— Чур, сжигать свою душу не дам, — вяло отшучиваюсь, и тут же замечаю лукавый взгляд матушки. Мгновение, и я чувствую, как заливаюсь краской смущения.
— Да? — мужчина удивленно вскинув бровь. — Странно, а я-то надеялся…
— Да ну тебя, — сдержать улыбку не получается, особенно, когда напарник и сам лыбится как голливудская звезда.
— Это не единственный способ, — мама пресекает не то шутливую перепалку, не то флирт. — Я нашла способ. Нам повезло, обойдемся без ведьмы. Женя, ближайшую неделю — до того, как проведем ритуал — это твой самый любимый напиток, — мама пододвинула чайничек с успокаивающим отваром. Я тяжко вздохнула — на вкус он не шибко хорош. — Поняла меня?
Дан маскирует смех за кашлем, не слишком успешно.
— Что уж тут непонятно, — соглашаюсь, чувствуя себя при этом маленькой девочкой, которая отказывается есть овсянку. — Пойду, приведу себя, наконец, в порядок. И позвоню папе.
Пора разбавить эту дружную парочку, а то не прошло и суток — а они уже спелись!
Ох, как же я нервничала! Кажется, таких эмоций я не испытывала, даже лежа на чужом каменном гробу. Стоило позвонить отцу и пробормотать тихое «Мама вернулась», скинуть ему снимок с карты навигатора, как на меня обрушился шквал переживаний. А если они не смогут найти общий язык? После стольких лет, после стольких обид… Как объяснить отцу существование другого мира? В голове мелькали глупые мысли, что придется связать родителя, чтобы не сбежал раньше времени.
— Ты кажешься абсолютно спокойной, — не то спрашиваю, не то утверждаю, глядя на маму.
— Результат многолетних тренировок держать лицо в любой ситуации, — с нервным выдохом отзывается женщина.
Вот это выдержка! Я бы уже металась из угла в угол — собственно, чем я и занимаюсь. Черныш, словно в насмешку, ходит за мной, виляя шипастым хвостом. Шаг вглубь комнаты, он следом. Шаг к окну, он там. То ли и правда издевался, то ли переживал — пойди догадайся, что там таилось в голове у нашего спасителя. Разве что он напоминал о награде.
— Точно! Я же обещала!
Кот фыркнул, мол, наконец-то, дошло до тебя.
«Папа, купи, пожалуйста, сырой рыбы. Две штуки. Самых больших. Самых лучших.» — отбила сообщение я и тут же ударила себя по лбу ладонью, браня за глупость. Нашла кого попросить! Представляю, как отец удивится. Хотя сохранил ли он еще способность удивляться за сегодняшний день? Вряд ли. Думаю, «мама вернулась» полностью выбило землю у него из-под ног. А тут ещё я с рыбой.
Лучше бы одежду попросила — мама свой наряд обновила с помощью магии, а вот мой уже было не спасти — огромную выжженную дыру на спине с помощью магии не залатаешь. Спасло то, что в машине валялась сумка со сменкой для йоги. Так что лосины и топик — наше все. Кажется, я так своим прикидом засмущала Дана, что спустя час, не выдержав, он закутал меня в какой-то пиджак.
Вот удостоверюсь, что родители не поубивают друг друга, и сгоняю домой за вещами.
Интересно, что папа сказал Илоне? При мыслях о мачехе меня в очередной раз накрыло стыдом. Я не могла не провести параллели с Авророй, понимая, что была так же слепа от ревности к прошлому. Даже шанса ей не дала, хотя она явно никогда не претендовала на место моей матери. Скорее, хотела просто со мной подружиться.
Я не знаю, сколько я вот так слонялась по коридорам, костеря себя на чем стоит, прежде чем услышать тихий, но настойчивый стук дверь.
Когда я открывала дверь, все уже были в сборе. Мама, теперь уже напряженная, словно струна. Дан, скорее обеспокоенный общим настроением, чем взаправду переживающий, замер у лестницы. Снежок лениво разлегся у порога, всем своим видом показывая, что ему уж точно переживать не о чем. Черныш же верным истуканом замер возле меня.
— Привет, — хрипло поздоровалась я, встречаясь взглядом с отцом.
Все такой же статный, все такой же презентабельный мужчина. Седые виски, глубокие карие глаза и всегда поджатые в строгости губы. Его лицо на таблоиде — гарант вовремя сданного объекта. Вот только для меня он всегда в первую очередь был отцом, пусть даже на картинках я видела его куда чаще, чем вживую.
Сейчас он выглядел растерянным. Всегда прилизанные волосы взлохмачены, взгляд бродит по моему лицу, будто он сомневался в моем здравии и хотел в этом убедиться, руки, сжимающие пахнущий рыбой пакет, чуть дрожат. Губы судорожно вдыхают воздух.
— Саша… — выдыхает он, взглядом натыкаясь на маму. — Ты вернулась? — Последнее он спрашивает недоверчиво, даже делает шаг назад: то ли не знает, как себя вести, то ли не верит собственным глазам. — Где ты была? — не то вопрос, не то обвинения. А уже через секунду: — Ты почти не изменилась! — это говорит уже более уверенно.
— А ты очень изменился! — голос мамы пропитан нежностью и радостью. — Сразу видно, что ты нашел себе достойную женщину.
— Я…
— Тебе не нужно оправдываться.
Я оборачиваюсь и вижу, как мама улыбается. Почему-то именно от этой улыбки по нутру разливается тепло.
— Добрый вечер! — Дан совершенно спокойно, даже безмятежно подходит к отцу и протягивает ему руку для рукопожатия. — Иллидан.
— Олег… Сергеевич. — Отец переводит на меня вопросительный взгляд.
И я задумываюсь, как правильно представить Дана. Кто он мне? Друг? Союзник? Или… Или сказать, что по стечению некоторых обстоятельств мы с этим мужчиной просто жили вместе?
Боюсь, папа не поймет.
Немой вопрос повисает в воздухе без ответа.
— Думаю, вам многое стоит обсудить, — наконец выдыхаю я, обводя родителей взглядом. Так непривычно видеть их вместе.
Именно в этот момент Черныш изловчился и дернул пакет с рыбой из рук отца. Папа резко отпрянул, впервые обратив внимание на большую кошку, даже шарахнулся в сторону от испуга. И замер у уже закрытой двери, когда к Чернышу присоединился еще и Снежок.
Дан вполголоса пробормотал что-то вроде:
— Ты их балуешь.
Я же громко произнесла:
— Пап, все хорошо. И спасибо за рыбу. Проходи, располагайся, — приглашаю отца и, спохватившись, обращаюсь к напарнику: — Ты ведь не против?
— Мой дом — твой дом, — как-то слишком буднично, словно так и надо, произнес Иллидан и улыбнулся, глядя на наши ошарашенные физиономии.
Папа мигом подобрался и просканировал моего напарника суровым взглядом с ног до самой макушки. Мама пытается скрыть смех, а я покраснела, как помидор. Вроде бы обычная фраза, но произнес он её так, что все услышали намек.
— М-м-м… — затрудняюсь подобрать слова, чтобы прокомментировать столь яркое заявление. — А знаете, нам пора, — схватив напарника за руку, утягиваю его на улицу. Съездим за вещами. — Вы тут пока пообщайтесь, мы скоро вернемся.
Последнее уже родителям. Чувствую, что им предстоит совсем не простой разговор, ведь мама решила, что если рассказывать, так все. И про другие миры, и про магию, и про то, как складывалась ее жизнь за то время, что ее не было на Земле. Все. Без утайки.
