Поздней осенью 1219 года Чингисхан достиг границ Отрара. Здесь он разделил свою армию на четыре отряда. Чагатаю и Угедею было передано командование войсками, которые будут окружать Отрар; среди них были уйгуры, возглавляемые Барчуком. Джучи со своим отрядом должен был двигаться вдоль восточного берега Сырдарьи к городам Сыгнаку и Дженду. Соединение приблизительно в 5000 человек начало движение вверх по течению Сырдарьи на Бенакат
[571].
Чингисхан вместе со своим младшим сыном Толуем принял командование основными силами и двинулся в юго-западном направлении. Монголы не испытали особых затруднений при пересечении Сырдарьи: реки к тому времени уже, вероятно, покрылись льдом
[572]. Первой крепостью, встретившейся им на пути, была Зарнук; она сдалась без сопротивления. Вместо того чтобы направиться прямиком к столице Трансоксианы Самарканду, Чингисхан, сопровождаемый несколькими туркменскими проводниками, выбрал менее предсказуемый маршрут и двинулся по малонаезженной дороге к Нуру. Этот город также сдался, не оказав сопротивления войскам под командованием Субэдея
[573]. Нур — один из немногих городов, который монголы не стали опустошать; они только потребовали сравнительно низкую дань
[574].
В феврале 1220 года Чингисхан достиг Бухары
[575]. После трех дней осады гарнизон города попытался прорваться через монгольский фронт. Только небольшая часть сумела добраться до Амударьи и оказаться в безопасности; остальные были убиты монголами
[576]. Оставшийся без гарнизона, деморализованный город сдался. Цитадель за пределами города продолжала бороться, ее гарнизон в 400 конников мужественно продержался в течение еще двенадцати дней. Населению Бухары было приказано заставить цитадель сдаться. После сдачи все выжившие защитники без исключения были казнены
[577].
Затем настала очередь расправы над самой Бухарой. Торговцы, которые приобрели военные трофеи с монгольского каравана (доставшиеся ему после уничтожения и разграбления Отрара), должны были вернуть их Чингисхану
[578]. Всем жителям было приказано оставить город, ничего с собой не забирая. Каждого скрывшегося в городе беспощадно убивали. Пустой город дал монголам много добычи. Жители были поделены на несколько групп. Ремесленников монголы забрали в качестве рабов; сильные молодые люди должны были следовать за армией, чтобы стать авангардом одноразового использования при штурме следующего города. Семьи были разделены навсегда. Женщин также не щадили. Часто можно было видеть душераздирающие сцены: монголы насиловали женщин на глазах у их соотечественников, которые могли только плакать от беспомощности. Многие предпочитали смерть таким ужасным мучениям
[579]. Имам
[580], его сын и другие мусульманские лидеры не могли вынести таких страданий; зная, что обрекают себя на смерть, они восстали против безжалостных завоевателей. Последним ударом стал вспыхнувший в городе пожар. Большинство зданий были деревянными, и город почти полностью сгорел
[581].
В марте Чингисхан оставил обездоленных людей и сгоревшую Бухару. Его следующей целью стал Самарканд, столица султана Мухаммеда. Ее правителем был Тургай-хан, брат Туркан-хатун. Хотя приказ хорезмшаха обнести город стеной был выполнен не полностью, укрепления Самарканда были очень мощными. Чингисхану сообщили и об этом, и о численности войск противника, когда он приблизился еще к Отрару. Это стало причиной того, почему он сначала взял Бухару, которая располагалась западнее Самарканда
[582]. Падение Бухары должно было деморализовать жителей столицы; кроме того, большое количество пленных можно было использовать для штурма более сильного Самарканда. Многие из этих обреченных пленников были, по сути, брошены на верную смерть.
Армия Чингисхана приблизилась к Самарканду с обеих сторон реки Зеравшан
[583]. После того как город был окружен, Чингисхан занялся осмотром укреплений и соседней местности
[584]. Чтобы ввести защитников в заблуждение относительно численности его армии, он заставлял пленных также выстраиваться в боевом порядке. Поскольку Чагатай и Угедей присоединились к отцу, когда началась осада, и привели с собой свои войска и большое количество пленных, у защитников создалось впечатление, что они окружены огромной армией
[585]. Чингисхан, очевидно, решил не рисковать в Самарканде. Во время осады он укрепил основные силы за счет отряда, предназначенного для штурма Бенаката. Помимо хорошо защищенного города Чингисхан видел и еще одну опасность: хорезмшах мог попытаться приехать, чтобы спасти свою столицу. Султан Мухаммед, не рискуя встретиться с монголами лично, фактически уже осуществлял две такие попытки, посылая сначала 10-тысячную и позже 20-тысячную конницу. Но эти войска были вынуждены отступить еще до того, как они достигали Самарканда
[586].
Чтобы усилить недоверие хорезмшаха к его военачальникам, Чингисхан подослал ему фальшивые письма. В этих письмах, адресованных Чингисхану, упоминались имена военачальников Туркан-хатун
[587]. Это обстоятельство стало последней каплей для султана. В отчаянии он бежал на запад империи. Во время осады Самарканда Чингисхан узнал, что хорезмшах перешел Амударью близ Термеза в полном страхе и отчаянии; только несколько преданных сторонников сопровождали его во время бегства
[588]. Позже, когда угрозы можно было практически не опасаться, Чингисхан отослал обратно некоторые соединения, хотя осада все еще продолжалась.
