Вал скопий ударился в прозрачную фиолетовую стену, мгновенно затянул ее, скрыл под своими телами! Многоножки бесновались, отделенные от меня такой тонкой, но совершенно непреодолимой преградой, видели меня в каком-то дециметре, но не могли добраться! Много, очень много, столько, сколько я только смог себе вообразить, слоев тончайшей прановой пленки отделяли меня от них и не было никакой возможности ее преодолеть.
По крайней мере, быстро.
Щелк! — лопнул один слой. Какая-то скопия решила попробовать прановую стену на зубок.
Щелк! — лопнул еще один. От моего пранозапаса, моего пранового двойника, словно бы резким щелбаном выбили крошечный кусочек, который тут же испарился. Оставшаяся прана спешно затянула появившуюся крошечную прореху, но…
Щелк! Щелк! Щелк!
То ли эти твари и вправду как-то обмениваются информацией, то ли у них просто такой рефлекс — все грызть, но слои прановой стены посыпались один за другим! Дырки в моем прановом теле стали появляться с такой скоростью, словно его расстреливали из пулемета, и совершенно ясно становилось — долго так не продлится! Поддерживая стену собственным пранозапасом, я автоматически дал скопиям возможность полностью истощить меня, когда падет последний слой.
А значит — надо бежать.
Не в том смысле, что я не собирался бежать…
Просто надо бежать прямо сейчас!
И, развернувшись, я побежал вслед за Аминой, которая успела ускакать на добрых десять метров вперед.
Те скопии, которых она отбросила вперед, все еще были тут — они за стену не попали. Чувствуя, как с каждой секундой, буквально на глазах, тает мой пранозапас, я даже не рисковал доставать лук — предоставлял скопий Амине, благо, она довольно ловко с ними справлялась. Если же находилась какая-то тварь, которая пропускала мимо себя девушку, но решалась потом напасть на меня — я сбивал ее в воздухе ударом ноги, а то и кулаком, и растаптывал по камням.
Поодиночке они оказались совершенно не опасными. Не опаснее собаки.
Стена лопнула, когда до спасительного выхода, который даже отсюда казался достаточной ширины, чтобы не пришлось мучиться с его расширением, оставалось метров двадцать.
Говоря вернее, стена не лопалась. Это я ее убрал, решив оставить хоть чуть-чуть праны, хотя бы на один выстрел, на всякий случай.
И надеясь, что мы достаточно далеко убежали от основной массы членистоногих.
Завибрировал в руке телефон, отчего луч фонаря мелко затрясся, но, конечно же, я не стал смотреть, что с ним происходит — скорее всего, батарейка садится от такого долго использования в качестве источника света.
Плевать. Мы уже почти у выхода. Двадцать метров — это несколько секунд бега. Три-четыре секунды. А там уже поверхность…
Правда что мы будем на поверхности… Ведь скопии не боятся ни солнечного света, ни поверхности, ничего…
Кажется, пора придумывать план Б…
На бегу я обернулся, пытаясь понять, преследуют ли нас скопии, которых я остановил своей прановой стеной, но ничего не разглядел в темноте, а разворачивать руку с телефоном не стал — боялся потерять равновесие на бегу. Будет очень глупо, если я его потеряю, споткнусь, упаду и меня сожрут те самые скопии, на которых я хотел посмотреть. Я уж лучше добегу до выхода, и там, на поверхности, уже узнаю — преследует нас кто-то или нет.
Мы выбежали наружу и тут же увязли. Ноги, только что ступавшие по твердым и острым камням, провалились в горячий желтый песок, по глазам, привыкшим к полутьме, резануло яркое солнце. Я чуть не потерял равновесие от резкой остановки, и взмахнул руками, возвращая его.
Из руки выскользнул и упал на песок телефон. Упал и принялся трястись, будто в припадке, словно ему тоже было горячо.
На экране появилось сообщение о входящем звонке. Звонила Ника.
Нашла время!
Я оглянулся, но в темном зеве пещеры, из которой мы выбежали, ни хрена не было видно. Преследуют нас скопии или нет — непонятно, но, черт, я лучше буду считать, что да, и постараюсь оказаться как можно дальше отсюда!
— Поднимайся! — я дернул за локоть Амину, которая, в отличие от меня, не удержала равновесие и растянулась на песке. — Мы еще ни хрена не в безопасности!
Амина ничего не ответила, только злобно зыркнула на меня, вскочила на ноги и снова чуть не упала:
— Горячо, твою мать!
Еще бы — она была обута в легкомысленные босоножки. Странно, что из пещеры она вообще не босиком вышла!
Я подхватил с песка телефон и ответил на звонок уже на бегу, таща за собой Амину за руку:
— Да!
— Серж, это директор Вагнер. — внезапно прогудело из трубки. — Вы в безопасности?
— Ни хрена! — ответил я то, что думаю. Плевать, кто там — директор, хоть сам президент! Не до расшаркиваний мне!
— Вы можете сказать, где вы?
— В пустыне! — ответил я, нервно оглядываясь через плечо.
От пещеры мы успели отойти от силы на пять метров — двигаться по горячему песку, увязая в нем по щиколотку, было крайне сложно.
— В какой пустыне?
— Да хрен его знает! Песок, горячий, горы рядом, скалы!
Я снова обернулся, и увидел, как из пещеры вылезла первая скопия. Она ступила на горячий песок, дернулась назад и застыла на границе пещеры, шевеля усами. Наступила еще раз, и уверенно поползла по нашим следам.
— Ориентиры, Серж! Ориентиры!
— Да я хер знает! — я крутнул головой по сторонам. — Мертвое дерево в виде буквы У, треснувшее посередине! Огромный камень с дыркой посередине!
— Я знаю это место! Ждите!
И директор моментально бросил трубку, не дав мне даже сказать, что вообще-то у нас нет возможности ждать.
Я опустил телефон и еще упорнее потащил Амину вперед, на каждом шаге оглядываясь через плечо.
Скопии уже вышли из пещеры и плотным ковром двигались по нашим следам. Натурально «по следам» — идущие в начале ощупывали следы своими усиками и уверенно продвигались в нашу сторону, как охотничьи собаки, идущие по запаху. Расставаться с добычей они явно не собирались.
Я проверил свой пранозапас и с сожалением констатировал, что чуда не случилось — его по-прежнему оставалось на один выстрел.
— У тебя как с праной? — спросил я у Амины.
— Плохо. — ответила она. — Много потратила.
— Та же херня. — вздохнул я, доковыляв до того самого камня с дыркой посередине. — Залезай наверх, я за тобой. Выиграем несколько дополнительных секунд.
— Я смотрю, ты не строишь пустых надежд. — хмыкнула Амина и полезла на камень, чертыхаясь при каждом касании голой ладонью горячей поверхности.
— Тем не менее, я делаю все, что в моих силах для этого. — ответил я, вскарабкиваясь следом.
