Душ слегка взбодрил ее. Чтобы чувствовать себя не так одиноко, она облачилась в одну из рубашек Рорка, взяла на руки кота – и тут зазвонил стоявший на тумбочке телефон.
Рорк! У Евы тут же улучшилось настроение. Она потерлась щекой о голову Галахада и ответила:
– Даллас слушает…
– Срочное сообщение для лейтенанта Евы Даллас.
Смерть существовала не только в снах.
Была глубокая ночь, но кусок тротуара уже оцепили и огородили ящиками с петунией, которые в обычное время стояли по обе стороны парадной двери.
Ева любила петунии, но сейчас их запах показался ей тяжелым и удушливым.
На тротуаре вниз лицом лежала женщина. Судя по ее позе, а также по луже крови под ней, от этого лица мало что осталось. Ева подняла взгляд на величественную серую башню с полукруглыми балконами и серебряными лентами окон. Пока не удастся определить личность погибшей, едва ли они сумеют определить, откуда она упала. Иди спрыгнула. Или была сброшена.
Ева была уверена только в одном: полет был очень долгий.
– Возьми отпечатки пальцев и проверь их, – велела она помощнице.
Сержант Пибоди опустилась на корточки и достала стандартный химический набор. «У нее хорошие руки и верный глаз», – подумала Ева.
– Попробуй вычислить время смерти, – сказала она.
– Я? – удивилась Пибоди.
– А почему нет? Установи личность. Определи время смерти. Составь описание тела и места преступления.
Лицо Пибоди оживилось, хотя обстоятельства этому и не способствовали.
– Есть, лейтенант! Кстати, патрульный полицейский нашел свидетельницу происшествия.
– Она видела это сверху или снизу?
– Снизу.
– Иду.
Однако она на мгновение задержалась, следя за тем, как Пибоди берет у мертвой отпечатки пальцев. Работала она точно и быстро. Ева одобрительно кивнула и пошла опрашивать полицейских, стоявших в оцеплении.
Хотя было около трех часов ночи, место происшествия пришлось оградить от зевак. Репортеры оказались тут как тут. Они задавали вопросы и пытались получить свежую информацию для первых утренних радио – и теленовостей.
Предприимчивый лоточник воспользовался представившейся ему возможностью заработать. Его гриль извергал дым, от которого пахло соевым соусом и обезвоженным луком. Похоже, торговля шла бойко. Роскошным нью-йоркским летом 2003 года смерть продолжала притягивать публику и тех, кто умел делать на ней деньги.
Мимо промчалось такси, даже не притормозив. Где-то в деловом центре выла сирена.
Ева не обратила на нее внимания и повернулась к полицейскому:
– Говорят, у нас есть очевидец?
– Да, мэм. Полисмен Янг держит ее в микроавтобусе, подальше от этих вампиров.
– Хорошо.
Ева обвела взглядом тех, кто стоял за барьером. На их лицах были написаны ужас, возбуждение, любопытство и что-то вроде облегчения.
«Я жив, а ты нет»…
Она тряхнула головой и пошла искать Янга и свидетельницу.
Хотя дом с петуниями вызывал уважение, до трущоб тут было подать рукой, и Ева ожидала увидеть профессиональную проститутку, наркоманку или мелкую торговку, спешившую на оптовый рынок. Но никак не красивую, хорошо одетую блондинку со знакомым лицом.
– Доктор Диматто?! Вот уж не думала встретить вас здесь.
– Здравствуйте лейтенант. – Луиза Диматто склонила голову набок, и ее рубиновые серьги сверкнули, как капельки крови. – Вы войдете или мне выйти?
Ева показала большим пальцем наружу и придержала дверь.
Они познакомились прошлой зимой, в клинике на Кэнал-стрит, где Луизе удавалось бесплатно лечить толпы бездомных и отверженных. Она была из богатой и родовитой семьи, но не боялась пачкать руки.
В ту ужасную зиму доктор Диматто чуть не погибла, сражаясь рядом с Евой плечом к плечу.
Лейтенант бросила взгляд на ее сногсшибательное красное платье.
– Вызов на дом?
– Свидание. Кое-кому из нас все же удается вести светскую жизнь.
– И как успехи?
Луиза усмехнулась.
– Я уехала домой на такси, так что судите сами. – Она провела рукой по коротким волосам цвета меда. – Почему с большинством мужчин так скучно?
– Я постоянно задаю себе тот же вопрос, – улыбнулась Ева. – Рада видеть вас, доктор.
– Я думала, вы заедете в клинику и полюбуетесь на то, как мы воспользовались вашим пожертвованием.
– По-моему, в медицинских кругах это чаще называют подкупом.
– Пожертвование, подкуп… Давайте не будем уточнять. Лейтенант, вы помогли спасти несколько человек. И получили удовлетворение, поймав тех, кто на них покушался.
– Но сегодня ночью мне это не удалось. – Ева обернулась и посмотрела на труп. – Что вам известно об этой женщине?
– Практически ничего. Возможно, она жила в этом доме и переживала какой-то кризис. Впрочем, кто его знает… Увы, это скорее по вашей части. – Луиза тяжело вздохнула и начала массировать виски. – Должна сказать, впервые труп буквально свалился мне в руки. Я видела мертвых, и они далеко не всегда выглядели пристойно, но это…
– О'кей. Может быть, вернетесь в машину и выпьете кофе?
– Нет-нет! Я хочу поскорее все рассказать. – Луиза расправила плечи и выпрямилась. – Мы обедали в ресторане, а потом зашли в клуб. Я чуть не умерла со скуки и поймала такси. Вернулась около половины второго.
– Вы живете в этом доме?
– Да. На десятом этаже. Квартира 1005. Я расплатилась с таксистом и вышла на тротуар. Подумала, что жаль тратить понапрасну такую чудесную ночь. Пару минут я постояла, не зная, что делать – то ли подняться к себе, то ли немного погулять. Потом решила подняться, выпить глоточек и посидеть на балконе. Повернулась и пошла к подъезду. Не знаю, что заставило меня посмотреть наверх… Я увидела падающее тело. Ее волосы развевались, как крылья. Это продолжалось секунды две-три, не больше. А потом она ударилась о землю.
– Вы не видели, откуда она упала?
– Нет. Она уже летела, причем очень быстро. О боже, Даллас… – Луиза на мгновение умолкла, пытаясь избавиться от страшного воспоминания. – Звук удара был таким громким и отвратительным, что наверняка будет еще долго сниться мне по ночам. Она упала в полутора-двух метрах от меня.
Доктор Диматто сделала глубокий вдох и заставила себя еще раз посмотреть на тело. На сей раз жалость пересилила страх:
– Люди иногда думают, что они достигли конца. Что впереди ничего нет. Но они ошибаются. Всегда есть еще что-то…
– Вы считаете, что она прыгнула сама?
