– Будут и другие операции, – отозвалась Ева, глядя на монитор.
Церковь была маленьким неприметным зданием, посеревшим от времени, с простым черным крестом. Колокольня отсутствовала, а в передней стене было несколько окон.
Ева знала, как церковь выглядит внутри, – она изучила видеозаписи, сделанные Бэкстером, который зашел в здание, переодетый бомжем. Хотя ему не удалось добраться до полуподвала, он сделал подробную съемку основного этажа и выклянчил пару баксов у дьякона, который в конце концов выпроводил его на улицу.
В церкви было пятьдесят скамеек – по двадцать пять с каждой стороны. Перед ними находилась кафедра. По бокам виднелись две двери. Бэкстер успел пролезть в одну из них и снять служебное помещение, прежде чем дьякон его выставил. Электронное оборудование там было раз в десять лучше, чем могла позволить себе любая другая маленькая церковь.
Снаружи было три двери – одна парадная, другая с восточной стороны, а третья, сзади, вела в полуподвал. Все двери находились под наблюдением.
– Началась болтовня, – сообщил Фини.
Ева надела наушники.
В полуподвале говорили о спорте и об успехах команды «Янки». Женщины обменивались кулинарными рецептами и обсуждали детей. Кто-то упомянул распродажу в «Барнис».
– Господи! – Фини покачал головой. – Прямо как на родительском собрании. Что это за террористы?
– Обычные люди, – сказала Ева. – Это и делает их такими опасными. Большинство из них просто ищет способ очистить улицы – как герои фильмов про Дикий Запад. Плохие парни терроризируют город, а закон не может их остановить, так как им плевать на закон. Тогда жители нанимают шайку ковбоев, чтобы избавиться от плохих парней. Ковбои выполняют работу, но потом входят во вкус и начинают сами распоряжаться в городе.
– Выходит, жители сменили шило на мыло?
– Да, и к тому же потеряли деньги. В итоге откуда-то приезжает шериф – которому следовало появиться с самого начала – и после множества драк и перестрелок, во время которых люди падают с крыш и попадают под лошадиные копыта, очищает город от скверны.
– Лошадей у нас нет, но мы сегодня вечером тоже очистим этот город.
– Надеюсь.
Они продолжали ждать. Скучные разговоры, длительные паузы, краткие сообщения от других групп, размещенных по периметру… «Обычная полицейская работа, – думала Ева, потягивая черный кофе, – состоит из часов ожидания, гор бумаги и прочей тоски. Лишь в редкие моменты решаются вопросы жизни и смерти – как сегодня с Пибоди».
– Они начинают, – предупредил Фини. – Эти ублюдки открывают свое собрание молитвой.
– Что ж, сегодня им есть о чем молить бога. – Ева поднялась. – Начнем и мы.
Она связалась с командирами всех групп, велев им оставаться на местах, после чего вылезла из машины и вместе с Фини присоединилась к Бэкстеру и Трухарту. Ее группа должна была первой атаковать дверь в полуподвал.
Ева ткнула Бэкстера в грудь, проверяя, есть ли на нем защитный жилет. Он усмехнулся и ткнул ее в ответ.
– Тяжелая хреновина, верно?
– Ужасно неудобная, – согласилась Ева.
– Собрание началось, – послышался в наушниках голос Макнаба. – Председательствует судья Линкольн. Они зачитывают протоколы прошлого собрания.
– Дадим им еще пару минут. Нужно записать побольше выступлений. Чем больше у нас будет доказательств, тем лучше.
– Лейтенант, – прошептал Трухарт, как будто они уже находились в церкви, – я хочу поблагодарить вас за разрешение участвовать в операции.
– Ты должен ко мне подлизываться, – сказал ему Бэкстер. – А я – к Даллас. Тогда будет соблюдена субординация.
– Они начали обсуждать устранение Грина, – сообщил Макнаб. – Гибель Уэйд названа «неизбежным побочным продуктом системы». Господи! Только один возразил против такого определения!
– Сэр! – послышался голос Пибоди. – Только что сообщили, что Геллер не выжила.
«Уже восемь мертвецов, – подумала Ева. – Но больше их не будет».
– Собрание закончено.
– Все группы, вперед! – скомандовала Ева.
Она первая вошла в дверь и спустилась по старой железной лестнице, представляя себе, как другие подразделения врываются через парадную и боковую двери и занимают основной этаж.
С оружием в руке и поднятым значком Ева шагнула в полуподвал.
– Полиция! Никому не двигаться!
Послышались крики. Несколько человек бросились к другой двери, но оттуда уже хлынули вспомогательные группы, словно муравьи на пикник. Муравьи, вооруженные пистолетами и парализаторами.
– Руки вверх! – крикнула Ева. – Иначе пустим в ход оружие! Здание окружено. Выхода для вас нет. Вы арестованы за участие в террористических актах, заговор с целью совершения убийств, за убийство полицейского и по другим обвинениям, которые будут вам предъявлены.
Она двинулась вперед, глядя на лица. Женщины плакали, мужчины застыли как вкапанные. Некоторые опустились на колени, ломая руки, словно христианские мученики, которых собирались скормить львам.
– На пол! – приказала Ева. – Лицом вниз! Руки за голову!
Она резко повернулась, увидев, как рука судьи Линкольна скользнула под пиджак.
– Только дайте мне повод! – предупредила Ева.
Линкольн опустил руку. Ева помнила его суровое чеканное лицо в зале суда, где она давала показания, веря, что он служит правосудию.
– Нам хватило смелости действовать, пока другие сидели и ждали, – заявил Линкольн, когда Ева забирала у него оружие.
– Держу пари, Гитлер говорил то же самое. На пол! Лицом вниз, руки за спину!
Ева сама надела на судью наручники.
– Это за Коллин Хэллоуэй, – шепнула она ему на ухо. – У нее мужества куда больше, чем у всех вас, вместе взятых. Бэкстер, зачитайте этой шайке «героев» их права.
* * *
Ева вернулась домой в половине третьего ночи. Она испытывала скорее душевную, чем физическую усталость, не чувствуя ни радости победы, ни прилива энергии от сознания выполненной работы. Когда она закрыла за собой дверь, ей даже не хватило сил огрызнуться на подстерегающего ее Соммерсета.
– Должен ли я ожидать, несмотря на поздний час, что ваши гости прибудут, как всегда, проголодавшиеся?
– Нет. У них есть свои дома, которыми они и воспользуются.
– Вы добились успеха?
– Зависит от того, что вы считаете успехом. Эти ублюдки прикончили восьмерых, прежде чем я смогла их остановить.
– Лейтенант!
Ева обернулась, стоя на второй ступеньке.
– Что вам нужно?
– Во время войн в побежденных странах всегда существовали добровольческие организации. Некоторые их члены рисковали жизнью, защищая соседей или восстанавливая разрушенные жилища, и совершали немало героических поступков. Но были и другие группировки, которые стремились только уничтожать и карать. Некоторые из них устраивали собственные суды, где всегда выносились обвинительные приговоры, после чего быстро следовали казни. Каждая организация добивалась определенных успехов в своей области. Однако некоторые покрыли себя славой, а некоторые позором. История все расставила на свои места.
