Тела убитых свозили на площадь на тачках, и она старалась не смотреть в окно. Но некоторые тела она все же успела увидеть неподалеку от Красного замка – и лучше бы не видела.
Пока они поджидали Сандра в недрах Красного города, участвуя в чем-то, важность чего никто из них не понимал, люди продолжали умирать. Падали дирижабли, рушились ветхие здания, разрывали холодный воздух звуки выстрелов и взрывов.
Битва продолжалась, пока в руки группы Севера не попала капитан Сокол. Север лично взял ее в плен – и теперь она была где-то здесь, в Красном замке, под одной крышей с сотнями убитых по ее вине. Кая знала, что Север серьезно ранил ее, но мысль о том, что Сокол может умереть, не дождавшись суда, не вызывала в сердце ни жалости, ни даже волнения, и от этого делалось жутко.
Пока город зализывал раны, пока успокаивались улицы и площади – их лишь время от времени лихорадило отдельными боями, – Кая потерянно блуждала по залам Красного замка, переоборудованным под лазареты и мертвецкие.
В одном из залов она встретила Шоу – сердце пропустило удар – живую, с перевязанной раной. Подруга ее не заметила – крепко сжимала руку Ворона, бледного, с крупными каплями пота на лбу. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять – дело плохо. Кая не стала подходить к ним ближе.
Потом она увидела Ингу – как вообще она очутилась здесь, кто сошел с ума настолько, что взял ее с собой?
Инга выглядела целой и невредимой – стояла, покачиваясь, тяжело опираясь на костыли, и смотрела на раненых посеревшими глазами.
– Кая, – слабо сказала она, с явным трудом разлепляя пересохшие губы. – Это ты.
– Это я, – пробормотала она машинально. – Что ты тут делаешь?
– Меня Ник на один из дирижаблей взял.
– Ник – безумец.
Ее губы дрогнули:
– Ник мертв.
Они помолчали.
– Я не могу найти Сашу. – Глаза Инги снова стали пустыми – ужасные глаза на таком юном лице. – Помоги мне найти ее. Ты должна…
«Я ничего не должна тебе. Оставь меня в покое». Она сама не знала, откуда взялась эта злость, и, чтобы исправиться – Инга-то точно не была ни в чем виновата, – сказала как можно мягче:
– Хорошо. Я найду ее. Отыщи место поспокойнее. Поешь… Я найду ее.
Инга смотрела ей вслед – Кае не нужно было оборачиваться, чтобы чувствовать это.
В другом зале лежали мертвые – она малодушно хотела отступить, но не позволила себе. Шла и шла вперед, как в дурном сне, чувствуя, как к горлу подкатывает горечь. Среди погибших были лица знакомых – из Красного города, со станции Ворона, из Зеленого, Агано.
«Не отворачивайся. Не смей. Смотри».
Она увидела Оникса – того самого смешно хорохорившегося Оникса, который подмигивал ей и улыбался, с которым она не знала как быть.
Больше об этом можно не думать. В груди у него была дыра, и через эту дыру утекла жизнь, неловкость, улыбчивость.
Она видела Ника – того самого Ника, который, рискнув всем, привел сюда группу из Агано. Он преданно искал князя – а нашел свою смерть.
Пома тоже принесли в этот зал, и Кая видела ка питана Стерх, стоявшую у его тела. Безупречная прическа растрепалась, губы дрожали – она, казалось, разом постарела на десять лет.
«Не стой. Иди. Ты ничем не поможешь – как такому можно помочь?»
Следующее, что она увидела, заставило сердце остановиться – Кая думала, что и вправду больше не сумеет вдохнуть – никогда.
Потому что среди многих других, чьих-то близких, друзей, любимых, лежали Андрей и Макс. Андрей, мудрый, смелый, добрый, и Макс, задиристый, драчливый, дерзкий, – теперь были одинаково спокойны и холодны.
Кая опустилась рядом с ними на колени и не смогла подняться. Она сидела так долго-долго, пока ее не нашла Шоу и не увела за собой.
В зале, где Сандр собирал роскошные приемы – жизнь назад Кая танцевала здесь в красном платье, – теперь собрался военный совет.
Предстояло решить, что делать в первую очередь, где хоронить убитых, размещать раненых, как организовать людей. Предстояло восстанавливать сообщение города с Внешним кольцом, и Кая смутно помнила, что самым важным было наладить работу лаборатории – как можно быстрее, но мысли ускользали. Ее трясло, голова гудела, и все путалось, мешалось, распадалось.
Она не могла думать ни о чем – даже о Гане и Артеме, даже о том, что будет дальше. Справились ли союзники Артема с Сандром на той стороне? Если да – будут ли прорехи закрыты? Вернутся ли Ган и Артем домой?
Она насильно прокручивала все это в голове, но все время возвращалась мыслями в зал – к Андрею, Максу, Пому, Ониксу, Нику, к десяткам людей, каждого из которых кто-то ждал дома. Каю затрясло так, что застучали зубы, и Шоу стиснула ее руку крепко – то ли чтобы успокоить, то ли чтобы встать поустойчивее – ее повязка пропиталась алым.
Кая с трудом заставила себя слушать, что говорила капитан Стерх, пока ее слушали остальные – Север и его люди, жители Красного города, люди из групп Агано и Зеленого. Она заметила Михаила, стоявшего в углу. Он плакал, не таясь, как ребенок, и слезы проделали светлые дорожки на его грязных щеках.
– …Что же касается лаборатории, я предлагаю завалить вход в нее. Это лучшее, что можно сейчас сделать. Мы не знаем, жив Сандр или мертв. Группа не смогла сообщить точно. – Слова, срывающиеся с губ Стерх, были мертвыми, как камни. Лицо напоминало маску.
Наверное, стоило подойти к ней, сказать хоть что-то о Поме, но Кая не смогла заставить себя сделать это – не могла до сих пор.
– …Если жив – он может предпринять еще одну попытку. Но если мы заблокируем подвал лаборатории – возможно, взорвем то, что внизу…
– Нет! – Кая не сразу поняла, что это говорит она сама. – Мы не знаем, что будет дальше. Может… наши люди вернутся. Сейчас там… там же то, что делали по чертежам моего дедушки, то, что использовал Сандр, чтобы…
– Именно, – резко сказала Стерх. – Там есть что-то, чего мы не понимаем, но что помогло ему открыть сквозную прореху. Нельзя, чтобы это повторилось. Мы все будем отвечать, если…
– Дождитесь ученых! – Кая сама понимала, что кричит и что кричать нельзя, – но не могла сдержаться. Все рушилось. Люди, которых она знала, мертвы. Она ничего не знала о том, что происходит на другой стороне. – Пусть они разберутся, пусть…
– Кая! Тебе нужно отдохнуть. Сейчас всем тяжело, но криками делу не поможешь.
– Вы не можете решать за всех. – Наверное, не стоило говорить с ней так перед всеми, но Кая чувствовала странную легкость. Оцепенение скорби не сковывало – освобождало. Ей было так плохо, что, казалось, взамен все теперь позволено. – Вы должны дождаться ученых. Ведь сигнал тем, кто на станции, подали, так? Они уже сегодня могут быть здесь. Пусть они решат, что…
– Кая. – Голос Стерх понизился, глаза сощурились по-змеиному. – Поверь, я сочувствую тебе. Все мы понесли сегодня потери. Но я очень хорошо знаю: у нас нет сил противостоять новому нападению с той стороны… Если прореха опять откроется, мы…
