– Да, мэм. Можно сказать еще два слова о свинье? В самый последний раз.
– Если в последний, то валяй.
– Я надеюсь, что его яйца сморщатся, как печеные сливы, а потом отвалятся за ненадобностью.
– Очень впечатляющая картина. Прими мои поздравления. А теперь свяжись с охраной.
«Видимо, пилоты „шаттлов“ очень прилично зарабатывают», – подумала Ева. Жилой дом представлял собой величественную серебристую башню с наружными лифтами. Электронный пост любезно и деловито попросил ее представиться и осведомился о причине прихода.
– Лейтенант полиции Ева Даллас с помощницей хотят видеть Стефани Финч. – Она приставила к экрану значок и прислушалась к негромкому шуму, которым сопровождалось его сканирование и подтверждение подлинности.
– Прошу прощения, лейтенант Даллас, но мисс Фини сейчас нет дома. Вы можете оставить ей звуковое сообщение.
– Когда она должна вернуться?
– Сожалею, лейтенант Даллас, но у меня нет разрешения сообщать эту информацию.
– Держу пари, что этот дом принадлежит Рорку, – пробормотала Пибоди, обведя взглядом просторный вестибюль, отделанный в черных и серебряных тонах. – Это его стиль. Бьюсь об заклад, если бы вы сказали, что вы его жена…
– Нет! – Мысль об этом вызвала у Евы досаду. – Я хочу видеть жильцов квартиры 3026.
– Иными словами, ближайших соседей? Хорошая мысль…
– Секунду, лейтенант Даллас… Миссис Харгроув дома. Я попрошу ее разрешения на визит.
– Да, пожалуйста… Как люди могут жить в таких местах? – пробормотала Ева. – Словно муравьи в муравейнике.
– Скорее, словно пчелы в улье. Муравьи…
– Помолчи, Пибоди.
– Есть, мэм.
– Миссис Харгроув согласна принять лейтенанта Даллас с помощницей. Пожалуйста, воспользуйтесь лифтом номер пять. Желаю успеха.
Как ни странно, Эйликенн Харгроув чрезвычайно обрадовалась визиту.
– Полиция! – Она буквально втащила Еву в квартиру. – Как интересно! У нас что-нибудь случилось?
– Нет, мэм. Я бы хотела поговорить с вами о Стефани Финч.
– О Стеф? – Возбуждение, читавшееся на миловидном лице Эйликенн, тут же увяло. – О, боже… Надеюсь с ней все в порядке?
– Насколько я знаю, да. Вы с мисс Финч подруги?
– Да, очень близкие… О, прошу прощения. Садитесь, пожалуйста.
Она показала на современно отделанную гостиную с тремя пухлыми диванами.
– Спасибо, но мы ненадолго. Вы не можете сказать, мисс Финч с кем-нибудь встречается?
– Вы имеете в виду мужчин? Конечно. Стеф – настоящая секс-машина.
– У нее есть знакомый по имени Вордсворт?
– А, поэт… У нее с ним роман по электронной почте. Кажется, они договорились встретиться после ее возвращения из рейса. Послезавтра. До тех пор она будет в Лондоне. Да-да, Стеф говорила, что их первая встреча должна состояться на следующей неделе. В «Нью-Йоркской Башне». Но я не уверена, что она туда пойдет. Стеф любит надувать мужчин.
– Если она будет звонить или вернется раньше времени, попросите ее связаться со мной. Это очень важно. Пибоди, дай карточку.
Делия достала визитную карточку Евы и протянула ее начальнице.
– Можно сказать ей, о чем пойдет речь?
– Просто передайте, чтобы она связалась со мной. Как можно скорее. Извините, что отняли у вас время.
– Может быть, выпьете кофе? – Разочарованная Эйликенн трусцой побежала за устремившейся к дверям Евой.
– Нет, спасибо. Нам пора.
Они уже ехали в лифте, когда у Евы зазвонил мобильник.
– Даллас.
– Лейтенант… – Голос Трухарта звучал очень серьезно. – Кажется, что-то происходит. Только что в палату прошли три врача, в том числе доктор Майклс.
– Спасибо, Трухарт. Сейчас буду.
Поскольку медсестра грудью прикрыла дверь в реанимационную палату, Ева дала ей шестьдесят секунд, чтобы вызвать доктора Майклса. Раздосадованный врач пулей вылетел из палаты.
– Лейтенант, это больница, а не полицейский участок!
– Пока Моника Клайн будет вашим пациентом, можете считать, что это одно и то же. Каково ее состояние?
– Она пришла в сознание, однако мало что понимает. Показатели улучшились, но состояние остается опасным.
– Мне нужно задать ей несколько вопросов. На кону стоит не только ее жизнь.
– Но за ее жизнь отвечаю я!
Ева это понимала, но выхода у нее не было.
– Думаете, она сможет когда-нибудь успокоиться, зная, что человек, который сделал это, ускользнул от наказания? Послушайте, я не собираюсь ее допрашивать. Не собираюсь расстраивать. Я знаю, что значит быть жертвой.
– Лейтенант, я понимаю важность вашего расследования, но эта женщина – не средство.
– Для меня она не средство, – решительно заявила Ева. – Но для человека, который сделал это, она меньше, чем средство. Всего лишь пешка в игре. У Брайны Бэнкхед и Грейс Лутц не было возможности рассказать о случившемся.
Майкл посмотрел ей в лицо и распахнул дверь.
– Проходите, – сказал он. – Но я никуда не уйду.
– Согласна. Пибоди, постой у дверей.
Медсестра следила за экранами мониторов и что-то негромко говорила. Хотя больная не отвечала, Ева понимала, что она все слышит. Ее глаза блуждали по сторонам, но выражение их было осмысленным. Моника мельком посмотрела на Еву и остановила взгляд на лице Майклса.
– Я очень устала… – прошептала она. Голос ее был тихим, как шуршание птичьих крыльев.
– Скоро вы сможете отдохнуть.
Врач подошел к кровати и накрыл ладонью руку девушки. Увидев этот жест, Ева успокоилась. Моника была для Майклса не безымянной пациенткой, а личностью.
– Это лейтенант Даллас. Она хочет задать вам несколько вопросов.
– Я не знаю…
– Я буду рядом.
– Мисс Клайн… – Ева встала с другой стороны кровати. – Я знаю, вы устали и вам трудно говорить, но все, что вы сможете сообщить, окажет нам большую помощь.
– Я ничего не помню…
– Вы связывались по электронной почте с человеком, который называл себя Байроном?
– Да. Мы познакомились с ним в «чате» «Поэты девятнадцатого века»…
– Вы согласились встретиться с ним вчера вечером в «Ройял-баре» отеля «Палас»?
На лбу Моники, белом, как мрамор, появилась морщинка.
– Да. В… девять тридцать. Неужели это было вчера вечером? Мы виртуально общались несколько недель, и… я встретилась с ним. Я помню.
