Однако они – они были живы, и очень скоро все трое почувствовали, что голодны. В сумке у Дайны оказались бурые кубики вяленого мяса, не похожего ни на что из того, что раньше ел Артем, и сушеные красные лепестки – на вкус точь-в-точь помидор. Артем поел машинально и так же машинально выпил воды из деревянной фляги.
Дайна смотрела на лайхоли не мигая, бормоча что-то себе под нос. Ее пальцы рассеянно чертили на земле повторяющийся узор.
– Что ж, – наконец сказала она. – Еды у нас мало. Питьевой воды – тоже. Я не рассчитывала на троих, когда запасала все это на случай, если придется уйти из Ардженьо… ни с кем не попрощавшись. Зато в рюкзаке есть лекарства и пара подстилок. Нужно поспать… Если поскоэли на нас не наткнутся, завтра продолжим путь.
Артем вскинул голову. После пережитого его клонило в сон – несмотря на то, что еще недавно он думал, что всю ночь просидит бодрствуя, вздрагивая от каждого неясного шороха. Но еще больше ему нужны были ответы – хоть что-то, чтобы перестать чувствовать себя настолько беззащитным, перестать двигаться вслепую.
– Что произошло? – спросил он. – Мы не успели поговорить, и… Что это было? Этот кошмар с неба? И… Поскотели? Здесь война, да? Куда мы идем?
Дайна вздохнула:
– Полагаю, если не ответить тебе прямо сейчас, ты не оставишь меня в покое, так? Хорошо. Но я устала. По мне может быть незаметно, но мне сейчас непросто. Знаешь, только что погибли мои односельчане. Я отвечу на четыре любых вопроса – остальное завтра. Идет?
«Могу ли я тебе доверять?» – этот вопрос Артему хотелось бы задать больше всего, но он сдержался. Это было бы бездарной тратой времени – к тому же выводы о Дайне он планировал сделать сам. Сейчас и его жизнь, и жизнь Гана зависели только от того, насколько хорошо он будет соображать. Он старался не думать о возможности вернуться назад, домой, – когда начинал, слишком сильно хотелось плакать, а этого Артем не мог себе позволить. Поэтому он не стал спрашивать ни об огненном дожде, ни о нападавших – вместо этого сразу задал главный вопрос.
– Мы можем вернуться через прореху обратно домой?
Дайна хмыкнула:
– Прореху?.. Я поняла, о чем ты. Для этого вам должно очень повезти. Проломы открываются случайным образом – никогда не знаешь, где и когда это произойдет. И очень быстро закрываются. Часто кто-то пропадает в них… Непонятно, почему одни – да, другие – нет. Ну и чтобы кому-то приходило в голову специально к этому стремиться… о таком я не слышала. Раньше никто не приходил с той стороны. Хотя, конечно, многие верили, что проломы никого не убивают. Просто переносят в другое место. И я верила. Потому что знала, что Аждая жив.
– Ясно, – сказал Артем с трудом, потому что горло свело от разочарования – несмотря на то, что он был готов услышать что-то подобное. – Второй вопрос. Что это был за огненный дождь и кто такие поскотели?
– Поскоэли. – Дайна погрозила ему пальцем. – Вообще-то это два вопроса, чужак. Ну да ладно. Огненный дождь? Я бы скорее назвала это огненным камнепадом. – Она горько усмехнулась. – Такое здесь не редкость. Это началось до моего рождения. Пятьдесят лет назад, когда мир сошел со своей оси. Тогда многое изменилось. Моя мать рассказывала, что в тот день – в день большого сражения между людьми и богами, в день, когда люди покусились на опоры, на которых стоял наш мир, – случилось страшное.
Голос Дайны опять зазвучал так, как будто она была в трансе, и в голубом свечении лайхолей начали плавать призрачные изображения. Одно из них вновь приняло форму Тени. Тень мчался, быстрый, грациозный, смертоносный, и за ним неслись знакомые Артему существа и совсем необыкновенные, каких он никогда не видел, – и люди тоже. Смешиваясь друг с другом, они превращались в клубящийся легкий пар – видимо, там, где Дайна уставала воображать их детально. С другой стороны неслась вторая армия – и она состояла целиком из людей. Ее предводитель, облаченный в сияющие голубым светом доспехи, в голубом шлеме, размахивал мечом, сидя верхом на хищном создании вроде тигра или льва. У зверя были два длинных острых клыка, и он казался не менее опасным, чем наездник. За ним, кто пешим, кто на зверях, следовали другие люди – огромная толпа голубоватых призраков, которые развеялись по ветру, когда Дайна взмахнула рукой, как будто отгоняя назойливую муху.
– Да, была большая битва… Многих она забрала. Гибель сотен, тысяч, даже миллионов не так страшна, если удается устоять миру, за который боролись армии. Нашему миру устоять не удалось. Думаю, что никто не хотел того, что вышло. Проломы – это меньшая из наших проблем. А вот то, что случилось с богами, с равновесием, которое они обеспечивали на протяжении многих и многих веков… Огонь с неба, ураганы, сносящие все на своем пути, волны с три дерева высотой, идущие с моря… Все это – последствия хвори. Но сама хворь куда опасней.
– Боги? Равновесие? Из-за чего была эта битва? – Ее рассказ порождал только новые вопросы, но Дайна блеснула глазами:
– Многовато вопросов. Уверен, что хочешь задать именно такие, чужак? Кстати, их три.
– Нет, – быстро ответил Артем. – Не хочу.
– Ну и правильно. Обо всем этом я успею рассказать тебе и завтра… Основное ты уже знаешь. Большая битва изменила наше мироустройство. Породила не только огонь с неба или проломы, но еще и раскол среди нас. Поскоэли – один из осколков. И довольно острый, как ты уже мог заметить. – Ее голос дрогнул. – Они – последователи человека, что затеял битву. – Артем вспомнил фигурку на хищном звере из призрачного видения. – Им как кость в горле такие, как я, такие, какими были все в Ардженьо… Хотя у нас с Вестле не на все совпадали взгляды. Словом, те, кто пытается вернуть прежнее мироустройство… Блюсти законы, которые долгое время были едины для всех. Твой следующий вопрос?
– Можно ли ему помочь? – Артем кивнул на Гана, который пристально всматривался в комок лайхолей, не реагируя на слова Артема.
– Зачем тебе помогать ему? – Дайна наклонила голову к плечу, как сова. – Ты его не любишь. Я чувствую это так же ясно, как то, что стало тому причиной. До чего банально. Даже братьев может рассорить женщина.
Артем вспыхнул и отвел взгляд.
– Это к делу не относится, – пробормотал он. – Мы пришли сюда вместе. Не могу я оставить его вот так – если есть способ помочь. Он мой брат. – Почему-то ему казалось важным продолжать придерживаться этой легенды. Как будто это мнимое родство защищало Гана. – К тому же, – быстро добавил он, – он может быть нам полезен, если придет в себя. Он хороший воин. Там, дома, он даже руководил большой общиной. Он… не так уж глуп. – Эту характеристику Артем выдавил особенно неохотно.
Дайна запрокинула голову и рассмеялась – негромко, но от души.
– Понятно. Думаешь о выгоде, м-м? Похвально. – Она посерьезнела и придвинулась ближе. – Арте, помочь твоему братцу можно. Это будет сложно, довольно неприятно… И даже если сработает, могут остаться последствия. Может оказаться, что прежним ему уже не стать. Но если не делать ничего – отвечу на еще один твой вопрос по доброте душевной, пусть ты его и не задавал, – он останется таким навсегда. Хочешь попробовать помочь?
