Дайна улыбнулась, и он разом осекся. Улыбка эта была спокойной и жуткой, и глаза Дайны больше прежнего напоминали звериные. Сейчас она выглядела куда старше, чем прежде.
– Со мной можешь не играть, гость. Я знаю, кто вы.
Глава 6. Кая
Кая села подальше, в углу, в тени. Она не понимала, зачем вообще ее пригласили на совет, – и почему-то чувствовала, что ничего хорошего это не сулит.
Председательствовала капитан Стерх – рядом с ней, как всегда хмурый, шмыгал раскрасневшимся от холода носом Пом. Он закреплял на стене карту местности. Карта висела кривовато. Шоу сидела на полу, поближе к печи, и точила нож с противным резким звуком. Еще с десяток человек разместились кто где. Кая с невольным злорадством отметила, что Сашу на совет не позвали.
– Итак, – суховато начала Стерх без долгих вступлений и приветствий, – приступим. На карте отмечена территория, которую сейчас занимают люди под нашей защитой… Наши люди.
Кто-то хмыкнул с сомнением, и капитан Стерх нахмурилась.
– Так или иначе, – она заговорила громче, – мы должны о них позаботиться. Холодает. Охотники все чаще приходят из леса без добычи. Наших запасов хватит на…
– Две недели самое большее, капитан, – буркнул Пом, оставивший наконец карту в покое.
– Верно. Две недели – и это при том, что мы урезали пайки всем группам. Люди целыми днями заняты заготовкой топлива – им нужны силы.
– Надо уходить. – Перебивать капитана Стерх было не принято, но у Ярмо – седовласого мужчины разбойничьего вида – явно закончилось терпение. Он, как и Шоу, был одним из послов, прибывших в столицу по приглашению Сандра, и присоединился к ним в разгар битвы за Красный город… И с тех пор, видимо, не раз и не два пожалел об этом. – Я об одном и том же твержу. Надо искать место получше. Здесь мы все передохнем… Без чужой помощи.
– Это я и хочу с вами обсудить. – Капитан Стерх говорила спокойно – как всегда, – но за последние месяцы Кая научилась различать нюансы ее настроения достаточно, чтобы понимать: их предводительница раздражена. – Напомню, Ярмо, вы все пошли со мной добровольно… Может, конечно, потому что это было меньшим из зол… И все же добровольно.
В словах капитана была истина. После исчезновения Сандра капитан Сокол совсем обезумела. Кая видела, что делали ее приспешники в бою и после боя с побежденными, даже с теми, кто сдался, – и не хотела бы увидеть ничего подобного снова. Север действовал быстро – видимо, еще до происшествия в лаборатории налаживал связи с жителями окраин, и Кая понятия не имела, как ему это удалось… Но факт оставался фактом: Север обладал даром убеждения и был щедр на обещания, поэтому очень многие с окраин поверили ему.
Сандр не обеспечивал их едой и защитой в достаточной мере – а Север обещал восстановить спра ведливость. Им хотелось за ним пойти – даже несмотря на то, что они не видели его лица. Каким-то невероятным образом за последние несколько недель он стал настоящим символом протеста против центра, в самом сердце которого капитан Сокол вела себя как загнанный обезумевший и жестокий зверь.
Впрочем, жить как ни в чем не бывало не удавалось и ее людям. Даже если оставить за рамками постоянные сражения со сторонниками Севера. Десятки сил послабее – мародеры, дезертиры, группы объединившихся послов, редкие сторонники Сандра, не признавшие в капитане Сокол его преемницу… Все эти группы разрывали Красный город на куски. Люди сражались уже не за власть над городом – а за еду, топливо, лучшие убежища… Зима становилась все суровее с каждым днем.
– Дирижабль сломан. – Ярмо помрачнел и отвел взгляд, уставившись в угол, как будто там таились решения всех их затруднений. – Я шел за тобой, потому что думал: мы сможем вернуться домой.
Капитан Стерх вспыхнула. Очень немногие вещи могли заставить ее настолько утратить самообладание, но напоминание о неисправности «Герберта У.» было как раз из их числа.
Кая думала, что возможность летать для капитана Стерх была тем же, чем для Артема – читать, а для нее самой – рисовать. На земле она явно чувствовала себя куда менее уверенно. В разгар неразберихи именно «Герберт У.» совершил с десяток полетов, вывозя людей за пределы Внешнего кольца, пока наконец удача ему не изменила.
– Да, я, видимо, должна извиниться за то, что не обеспечила всем желающим комфортную дорогу домой. – Капитан Стерх демонстративно отвернулась. – Я бы предпочла слушать тех, кому есть что сказать – по существу.
Шоу кашлянула, и капитан Стерх кивнула.
– Я вот что думаю, капитан. – Женщины обменялись быстрыми взглядами, и Кая подумала, что капитан Стерх наверняка прекрасно знает, о чем именно будет говорить Шоу. – Вариантов у нас немного. Идти в Красный город – или уходить из него. И в том и в другом случае…
– Уходить из него? – Ярмо хмыкнул. – У нас нет ни машин, ни дирижабля. Нет даже лошадей – почти. Тех, что есть, не хватит, чтобы вывезти всех. Или ты предлагаешь бросить остальных и тихонько смотать удочки нашей, бесспорно, теплой компанией?
– Ничего такого я не предлагаю. – Шоу потерла бровь тонким темным пальцем, как всегда в минуты волнения. – Мы должны оставаться все вместе. В этом наша сила, а не слабость. По окрестностям разбросано еще двести человек. С ними налажена связь, и…
– Двести детей, стариков и женщин, – заявил кто-то из присутствующих, неразличимых в темноте угла.
Шоу закатила глаза:
– Женщин? Серьезно? Может, выйдешь на свет и покажешь, на что способен, мужчина?
Человек в углу предпочел остаться инкогнито, и она продолжила.
– Дети – ценность для любого сообщества, которое хочет продолжиться, а не умереть. Женщины, неспособные сражаться, и старики берегут их для нас. Мужчины – охраняют стариков, детей и женщин. Мы все нужны друг другу.
– Ну, если мы решим биться, мы вроде как сможем их спрятать, – буркнул Пом.
Шоу кивнула:
– Верно. Тогда те, кто их охраняет, присоединятся к нам.
– Мы можем уйти все вместе, – нерешительно протянул рыжеволосый парень у окна. – Большая группа… Детей в центр, лошадей запряжем в телеги. Можем пойти в чье-то поселение. Туда, откуда один из вас… Туда, где нас примут.
Шоу пожала плечами:
– По правде сказать, я сама вызвалась быть послом в Красном городе. Знаешь почему?
Юноша смущенно покачал головой.
– Потому что ничего хорошего в своей общине я не видела. Ярмо?
– Без вариантов, – хмыкнул он. – Даже если мы дойдем – идти нам недели три, а по этой погодке все четыре, – слабые и больные нашим без надобности. А пока мы туда дойдем – все станем слабыми и больными.
Кая повернулась к окну. Белые снежинки, похожие на мохнатых пчел, кружились там, как будто танцуя друг с другом, и ложились на застывшие волны снежного моря.
Ей перестали быть интересны подробности разговора. Она чувствовала: Стерх и Шоу подводят остальных к чему-то, что им нужно, и все, о чем говорят до этого, не имеет большого значения. Интересно, какова ее собственная роль в этой сцене? Чего от нее ждут, зачем Шоу ее позвала?
