Мне даже жаль ее разочаровывать, но видимо придется сегодня как раз тот день, когда я из приземленной карьеристки ненадолго превращусь в женщину, в прошлом которой были даже такие знакомства.
Даже странно, что меня появление это человека вообще не новость.
Скорее даже наступает облегчение, потому что с того самого дня, как его сообщение появилось у меня в директе, я так или иначе, но морально готовилась к этой встрече. Хотя, конечно, и надеялась, что он окажется тем мужчиной, который не будет добровольно вляпываться в отцовство.
— Передай на пост, что я сейчас спущусь. Скажи остальным, чтобы расходились. — сегодня «бакаевские» уже не появятся. Решили взять меня измором.
— Вы их все равно всех сделаете, — триумфально улыбается помощница. — Вы для нас всех пример. Мой парень говорит, что скоро начнет к вам ревновать — постоянно говорю, какая вы… сильная.
Не знаю, может, это нарочная подачка судьбы или просто случайное совпадение, но именно сейчас мне было важно услышать что-то подобное. Видимо, мой внутренний стержень все-таки немного согнулся.
Я накидываю на плечи норковую куртку, и на минуту задерживаюсь около двери, чтобы поправить прическу. Господи, когда закончу с Бакаевым, подпишу документы и вернусь в спортзал, Боря — мой тренер — меня прикончит: щеки впали, появилась худоба и куда-то делась моя с таким трудом «наприседанная» задница. Кажется, настолько худой я была только в старшей школе.
В лифте мысленно готовлюсь к встрече с прошлым.
Прислушиваюсь — ничего ли нигде не ёкает?
Даже странно, что нет.
— Он на улице ждет, — говорит начальник эСБэ, кивая в сторону двери.
Я прощаюсь, поплотнее запахиваю воротник шубы и выхожу на крыльцо.
Призрак стоит спиной — в модной короткой дубленке, облаке сигаретного дыма и с телефоном у уха. Нарочно его не отвлекаю, но подхожу достаточно близко, чтобы послушать, с кем он разговаривает. Не с моей ли «любимой» свекровью обсуждает план моего падения? Было бы очень глупо, но мало ли. Когда мы познакомились, он уже был прекрасной оформившейся тварью, и запросто шел по головам, если это было нужно. А я не верю, что люди меняются в таком позднем возрасте, потому что не знаю ни одной такой трансформации.
Судя по обрывкам фраз, Призрак говорить с матерью.
Я делаю шаг назад и очень вовремя, потому что он как раз оборачивается.
Секунду мы просто смотрим друг на друга, а потом он бросает в трубку короткое» «Я перезвоню» и бросает телефон в карман.
Он очень изменился.
Не в лучшую сторону. Или так только кажется, потому что на фоне худобы Гарика и «стального» Великана Призрак заметно располнел и у него появился выразительный, пусть и не большой, живот под свитером. Щеки, оплывший подбородок.
— Привет, — говорит он, видимо разглядывая меня точно таким же взглядом, что и я его. — Шикарно выглядишь. Похудела только сильно.
А меня даже не тянет сказать в ответ, что он выглядит паршиво, и за год как будто пострел лет на пять. Зачем тратить силы? Я научилась аккумулировать эмоции, и вместо того, чтобы растрачивать их на разное «внезапно всплывшее», пускать на полезное дело — например, эти я пущу на предстоящие переговоры с «бакаевскими». Всяко будет больше пользы.
— Я голодная — сегодня без завтрака и обеда. Тут кафе через дорогу — присоединишься?
Призрак сначала хмурится, потом рассеянно и согласно кивает, пытаясь подстроится под мой торопливый шаг.
— Соболезную, — говорит почти вымученно. Как будто ему не все равно до человека, которого он никогда не знал. — Не представляю, как ты…
— Дима, не надо. — Я останавливаюсь на тротуаре, в двух шагах от входа в кафе. — Мне не были нужны соболезнования людей, которые знали и уважал моего мужа, а уж твои — тем более мимо кассы.
— Я же из вежливости.
— Вежливо было бы не влезать снова в мою жизнь, а не всплывать как дерьмо с идиотскими вопросами и бездушными сожалениями.
У него именно то выражение лица, которое сгодилось бы на фон для мемов о тупом бывшем. Если бы такие вещи можно было патентовать, я бы, пожалуй, озолотилась на всю оставшуюся жизнь.
Даже смешно, что взрослый мужик под сорок лет реально подумал, что стоит ему появится на горизонте — и перед ним тут же упадут на колени, заливаясь счастливыми слезами.
— Я правда очень хочу есть, — киваю на дверь, — и хоть твоя компания н добавит мне аппетита, я уже в том возрасте, когда лучше перетерпеть компанию бывшего, чем схлопотать цистит из-за болтовни на морозе.
Не дожидаясь его ответа, успеваю проскользнуть в дверь как раз перед носом компании молодежи, и занимаю последний свободный стол. Через окно вижу, что Призрак нервно пытается закурить, но, сломав пару сигарет, тоже заходит внутрь и садится напротив меня. Я как раз делаю заказ — панакоту со свежей клубникой и чай с имбирем. Призрак просит только чашку кофе.
— Маш, это действительно мой ребенок? — В лоб спрашивает он, как только уходит официантка.
Я могу сказать «нет» — и это будет справедливо.
Но это будет вранье, а я дала себе обещание больше никогда не врать и не играть в коварные игры а ля «месть».
— Этот ребенок — девочка, — нарочно подчеркиваю его интонацию. — Ее зовут Даша Лисина. Но она действительно от тебя.
Призрак поджимает нижнюю губу и кивает с видом: «Я так и знал».
Даже начинает улыбаться дергающими уголками рта.
Нужно остановить эту его совершенно непонятную эйфорию, пока все не зашло слишком далеко.
— Даша от тебя, Дим, но она — не твоя дочь. Она моя и моего мужа. Надеюсь, ты понимаешь разницу.
Его рот перестает дергаться, и на этот раз пауза за столом повисает надолго, пока официантка не приносит наш заказ. Я почти с аппетитом зачерпываю ложечкой большой кусок десерта, отправляю его в рот и, практически не разжевывая, запиваю чаем. Здесь его всегда подают оптимальной температуры «пить прямо сейчас».
— Это… точно? Ну, что моя. Я видел фотографии в твоей инсте и… в общем…
— Она очень похожа на Гарика, — я давлю в себе приступ печали. — К моему огромному счастью. А все остальное доказывать я не собираюсь, тем более тебе. Не имею привычки метать бисер сам знаешь перед кем.
— Ты прямо хамить научилась, — врубает свою фирменную иронию.
— Да нет, просто стала отвечать людям взаимностью. Я тебя в свою жизнь не звала, ничего у тебя не просила и мне абсолютно все равно, что обо мне будет думать человек, о котором лично я думать не собираюсь.
Призрак фыркает, откидывается н спинку стула.
Он правда безобразно располнел. И как-то… запустил себя, хоть определенно одет дорого-богато.
— Я хочу экспертизу отцовства, Маша.
