— Какой-нибудь другой коп, — ответила она.
— Других таких нет. — Рорк прижался губами к ее макушке. — Никто не знает психологию жертв и преступников лучше, чем ты. Когда я осознал это, то стал честным человеком. Так или не так?
Ева повернулась и посмотрела ему в глаза.
— Ты обязан этим только самому себе.
Она понимала, что он думает сейчас о своей матери, и страдала оттого, что не могла заступиться за давно погибшую Сиобан Броди так же, как заступалась за других незнакомых людей. Не могла помочь мужу восстановить справедливость в отношении женщины, которую он никогда не знал, но которая любила его и приняла мученическую смерть от руки его собственного отца. Это случилось слишком давно и слишком далеко отсюда. В Ирландии.
— Если бы я могла повернуть время назад, — мед ленно сказала Ева, — я сделала бы все, чтобы заставить его заплатить за содеянное. Заступилась бы за нее. Ради тебя.
— Мы не можем изменить историю, верно? Ни ради моей матери, ни ради нас самих. Но если бы могли, я доверил бы это дело только тебе. Только ты могла заставить меня отказаться от мести и положиться на правосудие. — Рорк провел пальцем по выемке на ее подбородке. — Лейтенант, как только вы решите нарушить закон, вспомните, что есть люди, которые ради вас готовы на все и при этом плевать хотели на правила.
— Может быть, и вспомню… Ладно, иди помогать Финн. Найди то, что я смогла бы использовать.
Рорк ушел, а Ева еще долго сидела, забыв про кофе и глядя на доску с портретами убитых. В каждой из жертв она видела себя. В Андреа Джекобс, окровавленной и брошенной. В Тине Кобб, избитой и лишенной имени.
Но она пережила это. Пережила и стала другим человеком. «Нет, — подумала она, — изменить историю нельзя. Но ее можно знать и пользоваться этим знанием. Еще как можно, черт побери!»
27.
Когда Ева работала одна, то теряла чувство времени. Впрочем, если говорить честно, она теряла это чувство и тогда, когда рядом работал кто-то другой. Но в одиночестве было что-то успокоительное. Ей нравилось сидеть у себя в кабинете или расхаживать по нему, обдумывая факты и собственные наблюдения в тишине, которую нарушало только чуть слышное монотонное жужжание компьютера.
Когда в кабинет вошел Рорк и включил свет, Ева за хлопала глазами, как разбуженная сова.
— А где Финн?
— Я отправил его домой. Правда, не без борьбы. Звонила его жена. Похоже, она в панике. Боится, что муж отложит отъезд в отпуск.
— Пусть не боится. Я этого не позволю. Ты что-нибудь нашел для меня?
— Продолжаю поиск двойников Джудит и почти за кончил с мальчиком. Как только это будет сделано, мы сравним результаты двух поисков. Если сын до совершеннолетия оставался с ней — а скорее всего, так оно и было, — мы сможем определить место их совместного проживания. — Он склонил голову набок. — Ты что-нибудь ела?
Только сейчас Ева почувствовала, что страшно голодна.
— Значит, ты тоже хочешь пиццу?
— За кусочек пиццы с перцем я дам тебе пятьсот долларов.
Рорк хмыкнул:
— Нет, лейтенант. Я не продаюсь.
— Тогда при первой возможности я окажу тебе любые сексуальные услуги.
— Договорились.
— Продешевил! — усмехнулась Ева.
— Ты еще не знаешь, каких услуг я потребую… Ну что, получила свои ордера?
— Да. Пришлось прыгать на задних лапках до изнеможения, но получила. А Макнаб, между прочим, установил места звонков. Сегодня вечером они с Пибоди поедут в компьютерный клуб, откуда убийца звонил Кобб.
— На ночь глядя?
— Они молодые, здоровые и боятся меня.
— Я тоже. — Рорк бросил взгляд на фоторобот, оставшийся на экране. — Хотелось бы мне знать, что он сделает дальше.
— Если я правильно понимаю его психологию, то теперь он возьмется за Саманту Гэннон или кого-нибудь из ее родных. Попробует вступить с ними в кон такт. Если решит, что это стоит времени и усилий, то попытается подружиться. Если же нет, то будет угрожать, пытать и убивать. Пойдет на что угодно, лишь бы отнять у Саманты бриллианты или получить информацию, которая поможет завладеть ими.
— Но до Саманты и ее родных ему не добраться.
— Нет. Я их спрятала. Может быть, в этом и заключается проблема. Дело застопорилось.
— Если ты используешь Саманту как наживку, то сможешь подманить его, — заметил Рорк.
Ева, не выпуская бокала, откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
— Я думаю, она бы согласилась. Потому что это позволило бы закончить дело, потому что это хороший сюжет для книги и потому что она смелая женщина. Не безрассудная, но решительная. Такая же, как ее бабушка. — Ева пожала плечами. — Но я не люблю использовать штатских как наживку. Может быть, заменить ее копом? Подобрать похожую женщину, загримировать ее под Саманту…
— Он следил за ней. И может догадаться о подмене.
— Может. Проклятие, не исключено, что он даже знаком с ней! Да и кем заменить? Я слишком высокая. А у Пибоди другая комплекция. Впрочем, есть еще кое-кто, на которого он клюнет.
— Джудит Крю?
— Да. Если старуха или ее сын еще живы, он проглотит наживку. Этот человек — охотник за сокровищами. Теперь, когда выяснилось, что убийца моложе, чем я думала, все становится на свои места. Он хочет завладеть бриллиантами, потому что считает, что имеет на них право, потому что они представляют собой ценность, но главным образом потому, что они блестят, — добавила она, вспомнив слова Пибоди, сказанные возле Биржи. — Помнишь, когда мы с тобой отдыхали на острове и я решила вплавь обогнуть мыс, ты не велел мне надевать кулон. Дело не в том, что дорогой бриллиант может утонуть в океане, а в том, что он блестит. Видя блеск в воде, барракуды возбуждаются, налетают на человека и рвут его на клочки.
— Значит, ты имеешь дело с барракудой, вышедшей на охоту за сокровищами?
«Разговаривать с Рорком — одно удовольствие, — думала Ева. — Ему ничего не нужно говорить дважды. Более того, он понимает тебя с полуслова».
— Я не знаю, к чему это меня приведет, но давай попробуем… Итак, он хочет завладеть бриллиантами главным образом потому, что они блестят. Из этого следует, что он избалован, жаден и инфантилен. Подл. И склонен к насилию. Он убивал не только потому, что это было целесообразно, но и потому, что он мог себе это позволить. Потому что жертвы были слабее и он имел над ними преимущество. Он убил Кобб, потому что для этого пришло время. Может быть, она ему надоела… В общем, он видится мне таким. Правда, не знаю, что мне это дает.
— Возможность узнать. Продолжай.
— Думаю, он привык иметь то, что хочет. И брать силой, если не дают. Может быть, он уже крал что-то. Возможно, существовали и другие способы получать нужную информацию, но он выбирал именно этот. Куда интереснее украсть что-то в темноте, чем торговаться при свете дня.
