Почему-то первым, на кого я обратила внимание, был Измайлов. В красивом костюме, высокий и статный, он не отрывал от меня взгляда.
– По-мужски тебе завидую, – сообщил он Петрову восхищённо.
– По-мужски съезжу тебе по физиономии, если будешь так смотреть на мою жену, – пообещал тот.
Кумушки тут же заахали-заохали, воодушевились и перевозбудились. Как же! Такая новость! Лучший друг жениха сохнет по невесте. Вот это нормальная, порядочная свадьба! Больше сплетен – интереснее.
Я их позицию не разделяю, но, признаюсь, испытала некоторое удовольствие. Сергей повёл себя не самым лучшим образом – переметнулся к Милане, хотя ухаживал за мной, – так что пусть страдает. У меня есть Васенька. И чертёнок. И если и появится в моей жизни ещё мужчина, или даже мужчины, то это будут сыновья! Очень на это надеюсь! Мечтаю!
– Опаздываем! – воскликнула мама, и вся толпа пришла в движение.
Рекой переместились из квартиры в подъезд, из подъезда на улицу, быстро сфотографировались, наконец обнялись с папой.
– Надеюсь, ты вёл себя хорошо? – спросила шёпотом.
– Безупречно, – сообщил папа. – Как всегда.
– Это и пугает, – хмыкнула я нервно.
Украшенная вереница машин, белоснежный, словно лаковый лимузин, кое-как протиснувшийся в наш заставленный машинами жильцов двор.
– Кто едет с нами? – спросила у обнимающего меня Василия. Нас безостановочно фотографировали все кому не лень, так что мы позировали у открытых дверей авто и улыбались как заведённые.
– Никто. Машин хватает, – сообщил мне Василий и громко произнёс: – Достаточно! Встретимся в загсе.
Как только дверь за нами закрылась, меня тут же притянули на руки.
– Платье дома снимешь сама, не хочу порвать такую красоту. Элька! – прошептал исполненный чувств Петров.
– Хорошо, – ответила я, в его объятиях испытывая невероятную слабость. Так хорошо. Спокойно. Уютно.
Он – моя крепость. Стена. Достойный и равный партнёр. Кто бы мог подумать!
– У меня даже дыхалка отключилась, когда тебя увидел, – заявил мой «романтик» на пацанском диалекте. Значит, искренен. Значит, не может подобрать приличных слов, так его впечатлила моя фигурка в свадебном платье.
– Я думала, ты спросишь, куда я дела грудь, – я нервно хихикнула.
– А что, она пропала? – Он чуть отодвинул меня, удерживая за плечи, и внимательно осмотрел декольте. – Вроде всё на месте.
– Я в нём плоская.
– Ты в нём роскошная, – не согласился Василий. – Мне другой и не надо.
Что я там говорила про его романтичность? Забудьте! Он самый-самый!
Наболтаться и обменяться впечатлениями мы не успели – быстро доехали. Город после праздников словно вымер и даже в будние дни ни капельки не напоминает бурлящий круглосуточно мегаполис. Что говорить про утро субботы?
Я хотела произнести что-нибудь вроде: «Ну, пойдём и сделаем это», но Василий опередил меня и задал самый прозаический вопрос:
– Фотограф ждёт. Как мне тебя достать из машины, чтобы это выглядело красиво? Я как-то не подумал об этом, когда заказывал высокую тачку.
З – забота.
Я даже немного прослезилась. Пришлось много-много раз взмахнуть ресницами, чтобы предательская влага не потекла по щекам.
– Возьми меня на ручки, – попросила я. – Будет мило.
– Я бы тебя так и носил. Чтобы никто не спёр.
– Отелло.
– Не такой уж я ревнивый. Но желание кое-кому накостылять не прошло.
– Вася!
Долго препираться нам не дали: дверь открыли, выкурили быстро, Лида только и успевала раздавать команды.
– Паспорта взяли? – вдруг огорошила она вопросом.
– Взяли, – ответили мои родители.
– Кольца?
– Есть! – Петров похлопал по груди, показывая, что они во внутреннем кармане.
И правильно, что свидетелю не отдал. Свидетель у нас какой-то бракованный оказался. Лучший друг, тоже мне.
– Шампанское?
– Ящик! – ответила за нас Маргоша. – Мы на свою свадьбу его забыли, так что здесь подстраховались.
– И правильно сделали, – добавил мой папуля, – мы со своей стороны взяли только коньяк, виски и всё, что покрепче.
– Саша! – укорила его моя мама. – А о девочках подумать?
– А девочкам пить вредно! – отрезал папа. – Им ещё детей рожать.
– А как же я?
– А ты сегодня на безалкогольной диете. И вообще, бди. Тёща ты или не тёща? Давай, начинай вредничать, – хмыкнул он и, приобняв мамулю за талию, куда тише сообщил: – А я тебя за это дома накажу.
Мы стояли достаточно близко, потому услышали интимный разговор. Вася, конечно, не сдержался, шепнул мне на ухо, что яблочко от яблоньки недалеко падает.
А я едва ли не впервые в жизни смутилась. Может, и впервые. И знать ничего не желаю про личную жизнь моих родителей! Хоть и радует, что им вдвоём не скучно.
– Бегом-бегом! Эля, ты-то куда рванула? Иди степенно, Васю не тащи на поводу, будто силком, а то фото выйдут комичные, – распоряжалась Лида, взяв на себя командование парадом.
– Наоборот! – оживился мой папуля. – Элька, тащи Ваську в загс, а ты упирайся давай! Хоть у кого-то будут честные-откровенные фотографии!
Фотограф расхохотался, но идею поддержал. Мы быстро попозировали, затем побежали регистрироваться.
Кто не плачет на регистрации брака?
Я не плачу.
А чего рыдать? Хотела за Петрова замуж? Хотела! Получила? Получила. И даже эта папулина выходка у дверей загса была самой настоящей правдой. Только вот я, как истинная женщина, сделала всё для того, чтобы в сам Дворец Бракосочетаний тащили уже меня, добровольно и с песней. Даже на ручках.
Думаю, на всех фотографиях я буду лучиться искренней и неподдельной радостью.
Искоса посмотрела на своего уже почти мужа. Стоит и лыбится, слушает регистратора. Вот мы с ним парочка. Кругом сплошные рыдания, как бы платье мне не намочили этой рекой плача, – а мы ржём.
Когда он надевал мне кольцо, я так активно растопырила пальцы, что средний выскочил вверх. Клянусь, я не специально.
– Смотрите-ка, не больно-то наша Элька замуж рвётся, – прокомментировал мой глазастый папуля. И тут же охнул. Я не видела, но уверена, что он получил мамин коронный удар под бок локтем. Так ему и надо!
– Её никто не спрашивает! – ответил Вася и таки нацепил мне на палец кольцо.
– Чего это? – шёпотом возмутилась я. – Я же уже согласилась.
– Вот именно поэтому, – отозвался он и посмотрел на регистратора. – Целовать можно?
