В начале лета 1243 года Байджу вернулся в Анатолию с 30-тысячной армией, чтобы полностью подчинить Сельджуков Рума. Султан Кай Хусроу II вышел навстречу монголам с 80-тысячной армией, в которую входило подкрепление из вассальных государств. 26 июня 1243 года две армии сошлись возле горы Кесе-даг, к северо-востоку от Сиваса
[899]. Авангард сельджуков был разгромлен; услышав эту новость, Кай Хусроу бежал на запад со своими основными силами
[900], войска Байджу продолжили наступление и взяли Сивас и Кайсери. Султан отправил к Байджу (который тем временем вернулся к Муганской равнине) посольство с обещаниями выплачивать Великому Хану ежегодную дань, эквивалентную признанию монгольского господства над Сельджуками Рума
[901].
На юго-востоке Анатолии находилось маленькое армянское христианское государство Киликия. Его правитель, царь Хетум I (1226–1269), был способным и проницательным монархом. Как вассал султана Коньи, он не мог избежать столкновения с монгольской армией и потому решил добровольно признать сюзеренитет монголов. Таким образом, он предотвратил вторжение армии Байджу. Его примеру последовал атабек Мосула
[902].
Война в Китае продолжается
После смерти Мухулив 1223 году правители Цзинь воспользовались отсутствием Чингисхана для того, чтобы отвоевать многие свои территории у монголов, преимущественно в долине Вэйхэ и в Шенси. В Шенси в их руках оказался город Фучжоу. Чингисхан всегда знал, что империя Цзинь — это противник, к которому нужно относиться со всей серьезностью
[903], этот совет он дал сыновьям на смертном одре
[904]. Он предупредил их, что лучшие войска Цзинь находятся в Тунгуане, укрепленном городе, расположенном между Хуанхэ и горами Чин-Линг, которые возвышаются при подходе к Хэнани. Поэтому Чингисхан советовал сыновьям использовать в своих интересах столетнюю вражду династий Сун и Цзинь. По территории Сун можно добраться до Кайфына. За двенадцать лет до смерти Чингисхан вел переговоры с правителями Сун по этому вопросу
[905]; правительство Цзинь узнало об этом и предприняло шаги для того, чтобы сконцентрировать войска в Хэнани.
В 1230 году началось наступление монголов. Сопротивление войск Цзинь было для них неожиданностью. Прежний боевой дух чжурчжэней вернулся. Генерал Цзинь Ван-йен Йи отражал атакующих сперва в восточной части Ганьсу, а затем в долине Вэйхэ. Весной 1231 года монголы под командованием теперь уже Субэдея осуществили еще один набег. Фынсян оказался в их руках, но на юго-востоке от Сиани они снова были отброшены назад Ван-йеном Йи
[906].
Угедей теперь решил последовать совету отца. Он отправил к правителям Сун посла, который был убит. Второй посланник, преодолев существенные трудности, смог заключить соглашение
[907]. Угедей вместе с основным корпусом своей армии и комплектом метательного оружия направился в Шанси. После взятия важного в военном отношении города Фучжоу
[908] он двинулся в восточном направлении на северный берег Хуанхэ. Толуй выполнил широкий фланговый охват с 30-тысячной конной армией, сознательно нарушая границы владений Сун
[909]. Во время этого марша его войска терпели немалые трудности из-за нехватки пиши и неблагоприятных погодных условий
[910]. Толуй сначала пересек Вэйхэ, затем реку Хон, завоевал город Ханьчжун на земле Сун, после чего направился к югу по реке Цзялинцзян. В Сычуани он снова повернул к северо-востоку, в конце января 1232 года снова пересек реку Хон и внезапно появился на территории империи Цзинь
[911].
К февралю 1232 года Угедей пересек Хуанхэ между Туньчуанем и Лояном и захватил Лоян. Возле Ючиена две монгольские армии соединились и почти сразу же сошлись с 13-тысячной армией Цзинь под командованием способного Ван-йена Йи. После ожесточенного сражения, исход которого долгое время оставался неизвестен, чжурчжэни были побеждены. Ван-йена Йи монголы взяли в плен. Толуй, не понаслышке знавший о способностях этого генерала, хотел убедить его пойти на службу к монголам. Гордый чжурчжэнь отказался, даже когда Толуй пытался силой заставить его согласиться. Ван-йен Йи предпочел мучительную смерть службе во вражеской армии
[912]. После этого проигранного сражения Цзинь сосредоточила все свои войска в Кайфыне и его окрестностях, предоставив победителям остальную часть территории. Угедей окружил столицу; он потребовал от императора Айцзуна отказаться от своего титула и в качестве правителя Хэнани признать сюзеренитет монголов. Цзиньский монарх, чувствуя, что принять это предложение недостойно, ответил отказом.
Угедей и Толуй предоставили осаду Кайфына Субэдею. Эти два брата пошли к северу, в горы, чтобы там провести жаркое лето
[913]. Осада Кайфына была сопряжена для монголов со многими проблемами. Мало того что жители столицы государства Цзинь мужественно защищались, они также угрожали монголам тем, что они могут взлететь на воздух: «У Цзинь есть большие минометы, которые ревут как гром в небесах»
[914]. Потери монголов были настолько велики, что Субэдей попытался достигнуть своего рода соглашения с императором Айцзуном.
Вероятно, большие потери были не единственной причиной беспокойства Субэдея. Угедей, находившийся с Толуем на севере от Лиинхутае, серьезно заболел. Неизвестно, что именно произошло с двумя братьями в то время, когда они были там. Через некоторое время Угедей выздоровел, но вскоре после этого умер Толуй, вероятно, из-за непомерного употребления алкоголя
[915]. Когда потомки Толуя стали правителями империи, им необходимо было придумать ему более благородную причину смерти, таким образом, была создана легенда, что Толуй пожертвовал собой ради Угедея. Согласно этой легенде тяжелое состояние Угедея вызвало большие опасения. К нему вызвали шаманов для того, чтобы те отогнали болезнь при помощи заклинаний и заговоров. Это не принесло результатов, тогда у Тенгри спросили, может ли какой-либо член семьи умереть вместо Угедея. Был получен положительный ответ, и после этого Толуй решил пожертвовать собой ради брата. Поручив жене и детям заботиться об Угедее, Толуй выпил глоток волшебного напитка и умер
[916]. А Угедей вскоре выздоровел. Толуй умер 9 октября 1232 года в возрасте приблизительно 39 лет
[917]. Для последующих событий важно то, что Угедей все время советовался с вдовой Толуя, Соркактани
[918]. Проницательная Соркактани была, таким образом, в состоянии оказывать некоторое влияние.
