— Ты все еще ни слова не сказал о проклятии.
— Пойдём, я кое-что покажу, — призрак разворачивается и летящей походкой устремляется в дом. Я колеблюсь всего секунду прежде, чем поспешить следом.
Мы поднимаемся по широкой парадной лестнице, привлекающей внимание не только потрясающими ажурными коваными перилами, но и пропылившейся ковровой дорожкой. Господи, этому дому не помешает уборка!
Поднимаясь по ступеням, при этом чувствуя себя знатной дамой прошлых эпох, я чуть было позорно не протаранила лбом дверь, за которой скрылся призрак, пройдя её насквозь. Слишком задумалась.
Открывшаяся взгляду комната была пуста, за исключением жардиньерки, выставленной кем-то в самую середину.
На столешнице в форме цветка лежала мягкая подушечка, а на ней корона. Хотя, скорее, это была завораживающе прекрасная диадема. Полтора десятка крупных кристаллов, обсидианово-черных, как тьма адской бездны, белых, прозрачных как умытое утро, скрепленных затейливо изогнутой оправой с вкраплениями ограненных, как бриллианты, драгоценных зерен. Квинтэссенция силы, амбиций и власти. Диадема была так хороша, что ее хотелось немедленно примерить.
— Красота какая, — от накатившего восторга перехватывает дыхание. Ловлю себя на мысли, что Иллидану это корона очень подходит. Подчеркнет его красоту и загадочность. — В жизни не видела ничего подобного!
— Трудно устоять, не так ли? — горько усмехается призрак, выдергивая меня из странного наваждения. — Любимый приём Мариам — замаскировать свои чары в чем-то прекрасном и заманить жертву. Тебя не настораживает даже то, что тьмы в ней больше, чем света.
И только после столь жирного намека я прислушиваюсь к собственным ощущениям. Корона и впрямь притягивала, как магнит, и не нужно быть магом, чтобы понять, о чем говорит мужчина. Необъяснимая, едва-едва уловимая тревога, что проникает под кожу, зудит где-то на заднем плане. Та самая, которую принято считать шестым чувством.
Нет причин для страха, но нутро подсказывает, что нельзя поддаваться этому наваждению. Поэтому я отвожу взгляд от переливающихся кристаллов, чувствуя, что давление ослабевает. Секунда, вторая, третья… И вот, я уже могу мыслить нормально.
— Или дело в том, что ты не маг.
— Или женщина.
— Возможно, ты права, — к моему удивлению, Иллидан соглашается. — Скорее всего, я бы свихнулся от желания нацепить на себя корону. А ты ничего… вполне себе вменяемая.
Пониже столешницы, удерживаемая изящнейшими, украшенными вензелями коваными ножками, парила не менее ажурная полочка. А не ней — лист тисненой пожелтевшей бумаги, сложенный как конверт.
— В короне спрятаны кристаллы от источника. И все как один, не отличить! — я успела насчитать не меньше пятнадцати крупных кристаллов. — Можешь открыть письмо? — кивнув, беру с нижней полки сложенный лист бумаги, разворачиваю и показываю текст призраку. — «Королева может любить только коронованного короля, а в короне найдется то, что вернет королю величие», — зачитывает он вслух одну единственную фразу.
Его лоб грозно хмурился, а на лице было такое угрюмое, неприязненное выражение, словно он видит перед собой что-то гадкое.
— Мда, от скромности дамочка не умрет, — задумчиво протягиваю, почему-то вспомнив беспринципную Алинку.
И почему мужиков всегда тянет на стерлядей?
Мне показалось, или потянуло духами? Едва уловимый аромат заставляет думать о порочной истоме ночных цветов. В мыслях тут же всплыл образ роковой рыжеволосой красавицы.
Ого! Да это же было рассчитано на Иллидана!
Очень… очень тонкий и хитрый ход.
— Подтверди мою догадку — кристаллы от источника она спрятала в короне, которую нужно примерить. Так?
— Верно! А я её даже в руки взять не могу, сама видишь. Сейчас определить, какие кристаллы настоящие — невозможно, нужна сила. А станешь их оттуда вынимать — повредишь.
— И этого допустить нельзя, — подвожу итог. — Я стану марионеткой? — уточняю последствия, скорее для видимости.
Мне хватило данных, чтобы поверить, что смерть мне не грозит. Понимаю, что практически смирилась с идеей участия в авантюре, но все же оттягиваю момент, когда окончательно соглашусь.
Интересно, это признак храбрости или безрассудности?
Или проснулось женское соперничество? Каков шанс, что я решила помочь Иллидану, насолив Мариам, таким образом отыгравшись за обиду от предательства Антона и вероломства Алины?
Или меня манит вся эта волшебная чертовщина? Я никому не признаюсь, что где-то в глубине души до сих пор верю в сказки, но что-то уж сказка получается больно жуткая…
— Нет. Как я уже говорил, Мариам перехитрила саму себя. Выбраться отсюда она не могла, значит, умерла, — от мысли, что где-то в доме женский труп, к горлу подступила тошнота. — Управлять тобой будет некому, даже если чары подействуют. А я сразу же сниму их, как только обрету силы. Пару-тройку дней на полное восстановление портала, и я буду готов выполнить свою часть сделки, — Дан было потянулся к моей руке, желая приободрить, но от прикосновения все же воздержался. — К тому же, проклятие рассчитано на меня, и не факт, что оно вообще сработает.
Топорная попытка успокоить, но я благодарна. Это явный прогресс в наших взаимоотношениях.
В воздухе повисло молчание. Я обдумывала своё решение, призрак ждал вердикта.
— Я знаю, ты боишься, — участливо говорит Дан, будто проникая в мои мысли. Или у меня все на лице написано?
— Так и есть, — легко киваю, не собираясь кривить душой.
Но как я стану жить дальше, если даже не попытаюсь? Возможно, это мой единственный шанс встретиться с мамой, и я не собиралась его упускать. Лучше сделать, чем отступить и сожалеть всю оставшуюся жизнь. Так ведь?
— И тем не менее, я согласна. Надеюсь, ты сдержишь своё слово, Иллидан, помня, на какой риск я пошла, просто поверив тебе на слово.
Не дожидаясь ответа, делаю несколько шагов вперед, подходя к жардиньерке. Пробегаюсь кончиками пальцев по граненым кристаллам, собирая храбрость по крупицам, и, наконец, осмелившись, осторожно беру корону в руки. А после, не давая себе шанса передумать, мысленно перекрестившись — авось пронесет, водружаю её на голову.
Для надежности зажмуриваюсь. Можно подумать, мне это хоть чем-то поможет!
До слуха доносится слабый щелчок сработавшего механизма, но не успеваю я испугаться, как проваливаюсь во тьму.
Глава 8
— Эй, Женя? — голос доносится откуда-то издалека, как из-под толщи воды. — Женя? Очнись, ну же! Ну-ка, ребята, помогите мне…
На лицо ложится влажная тряпка, что мне совершенно не нравится. Черт, я красилась все утро, зачем размазывать макияж? Сосредоточившись на ощущениях, с усилием открываю веки, чтобы высказать все то, что я думаю о Дане и его методах.
