, отзываясь на его прикосновение, как будто глубоко задышал зверь… Артем обернулся, ища взглядом Гана и Дайну, но никого не увидел.
Он стоял посреди ничего. Бездонное черное небо, испещренное далекими, холодными, белыми звездами, было везде: у него над головой, под ногами, вокруг. Он не парил в невесомости – напротив, ощущал под собой твердую поверхность, но никакой поверхности видно не было – только бездна, далекие звезды, млечный туман далеко-далеко внизу.
Дерево было на месте – росло посреди этого ничего, неведомым образом укоренившееся в бестелесности корнями, тянуло вверх, в пустоту, к звездам, свои тонкие веточки, и желтые цветы тоже казались звездами, но куда более теплыми и близкими, чем настоящие… Было ли это место настоящим?
Артем сделал несколько осторожных шагов – он боялся, что следующий станет неверным, что под ногами вдруг не окажется дна и он полетит вниз, в бесконечную черную пропасть… Но ничего не происходило, и понемногу он осмелел. Несмотря на то что Артем парил, судя по всему, посреди космоса, ему не было холодно и дышал он спокойно и ровно.
– Ган? Дайна?
Никто не отзывался. Он был один, но почему-то Артему не было страшно.
А потом вдалеке, между двух особенно ярко сияющих звезд, вдруг появилось что-то светлое – оно приближалось, как будто плыло к нему по воздуху. За ним струилось неземное сияние, в воздухе запахло жасмином и хвоей – его любимые запахи, – и Артем вдруг понял, что идет навстречу и чувствует: ему не причинят зла.
Он не знал, сколько времени прошло до того, как наконец увидел ее совсем близко, – возможно, больше часа, возможно, меньше минуты.
Она улыбалась, он знал это точно, хотя не мог видеть наверняка. На месте лица, под копной темных волос, сияла большая белая звезда, и невозможно было понять, существует ли лицо на самом деле. Ее фигура была очень похожей на человеческую, но исполинского роста, выше любого взрослого мужчины по меньшей мере вдвое. Волосы струились за ней, сплетаясь в косу, перевитую жемчугом, и стлались, превращаясь в Млечный Путь, что уходил далеко в темноту звездного неба. Тонкие запястья были украшены браслетами, а на пальцах были острые когти, как у хищной птицы. И у нее за спиной были крылья – огромные белоснежные крылья, как у ангелов на древних иконах. С кончиков маховых перьев падали ей под ноги капли росы – и в полете они превращались в жемчужины и стекло и с легким перезвоном катились за нею вслед.
Никто не предупреждал Артема, что нужно преклонить колени, но он почувствовал это сам и склонился, опустив голову, не решаясь глядеть прямо в сияние ее невозможного лица – хотя больше всего на свете ему хотелось именно этого.
«Встань, дитя».
Он послушно поднялся, но смотреть все еще не решался.
«Протяни руки».
Он послушно вытянул руки вперед, и сияние стало ярче, а потом – печальнее, хотя позже Артем никак не мог понять, как может сияние быть печальным.
«Я не могу помочь тебе. Твои раны нанесены богом. И ты не принадлежишь мне. Для этого слишком поздно, Артем».
– Это ничего, – прошептал Артем. – Я потерял палец давно, и уже не болит. Я пришел не для себя…
«Я знаю, зачем ты пришел, Артем. Но лучше тебе зваться Арте – пока ты здесь. Настоящее имя – сокровище, которое оберегает владельца. Храни его».
Сияние ее лица стало ярче, и богиня Тофф наклонилась к нему – он почувствовал жар, как от огня.
– Пожалуйста, помогите мне… Я хочу вернуться домой. Вы можете вернуть нас домой?
Сияние мигнуло.
«Ты должен помочь Аждая, дитя. Должен помочь всем нам».
– Я не знаю как. Я вообще не понимаю, при чем здесь я. – Артем и сам не ожидал, что даст волю этому страстному отчаянию, – он чуть не плакал. Почему-то сразу – еще только увидев Тофф – он почувствовал: ей можно верить, она выслушает и простит за все, что он сделал не так.
«Аждая избрал тебя. Потому что почувствовал в тебе то, что ему было нужно. Любопытство – сильнее страха. Одиночество – сильнее любви».
– У Аждая там, у нас… был целый город… людей, которые согласились служить ему. И там он… – Артем запнулся, и сияние богини Тофф замерцало; не сразу он понял, что она смеется.
«Да, я вижу. Аждая всегда недооценивал мягкость – а ведь мягкое, в отличие от твердого, сломать невозможно».
– Я не знаю, как помочь, – повторил Артем. – Я даже не знаю, где его искать.
«Ищи у озера Карок».
– Озеро Карок, – прошептал Артем послушно.
«Незрячие сестры помогут вам. Они дадут тебе и твоим товарищам то, что нужно, чтобы добраться туда, когда он там окажется… И то, что нужно, чтобы помочь ему – если не будет поздно».
– Может быть, ваши сестры…
Сияние начало темнеть, и Артем осекся.
«Мои люди проводят вас – чтобы ваш путь был безопасным. Но он избрал тебя – и вложил в тебя часть себя, которую нужно вернуть. Иди и сделай, что должно. А после – Аждая должен явиться в круг. Один из нас погиб – и все эти годы мы готовили ему преемника. Из многих желавших до конца дошли двое. Один из них заменит павшего бога. Все эти годы мы знали, что Аждая вернется. Мы соберем круг снова. Изберем преемника Диару, павшему в великом сражении. Нас опять станет пять. Равновесие будет восстановлено… Покажи мне Гинн».
– Что?
«Ты слышал. Не медли, дитя».
Непослушные пальцы сомкнулись вокруг камня в кармане, и Артем вытащил его на свет и выставил перед собой. В свете бледных звезд камень дрожал на ладони как огромная набрякшая капля крови.
Сияние стало таким ярким, что пришлось сощуриться.
«Он снова дома. Священный Гинн, веками даривший гармонию и порядок нашему миру».
В голосе богини Тофф зазвучала не просто нежность – любовь.
«Гинн снова вернулся, пусть и не целиком. Сколько частей пришло с той стороны, дитя?»
– Одна была в городе Те… Аждая. Еще одна – в Северном городе. Ее хранили в музее. И еще одна – у Сандра.
Сияние вновь запульсировало, и на сей раз его сопроводил низкий тревожный гул.
«Сандр».
– Да… Он был в Красном городе. Это ему удалось открыть прореху… через которую мы попали сюда. У меня был камень, а еще электричество.
«Аждая сказал тебе сделать так?»
Артем помолчал, мучительно вспоминая. Жемчуг и стекло все падали и падали с ее крыльев вниз с негромким нежным перезвоном, и ему казалось, что его мысли текут этому звуку в унисон.
