Ей надо работать. Что ей, черт подери, за дело до Патрика Рорка, до ее отца, до Далласа? Ее это не касается. Она не может забивать себе голову всяким навозом, когда у нее работа…
Она взглянула на свое отражение в зеркале — на свое бледное, испуганное лицо, — и ей захотелось треснуть по нему кулаком. Едва удержавшись от искушения, она отвернулась, натянула халат и прошла обратно в спальню.
Рорк уже встал и облачился в один из своих многочисленных халатов. Он ничего не сказал, просто подошел к ней и молча протянул чашку кофе.
— Я не желаю ничего об этом знать. Тебе ясно? Я не желаю знать!
— Ну, хорошо. — Он коснулся ее щеки. — Мы это уберем.
«Он не хочет называть меня трусихой, — догадалась Ева. — Он даже думать об этом не может. Он хочет просто любить меня».
— Я ничего не хочу об этом знать, — повторила Ева. — Но ты должен мне сказать. — Она прошла в примыкающую к спальне малую гостиную и опустилась в кресло, опасаясь, что дрожь в коленях выдаст ее. — Его настоящая фамилия — Трой?
Рорк сел напротив нее по другую сторону от кофейного столика, чувствуя, что ей сейчас необходимо сохранять дистанцию.
— У него было множество кличек, но, судя по всему, это его официальное имя. Ричард Трой. На него имеется досье. Я прочел не все, только о… том деле в Далласе. Но я скопировал для тебя весь файл: вдруг ты захочешь его почитать.
Ева сама не знала, чего хочет.
— Они встретились в Далласе?
— Да. Трой встретил моего отца в аэропорту, привез его в отель, где ты… где была ты. Позже в тот же вечер они вышли вместе и напились. Имеется запись их разговора, если это можно назвать разговором. Так продолжалось все три дня, что они пробыли вместе. Бахвалились, строили из себя важных персон, ну, и между делом немного поговорили об операции в Атланте.
— Об операции Риккера по транспортировке оружия?
— Да. Мой отец должен был улететь в Атланту. Что он и сделал на четвертый день. Есть предположение, что ему заплатили гонорар полицейские, которые использовали его как своего человека в организации Риккера. Он взял и их деньги, и деньги Риккера, надул и тех и других, а сам вернулся в Дублин.
— Это подтверждает наши предположения. Мы так и думали, когда разбирались с Риккером. А вот шпики из ОБР оказались не на высоте, если они не раскусили замысел твоего отца и не предупредили местную полицию. Выходит, ОБР не меньше Риккера виновата в гибели тринадцати полицейских, которые полегли в том проваленном рейде.
— Мне кажется, ОБР всегда было плевать на полицейских.
— Не спорю. — Ева почувствовала, что может немного расслабиться, сосредоточив на этом хоть часть душившего ее гнева. — Для них основной целью был Риккер. Операция в Атланте была важной, но не главной. Возможно, они так хотели свалить Риккера, раздавить его глобальную сеть и сплясать победный танец на его могиле, что упустили из виду Патрика Рорка. Им и в голову не пришло, что такая мелкая сошка надует обе стороны. Но посылать полицейских на верную смерть — это было бессовестно, и я…
— Они знали о тебе.
— Что?!
— Они знали, что он держит ребенка в номере отеля. Малолетнюю девочку. Эти мерзавцы все знали. — Рорк чертыхнулся, увидев, что глаза Евы остекленели, оттолкнул стол и заставил ее низко наклонить голову. — Спокойно, не торопись. Дыши медленно. О, черт! Господи, прости меня!
Его голос невнятным гулом отдавался у нее в ушах. Его чудесный голос, от волнения бормочущий какие-то бессвязные слова на гэльском наречии. Ева почувствовала, как дрожит у нее на затылке его рука, и сообразила, что он стоит возле нее на коленях. Переживает за нее. Страдает чуть ли не больше, чем она сама.
Разве это не странно? Разве это не чудо?..
— Я в порядке, — пробормотала она.
— Дай себе еще минутку. Ты вся дрожишь. Господи, как бы мне хотелось убить их! Тех, кто знал, что он держит тебя взаперти, и ничего не сделал. Я бы им глотки перегрыз!
Ева повернула голову, прижавшись к колену щекой, и посмотрела на Рорка сбоку. В эту минуту нетрудно было поверить, что он способен в буквальном смысле перегрызть глотку кому угодно.
— Я в порядке, — повторила она. —. Все это не имеет значения, Рорк. Это не имеет значения, потому что я выжила, а он нет. Мне надо прочесть досье.
Рорк кивнул, но с места не сдвинулся, только прижался лбом к ее лбу.
— Если бы ты скрыл это от меня, — ее голос звучал глухо и хрипло, но она даже не пыталась откашляться, — это отбросило бы меня назад. Это отбросило бы назад нас обоих. Я понимаю, тебе тоже нелегко, но ты все-таки мне сказал… Ты верил, что вместе мы все преодолеем, и от этого мне легче. А теперь я должна взглянуть на эти данные.
— Я их тебе принесу.
— Нет, я пойду с тобой. Вместе посмотрим.
Они вернулись в засекреченную комнату, и Рорк вывел данные на экран. Ева не позволила себе сесть, решив, что больше не проявит слабость, не даст коленям подогнуться. Даже когда прочтет рапорт оперативного агента.
Сексуальное и физическое насилие над несовершеннолетним ребенком женского пола, предположительно — дочерью объекта. Данные о несовершеннолетней отсутствуют, нет данных о биологической или приемной матери. Вмешательство в данный момент не рекомендуется. Если объект заподозрит слежку или если какая-либо социальная или правоохранительная служба будет проинформирована о ситуации с несовершеннолетней, информационная ценность объекта будет поставлена под угрозу.
Рекомендуется невмешательство в отношении несовершеннолетней.
— Они тебя списали. — Рорк говорил тихо, слишком тихо. — Ненавижу проклятых копов! За исключением присутствующих, — поспешно добавил он.
— Они не копы. На закон им начхать. Им начхать на отдельного человека. Их интересует вся картина целиком, и так было всегда — с того момента, как организация была создана. С самого начала их интересовала общая картина, а на людей им плевать.
Ева прошлась по комнате, прогоняя ярость и страх. Только дочитав до конца, она позволила себе опереться рукой о консоль, чтобы не потерять равновесия.
— Они в курсе того, что случилось. Они знают, что я его убила. Господи, они все знали и убрали за мной!
— Ради безопасности, лопни мои глаза. Чтобы прикрыть свою задницу.
— Тут говорится… тут говорится, что установленные в номере «жучки» были дефектны и в тот вечер не работали. Велики ли шансы?.. — Она тяжело вздохнула и еще раз перечитала отрывок.
Наблюдатель возвращался на пункт в 7.00 и в 16.00. В помещении не зарегистрировано ни звука в течение шести часов. Опасаясь, что объект покинул помещение в темный период суток, полевой агент рискнул лично обыскать комнату. Войдя в помещение, агент зафиксировал смерть объекта. Причина смерти определена: многочисленные колотые раны, нанесенные небольшим кухонным ножом. Несовершеннолетний ребенок женского пола на месте не обнаружен.
