Причиной огромного числа жертв и разрушений, оставленных монгольской армией в Северном Китае, стало отставание монголов в культурном отношении от других племен. Кидани в X веке и даже чжурчжэни в XII веке достигли более высокого уровня развития. Их последовательные завоевания в Северном Китае причиняли меньше страданий, чем вторжения монголов. Захват власти киданями и чжурчжэнями не сопровождался повсеместным опустошением. Они полагали, что завоеванная страна — это теперь их дом.
Для Чингисхана и его кочевых подданных человеческая жизнь не представляла никакой ценности, они не понимали и значения земледельцев-крестьян, не проявляли никакого интереса ктому, что не могло быть приспособлено к их степной жизни. Несомненно, монголы убивали, грабили и мародерствовали не из садизма: они не знали ничего другого. Их действия находились в соответствии с правилами ведения войны в то время. Как показано выше (см. гл. 5), вырезая все здоровое население или уводя людей в плен, монголы таким образом сводили на нет возможность восстания против них.
Некоторые историки защищают Чингисхана от обвинений в жестокости и кровожадности, обращая внимание на тот факт, что во время войны в Северном Китае большое число киданей, а позже даже китайцев добровольно присоединилось к армии Чингисхана и «в нем обрели покровителя»
[423]. Это — опасный аргумент в пользу милосердия Чингисхана; дезертировали не только кидани и китайцы, но и чжурчжэни
[424]. Однако это происходило, когда отряды армии Цзинь поняли, что монгольское вторжение было не просто непредвиденным набегом кочевого племени, но завоеванием, организованным влиятельным человеком, против которого нерешительное сопротивление Цзинь бесполезно. Тогда дезертировать в армию победителя было обычной практикой для побежденных народов. А замечательный талант Чингисхана быстро формировать из дезертиров дисциплинированные подразделения
[425], естественно, был отмечен его врагами
[426].
7. Начало
Возвышение хорезмшахов
В 1125 году кидани были побеждены чжурчжэнями (см. гл. 6), однако большинство киданей продолжало оставаться в Северном Китае
[427]. Под командованием Елюй Даши, родственника последнего императора Ляохэ, отряд киданей, состоящий главным образом из проживающих в Южной Монголии, двинулся в западном направлении
[428]. Кидани достигли гор Тарбагатай и построили город Эмиль в окрестностях современного Чугучака
[429].
Караханиды (союз тюркских племен) испросили у киданей помощи в борьбе против тюркских племен, вторгающихся с севера. Кидани поддержали тех, оказав сопротивление захватчикам, но и сами решили не уходить оттуда. Они прочно обосновались в Семиречье и позже образовали государство, которое мусульмане назвали Кара-Китай (Черный Китай). В китайской истории оно носит название «Западное Ляо»
[430]. Елюй Даши, который сделал Баласагун столицей государства, принял тюркский титул гурхан (см. гл. 2). Он завоевал много областей Караханидов, установил постоянную власть в Кашгаре
[431], в землях к югу от Иссык-Куля и в Худжанде; оказался под угрозой Самарканд. Караханиды обратились к Сельджукам за помощью. Султан Санджар (1097–1157), самый выдающийся сельджук своего времени, решил положить конец притязаниям каракитаев, и 9 сентября 1141 года севернее Самарканда в степи Катван произошло сражение, которое закончилось сокрушительным поражением Сельджуков.
Победа Елюй Даши произвела сильное впечатление на самую могущественную мусульманскую империю того времени. Через Сирию эти новости достигли крестоносцев, которые вели войну с мусульманами в Палестине и Сирии. Однако история, которую услышали крестоносцы, подверглась существенному искажению. Якобы победа в степи Катван была одержана христианским принцем, легендарным Протопресвитером
[432] Иоанном, который напал на мусульман с востока, направляясь в Иерусалим. В 1145 году прошел слух, что пресвитер Иоанн достиг Тигра
[433]. Каракитаи, однако, не продвинулись на запад дальше Амударьи. Самарканд и Бухара оказались в их руках.
Государство каракитаев существенно отличалось от остальных кочевых государств. Правящие князья не уезжали в завоеванные земли; каракитаи требовали признания своего владычества и довольствовались ежегодной выплатой дани деньгами и имуществом
[434]. В результате такой политики Караханиды смогли удерживать Самарканд и Бухару как своих вассалов. Несмотря на влияние исламской среды, каракитаи оставались верными буддизму. Хотя они допускали большую религиозную свободу в их государстве, соседние мусульманские племена считали их «погаными язычниками»
[435].
В конце XI века бывший раб, возвысившийся до военачальника, был назначен сельджукским правителем Хорезма
[436]. После его смерти его место занял сын, который отличался такой же преданностью делам управления, как и его преемник, Атсыз, возглавивший государство в 1128 году. Атсыз стал основателем династии хорезмшахов
[437]. В ранние годы своего правления Атсыз, как и его предки, показал себя верным подданным сельджукского султана Санджара. По прошествии лет он начал тяготиться своим зависимым положением, однако Санджар сумел удержать его в своей власти.
