И тут она заметила, что на каждом столе стоят короткие свечи. Именно такой огарок хранила в шкатулке Тина.
— Я заказала столик на твое имя. — Шум стоял такой, что ей пришлось нагнуться к уху мужа.
— Да?
— Это оказалось непросто: у них все было расписано заранее. Но для Рорка сделали исключение. — Угу…
— «Да», «угу»… — передразнила Ева.
Муж рассмеялся и подошел к скучавшему метрдотелю.
— У вас заказан столик на двоих. Для Рорка.
Тучный коротышка в старомодном смокинге выпучил глаза и тут же сполз со своего табурета. Когда он поклонился, Ева испугалась, что смокинг вот-вот треснет.
— Да-да, мистер Рорк! Столик ждет вас. Лучший столик в нашем ресторане. — Его итальянский акцент был явно местного происхождения: не Рим, а Бруклин. — Пожалуйста, идите за мной. Кыш, кыш! — Коротышка подвел их к столику в нише, где не так громко звучала музыка и было довольно уютно. — Меня зовут Джино, пожалуйста, если что-нибудь понадобится, обращайтесь прямо ко мне. Сегодня у нас спагетти кон польпеттоне, а фирменное блюдо — роллатини ди полло. За счет ресторана — бутылка нашего бароло. Замечательное вино. Тонкий вкус, чудесный аромат и не слишком крепкое.
— Звучит заманчиво. Большое спасибо.
— Не за что. Совершенно не за что!
Он щелкнул пальцами, подзывая официанта, и отдал ему короткий приказ. Тот принес вино, открыл бутылку и наполнил бокалы. Затем им принесли меню, и весь штат официантов выстроился в шеренгу чуть поодаль, не обращая внимания на других посетителей, потерявших надежду на то, что их обслужат в ближайшие десять лет.
— Слушай, тебе еще не надоело это подобострастие? — спросила Ева.
— Дай подумать. — Рорк сделал глоток, откинулся на спинку стула и улыбнулся. — Нет.
— Понятно. — Ева посмотрела в меню. — Что такое спагетти полпот… в общем, штука, о которой он говорил?
— Польпеттоне. Спагетти с тефтелями.
— Только и всего? — Она оживилась. — О'кей, это меня устраивает. А что тебе?
— Хочу попробовать лазанью с двумя соусами. Ты говорила о лазанье, и я загорелся. Но начать нужно с антипасто, иначе мы разочаруем хозяев.
— Раз так, порадуй их.
Как только Рорк опустил меню, у столика очутились метрдотель и официант. Казалось, они выросли из-под земли. Пока Рорк делал заказ, Ева вынула из сумочки фотографию Тины Кобб.
— Вы узнаете эту женщину? — спросила она Джино.
— Прошу прощения, что?
— Она приходила к вам в июле. Здесь у нее было свидание. Не вспоминаете?
— Прошу прощения, — повторил Джино. Казалось, его вот-вот хватит удар. — У нас столько посетите лей… — Лоб коротышки блестел от пота. Метрдотель ломал руки и выглядел как школьник, забывший урок.
— Посмотрите как следует. Может быть, вы вспомните. Молоденькая. Наверно, принаряженная. Рост сто шестьдесят, вес пятьдесят пять. И надпись «ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ» на лбу.
— Ах, боже мой.
— Не могли бы вы оказать мне услугу? — спросила Ева, испугавшись, что нервный коротышка сейчас превратится в лужу. — Покажите эту фотографию всем официантам. Может быть, кто-нибудь ее вспомнит.
— С удовольствием. Вернее, почту за честь. Немедленно.
— Мне легче, когда они злятся и выходят из себя, — пробормотала Ева, когда Джино ушел. — Боюсь, что мы здесь застрянем надолго.
— Зато у нас будет время вкусно поесть. И… — Рорк поднес ее руку к губам. — У меня свидание с собствен ной женой!
— Место тут бойкое. Странно, что не ты являешься его владельцем.
Рорк пригубил бокал, продолжая держать ее за руку.
— Тебе бы этого хотелось?
Ева покачала головой. Она уже думала о своем.
— Две мертвые женщины… Одна являлась средством для достижения цели, вторая просто не вовремя вернулась. Этот человек убивает не из любви к искусству, а по необходимости. Он хочет достичь цели. Преодолевает препятствия и использует для этого все средства. Действует примерно так же, как ты сегодня. Но при этом проливает настоящую кровь.
— Гм-м… — только и ответил Рорк.
— Я хочу сказать вот что: если ты следуешь из пункта А в пункт Б и встречаешь препятствие, то обходишь его или перепрыгиваешь. А он идет напролом.
— Понятно.
— Если бы там не было Джекобс, ему бы не при шлось убивать ее. Если бы он не убил Джекобс, то, воз можно, не убил бы и Кобб. Во всяком случае, сделал бы это не сразу. Но в принципе мысль об убийстве его не пугает. Он просто устраняет все препятствия на пути к цели, не теряя при этом головы.
— Он необычайно уравновешен, — заметил Рорк. — Понимает ценность гибкости, но при этом не сводит глаз с мяча, если можно так выразиться. Судя по тому, что тебе известно, он не впадает в панику, когда что-то неожиданно меняется. Просто вносит изменения в план игры и предпринимает нужные действия.
— Очень лестная характеристика.
— Ничуть, — возразил Рорк. — Его гибкость и целеустремленность эгоистичны и совершенно аморальны. Поверь мне, я знаю, какую власть над людьми имеют эти блестящие камушки. Наличные — вещь тоже соблазнительная, но до драгоценных камней им далеко. Тут играют роль свет, яркость, цвет и форма. В тяге к ним есть что-то стихийное, что-то первобытное. И все же убивать людей ради пригоршни искр низко. В любом случае.
— А красть их, по-твоему, не низко? Рорк улыбнулся.
— Смотря как и у кого. Однажды — конечно, в моей прошлой жизни — я… избавил одну лондонскую птичку от части ее сверкающих перышек. Она хранила их в сейфе. А жаль. Зачем держать в темноте красивые вещи, которым нравится сверкать? Ее дом в Мэйфере охраняли так же, как Букингемский дворец. Я сделал это в одиночку. Просто для проверки того, на что я способен.
Ева знала, что смеяться не следует, но ничего не могла с собой поделать.
— Держу пари, проверка оказалась удачной.
— Ты выиграла. О боже, что за азарт! Тогда мне было двадцать лет, а я до сих пор помню — причем, во всех подробностях, — как вынимал эти камни из темноты и они оживали у меня в руках. Ты замечала, что бриллианты оживают на свету?
— И что ты с ними сделал?
— Это другая история, лейтенант. — Рорк перевернул их бокалы вверх дном. — Совсем другая.
Официант принес им антипасто. Следом примчался метрдотель, тащивший за руку официантку.
— Расскажи синьоре, — велел он.
— О'кей. Мне кажется, что я обслуживала ее.
— Она была с молодым человеком?
— Да. Но я не уверена, что это она.
— Ничего, если эта девушка минутку посидит с на ми? — спросила Ева метрдотеля.
