— Все, что хотите! Все, что хотите! Как антипасто?
— Замечательно.
— А вино?
Заметив нетерпеливый блеск в глазах Евы, Рорк по спешил вмешаться:
— Прекрасное вино. Замечательный выбор. Может быть, у вас найдется свободный стул для…
— Меня зовут Кармен, — сказала официантка.
К счастью, свободный стул нашелся, иначе Джино, мечтавший угодить Рорку, вырвал бы его из-под зада первого попавшегося посетителя.
Хотя метрдотель продолжал маячить неподалеку, Ева повернулась к Кармен:
— Что вы помните?
— Ну… — Кармен еще раз внимательно посмотрела на фотографию и вернула ее Еве. — Джино сказал, что это было ее первое свидание. И я вспомнила, что однажды обслуживала девушку, которая так ужасно волновалась и нервничала, будто ни разу не была в ресторане. Она была такая молоденькая, что я попросила ее показать удостоверение, хотя терпеть не могу делать такие вещи. Но все оказалось в порядке. Наверно, именно поэтому я ее и запомнила.
— А ее спутник? Что вы помните о нем?
— Гм-м… Он был старше и куда опытнее. Как будто не раз бывал здесь. Когда делал заказ, называл блюда по-итальянски, причем очень непринужденно. Я обратила на это внимание, потому что другие парни делают это из пижонства. А он не выпендривался. И не скупился на чаевые.
— Как он платил?
— Наличными. Я всегда помню, когда платят наличными и при этом не обижают официанта.
— Вы можете описать его?
— Ох, не знаю… Я к нему не присматривалась. Помню только, что он был очень смуглый. Выглядел так, словно недавно вернулся из теплых краев. А волосы у него были светлые! Точно. Загар только подчеркивал их цвет. И он был очень внимателен к девушке. Вот теперь вспоминаю, что каждый раз, когда я проходила мимо, он слушал ее и задавал вопросы. Очень немногие парни так делают.
— Вы сказали, что он был старше ее. Намного?
— Ну… трудно сказать. Во всяком случае, в отцы ей он не годился.
— Как он был сложен?
— Чего не знаю, того не знаю. Понимаете, он сидел за столом. Но не то чтобы богатырь. Мужчина как муж чина.
— Пирсинг, татуировки?
— Ой… Не помню. Вот часы у него были классные. Их я заметила. Когда я принесла им кофе, девушка ушла в туалет, и он проверял время. Красивые часы.
Тонкие, серебряные, с переливающимся циферблатом. Не помню, как это называется…
— Перламутр? — подсказал Рорк.
— Точно. Точно, перламутр… В общем, классные часы. Очень дорогие.
— Вы не могли бы поработать с нашим специалистом по составлению фотороботов?
— Это такая полицейская штуковина? Ой… А что они сделали?
— Меня интересует только мужчина. Если вы со гласны, то приезжайте завтра в управление. Я могу прислать за вами машину.
— Да, конечно… Это будет кайф.
— Договорились. Ждите звонка.
Когда Кармен унесла стул, Ева схватила с тарелки оливку.
— Кажется, мы ждали не напрасно. — При виде официанта с пастой у нее потекли слюнки. — Подожди минутку.
Она достала телефон, позвонила в управление и договорилась о встрече с видеотехником. Потом выслушала слова дежурного сержанта и задала пару энергичных вопросов, наматывая пасту на вилку. Когда разговор закончился, Ева сунула пасту в рот и некоторое время сосредоточенно жевала, пока не заметила, что Рорк вопросительно смотрит на нее.
— Надин сообщила с экрана о наличии связи между убийствами, — сказала она с набитым ртом.
— Что-что?
— Извини. — Ева прожевала еду и повторила фразу более членораздельно. — Думаю, она передала это в эфир сразу после разговора с Гэннон.
— Это плохо?
— Если бы это было плохо, я бы остановила ее. И, надо отдать ей должное, она бы послушалась. Нет, это даже хорошо. Он услышит новости и узнает, что у нас появилась ниточка. Это заставит его задуматься, за ставит поломать голову.
Ева нанизала на вилку тефтелю и обмотала ее спагетти.
— Сегодня вечером этому чертову Бобби Смиту, кем бы он ни был, придется как следует поскрипеть мозгами!
Так и вышло. Он рано вернулся со смертельно скучного светского приема. Все те же люди, те же разговоры, та же тоска. Ничего нового.
Конечно, новости у него были. Потрясающие новости. Но для светской беседы они не годились.
Перед уходом он запрограммировал свой развлекательный центр на запись любого упоминания о Гэннон, Джекобс и — на всякий случай — Кобб. Милой маленькой Тины… Вернувшись, он сразу же обнаружил обстоятельный отчет обворожительной Надин Ферст с Семьдесят пятого канала, где встречались все три фамилии сразу.
Значит, они установили связь. Он не ожидал, что полиция сделает это так быстро. Впрочем, какая разница?
Он переоделся, облачившись в шелковый халат. Налил себе бренди, положил на тарелку фрукты и сыр и просмотрел отчет еще раз. Теперь со всеми удобства ми, сидя на диване в гостиной своей двухуровневой квартиры на Парк-авеню.
«Ничто не связывает меня с этой наивной маленькой горничной, — думал он. — Я был осторожен. Всегда пользовался платными компьютерами, создав для этой цели фальшивый счет, и водил ее только в такие места, где можно слиться с толпой. А когда пришло время, отвел ее в такое место, где никто не найдет ни каких следов».
Этот дом, жильцов которого переселили, перестраивала компания его отца. Да, на полу осталась кровь — честно говоря, много крови, — но он вытер ее. А если и упустил пятно-другое, бригады плотников и водопроводчиков вряд ли обратили на них внимание. Чего-чего, а пятен там хватало.
Нет, решительно ничто не связывало глупенькую маленькую уборщицу с ним, культурным, образованным светским человеком, сыном одного из ведущих бизнесменов города.
И ничто не связывало его с серьезным начинающим художником Бобби Смитом.
Он правильно поступил, назвавшись художником. Это было вполне естественно. Рисовал он неплохо и совершенно очаровал глупенькую наивную Тину, быстро набросав ее портрет.
Конечно, для «случайного» знакомства пришлось проехаться на автобусе. Испытание оказалось суровым. Неужели можно выдерживать такую пытку каждый день? Наверно, эти люди не знали ничего лучшего и не заслуживали его.
Все остальное оказалось очень просто. Ему даже не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы она влюбилась в него. Несколько дешевых обедов, несколько поцелуев, томных взглядов — и он получил доступ в дом Гэннон. Самым сложным было стащить у Тины ключи, чтобы сделать дубликаты. Но с этим он справился. А потом однажды встретил Тину на автобусной остановке у дома Саманты, сказав, что не спал всю ночь, потому что думал о ней. Она вспыхнула, почувствовала себя польщенной и позволила ее проводить. Он дошел с ней до самой входной двери Гэннон, проследил за тем, как Тина набирает код, запомнил последовательность, а затем, не обращая внимания на слабые протесты, поцеловал ее на прощание.
