В его маске были изъяны, Люциус признавал это. Но необходимость торопиться оправдывала некоторые погрешности в деталях. В конце концов, люди видят лишь то, что хотят видеть. Он прекрасно знал это. Он был похож на Блэкберна и имел удостоверение на его имя. Носил типичный костюм преуспевающего адвоката по уголовным делам. Имел при себе дорогой кожаный «дипломат». И выражение лица у него было мрачное и высокомерное.
Люциус без труда проник в управление. Когда он потребовал свидания со своим клиентом, это вызвало у дежурного копа не столько интерес, сколько досаду.
Люциус хладнокровно подчинился беглому обыску и снова предъявил для рентгеновского просвечивания свой «дипломат». Когда его привели в комнату для свиданий, он сел, сложил руки на коленях и принялся ждать.
Когда привели Кевина, на котором был мешковатый ярко-оранжевый комбинезон, Люциус испытал холодное злорадство, которое пересилило гнев. Лицо друга, облаченного в ужасную тюремную одежду, было серым и унылым, но при виде адвоката он тут же воспрянул духом.
– Мистер Блэкберн, я не ожидал, что вы придете ко мне еще раз. Вы сказали, что завтра утром мне предстоит предварительное слушание, и я должен буду доказать, что находился в моральной и эмоциональной зависимости. Что, появились какие-то новости?
– Мы обсудим это. – Когда Кевин сел, Люциус небрежно махнул охраннику рукой и открыл «дипломат». Дверь захлопнулась. – Как вы себя чувствуете?
– Ужасно! – Кевин заломил руки. – Правда, я сижу в одиночной камере, лейтенант Даллас сдержала слово, но там темно и… и воняет! В любой момент кто-то может заглянуть в «глазок», и нельзя ни секунды побыть наедине с собой. Мистер Блэкберн, я не могу сидеть в тюрьме! Это невозможно! Нужно что-то сделать. Сделать так, чтобы предварительное слушание сложилось в мою пользу. Я мог бы провести некоторое время в частном реабилитационном центре или… или под домашним арестом. Но вернуться в тюрьму?! Нет, ни за что!
– Мы найдем способ избежать этого.
– Серьезно? – Кевин обрадовался и наклонился к собеседнику. – Но днем вы сказали… Ладно, неважно. Спасибо. Спасибо большое. Теперь, когда я узнал, что вы принимаете соответствующие меры, мне сильно полегчало.
– Меры принимаются, но мне нужны деньги. Чтобы расчистить тропу.
– Все, что хотите! – Кевин закрыл лицо руками. – Я не могу оставаться тут. Не знаю, как я переживу эту ночь.
– Вам нужно сохранять спокойствие. Выпейте воды.
Люциус поднялся и прошел к стоявшему в углу охладителю воды. Наполнив чашку, он незаметно вылил туда содержимое флакончика, висевшего на цепочке под рубашкой.
– В вашем признании говорится, что во всем виноват Люциус Данвуд, – сказал он, возвратившись. – Это была его игра, и он выигрывал.
– Я знаю, что поступил дурно, и чувствую себя ужасно. Но что я мог поделать? Эта Даллас говорила, что иначе все преступления припишут мне. – Кевин залпом выпил воду. – Но я не виноват. Каждому понятно, что я не виноват. Я никогда не решился бы на это, если бы не Люциус.
– Он умнее вас. И сильнее.
– Нет-нет, он просто… очень изобретательный. И любит соперничество. Я не могу сказать, что кто-то из нас умнее. И все же… – Кевин слабо улыбнулся. – Думаю, что в каком-то смысле победа осталась за мной.
– Вы так считаете? Это большое заблуждение.
– Я не понимаю, о чем вы… – В глазах у Кевина помутилось. – Мне нехорошо…
– Ты уйдешь первым, – негромко сказал Люциус. – Отправишься на тот свет. Умрешь еще до того, как тебя успеют доставить в лазарет. Кев, тебе не следовало предавать меня.
– Люциус?! – Испуганный Кевин попытался встать, но его не слушались ноги. – Помоги мне! Кто-нибудь, помогите!
– Слишком поздно. – Люциус поднялся, снял с себя цепочку, надел ее на шею Кевина и аккуратно заправил под комбинезон.
– Ты не можешь так поступить со мной. – Кевин из последних сил уцепился за руку Люциуса. – Не можешь убить меня.
– Я уже убил тебя, Кев. Но ты умрешь без боли. Ради старой дружбы. Сначала они подумают, что это самоубийство. Им понадобится какое-то время, чтобы понять, что к тебе приходил вовсе не Блэкберн. А поскольку в данный момент я нахожусь у матери, меня никто не заподозрит. Одно утешение, – добавил он, когда Кевин рухнул на пол. – Сидеть в тюрьме тебе больше не придется.
Люциус протянул руку, закрыл «дипломат» и аккуратно отряхнул пиджак.
– Наша игра закончена, – пробормотал он. – Я выиграл.
Люциус нажал на кнопку под крышкой стола, затем наклонился и начал хлопать Кевина по щекам.
– Морано потерял сознание, – сказал он вошедшему охраннику. – Начал кричать, что не вынесет ужасов тюрьмы, а потом упал. Ему нужна медицинская помощь.
Пока его умирающего друга везли в лазарет, Люциус Данвуд хладнокровно вышел из здания центрального полицейского управления.
Когда Ева спустилась на первый этаж, Уитни и Рорк уже закончили обед и теперь пили кофе, покуривали сигары. Услышав, что Уитни смеется – причем не коротко хмыкает, как обычно, а зычно хохочет, – она застыла на месте, сосчитала до десяти и только после этого вошла в столовую.
– Не знаю, как вы оба умудряетесь сохранять фигуры при таком обильном меню, – обратился к ней Уитни, продолжая улыбаться.
Рорк лукаво усмехнулся и поднес к губам чашку.
– Мы… много работаем. Правда, дорогая?
– Да, физические упражнения – залог здоровья… Сэр, я рада, что вам понравилось угощение. Фини занимается электроникой. Я дала указание следить за домом Данвуда и квартирой его матери. Пибоди будет доставлять новые сведения по мере их поступления. Я потормошила экспертов из следственной бригады, и они доложили, что обнаружили на полу и ковре гостиной следы крови той же группы, что у Макнамары. Нулевая отрицательная. У Данвуда тоже нулевая отрицательная, но я слегка нажала на дежурного техника и заставила его провести полный анализ ДНК. Сэр, предварительные результаты доказывают, что это кровь Макнамары. Еще до утра мы получим окончательное подтверждение.
Уитни с удовольствием затянулся сигарой. Жена отказывала ему в этой небольшой роскоши.
– Даллас, вы когда-нибудь отдыхаете? – Увидев ее непонимающий взгляд, майор покачал головой. – Сядьте. Выпейте кофе. Все, что можно было сделать, уже сделано. Мы не имеем возможности предпринять что-нибудь еще, пока не получили сообщение от прокурора.
– Если вы прикажете, она не станет спорить, – небрежно бросил Рорк.
– Мне бы не хотелось приказывать хозяйке дома. Пожалуйста. – Уитни придвинул ей стул. – Рорк сказал мне, что вы на две недели улетаете в Мексику. Вы уже собрали вещи?
– Нет, сэр. – Ева, не находившая себе места, неохотно села. – Я займусь этим, когда мы закончим дело.
Уитни снова покачал головой.
