— Моя радость и гордость, — сказала Ева, заставив Бакстера фыркнуть. — Если бы он угрожал, бил или мучил жертву, она могла бы солгать, а потом выдать его. Выведать такую информацию исподволь куда без опаснее. Но…
Ева сделала паузу, и ее «радость и гордость» тут же наморщила лоб.
— После этого жертва может начать болтать, может почувствовать себя виноватой и сообщить о своем промахе начальству. Это большой риск. Но сейчас дело не в этом. Так или иначе, он каким-то образом получил от жертвы нужную информацию. Потом забрался в дом, убил Джекобс и должен был замести следы. Поэтому он убил Кобб и избавился от трупа. Причем сделал это так, чтобы ее как можно дольше не опознали. За это время он собирался уничтожить все следы своей связи с ней.
— А что ему было нужно в доме Гэннон? — подозрительно спросил Бакстер.
— То, что, по мнению преступника, хранилось там. Или то, к чему она имела доступ. Краденые бриллианты на сумму в несколько миллионов долларов.
Ева рассказала Бакстеру и Трухарту все, что знала, и вручила каждому дискету с копией своего файла. Потом она выпрямилась и отошла от стола, сама не за метив этого.
— Чем больше мы узнаем об этом старом деле и украденных драгоценных камнях, тем больше узнаем о двух новых убийствах. Это будет легче сделать, если мы объединим усилия.
— Не возражаю, — кивнул Бакстер. — Мы отдадим вам две копии нашего файла по делу Кобб. Как ты предлагаешь построить дальнейшую работу?
— Устроить облаву на Бобби. Он почти не оставил следов, но всегда что-то есть. Посмотрим, удастся ли ОЭС что-нибудь выудить из телефона жертвы.
— Нужно порыться в ее личных вещах, — добавила Пибоди. — Она могла оставлять что-нибудь на память, девушки часто так поступают. Например, хранят счет и подставку из ресторана, где обедали со своим избранником.
— Хорошая мысль. — Бакстер подмигнул Пибоди. — Сестра сказала, что он водил Тину в картинную галерею и на какую-то пьесу. Постараемся выяснить. Действительно, много ли в Нью-Йорке театров и галерей? — Он хлопнул Трухарта по плечу. — На это не жалко потратить пару сотен человеко-часов моего серьезнейшего напарника.
— Кто-то где-то должен был их видеть, — согласилась Ева. — Ну а мы с Пибоди продолжим разработку Джекобс. Всю информацию будем сводить воедино. Домашнее задание: прочитать книгу Гэннон. Как можно больше узнать о краденых бриллиантах и людях, которые их украли. Все свободны. Пибоди, жду тебя к десяти. Бакстер, задержись на минутку.
— Я — любимец учительницы! — Бакстер прижал руку к сердцу и подмигнул Трухарту.
— Ты поручаешь ему эту нудную работу, чтобы привязать к стулу? — спросила Ева, дожидавшаяся ухода остальных.
— Стараюсь как могу, — подтвердил Бакстер. — Он пытается отбиваться. Ох, молодость, молодость… Но не слишком рьяно. Во всяком случае, пока мне это удается.
— Вот и хорошо. — Ева отвела взгляд. — Что ты скажешь, если объединенным делом буду руководить я?
— Видишь этот портрет? — Бакстер кивнул на при крепленную к доске увеличенную фотографию с удостоверения личности Тины Кобб. Фотография была де шевая, плохонькая, но все же отражала юность и невинность модели.
— Да.
— Даллас, я неплохо лажу с людьми. И очень хочу найти сволочь, которая превратила ее вот в это, — он ткнул пальцем в моментальный снимок обгоревшего трупа. — Так что с моей стороны возражений не будет.
— Ты согласен, чтобы мы с Пибоди порылись в вещах твоей подопечной? У нее острый глаз.
— Ладно.
— Возьмешь на себя клуб, где в последний раз видели мою жертву?
— Могу.
— Тогда встретимся завтра утром. В девять ноль-ноль.
— Доставь мне удовольствие и скажи, что эта встреча произойдет в твоем домашнем кабинете. Где угощают настоящим кофе и где я однажды ел изумительную свиную отбивную.
— Нет, здесь. Если передумаю, сообщу.
— Ну вот, все испортила…
Ева возвращалась в Верхний город. Из-за аварии на Восьмой авеню образовалась пробка на несколько кварталов. Казалось, половина Нью-Йорка нарушила запрет на подачу звуковых сигналов и давила на гудки, жалобно, но тщетно протестуя против неизбежного зла. Реакция Евы была более активной. Она быстро пересекла разделительную полосу, завернула за угол и поехала по направлению к Десятой авеню.
Они успели миновать пятнадцать кварталов. Потом лампочка кондиционера замигала и вскоре погасла.
— Ненавижу технику! Ненавижу ремонтников! Ненавижу дурацкий бюджет нью-йоркской городской полиции, из-за которого мне приходится ездить на этом куске дерьма!
— Ну-ну, мэм, — заворковала Пибоди и, наклонившись, начала крутить ручки кондиционера. — Все будет хорошо…
Она сдалась только тогда, когда пот начал заливать ей глаза.
— Знаете, я могу вызвать ремонтников… Да они хуже крысиного яда, — быстро добавила Пибоди, увидев выражение лица Евы. — Поэтому лучше обратиться к Макнабу. Он хорошо разбирается в технике.
— Чудесно. Прекрасно. Замечательно. — Задыхающаяся Ева открыла окна, но вонь и духота, царившие за ними, были ничем не лучше. — Когда мы закончим с Кобб, ты отвезешь меня домой и заберешь это не счастье на колесах. А утром заедешь за мной.
Когда они добрались до бетонной коробки, Ева всерьез подумывала дать двадцатку кому-нибудь из местных типов, чтобы он украл проклятую машину. Но в последний момент понадеялась, что ее угонят бесплатно.
Войдя в подъезд, она услышала, как Пибоди тихонько всхлипнула.
— Что?
— Ничего. Я молчала.
— Туфли, да? Ты хромаешь. Черт побери, а если бы нам пришлось преследовать какого-нибудь мерзавца пешком?
— Я не спорю; может быть, выбор был и не лучшим. Я только ищу свой имидж. Тут легко ошибиться.
— Завтра надень что-нибудь нормальное. Что-нибудь такое, в чем можно ходить.
— Да, да, да! — Гневный взгляд Евы заставил Пибоди ссутулиться. — Я не обязана все время добавлять к сказанному слово «мэм». Во-первых, я теперь детектив. Во-вторых, мы напарники.
— В эти туфлях ты мне не напарник.
— Ладно, я все равно собиралась сжечь их по возвращении домой. Но теперь возьму топор и изрублю в капусту.
Ева негромко постучала в дверь квартиры, и Эсси открыла. Ее глаза были красными, лицо распухло от слез. Она смотрела на Еву и молчала.
— Спасибо за то, что вы согласились встретиться с нами, — начала Ева. — Мы глубоко скорбим о вашей потере и просим прощения за то, что вторгаемся к вам в такое время.
— Мне все равно нужно было заехать за вещами. Я собираюсь вернуться к родителям и ночевать у них. Не знаю, смогу ли я вообще жить в этой квартире. Мне следовало сразу же вызвать полицию. Как только я обнаружила, что сестра не вернулась.
