– Почему?
– Прежде всего потому, что Уинни не была замешана ни в чем, из-за чего ее могли бы заказать. А мужчины, с которыми у нее когда-либо была связь, просто не могли позволить себе выплатить такой гонорар, какие получает Йост. Впрочем, если бы и могли, то им незачем было это делать. Уинни не оставляла своих любовников с разбитым сердцем – это было не в ее стиле. Когда она оставляла мне сообщение, то казалась расстроенной и не хотела, чтобы я звонила ей на работу. Поэтому я попыталась навести справки в посольстве.
– Ну?
– Мне удалось узнать, что Уинни в качестве переводчицы принимала участие в заключении какой-то дипломатической сделки между немцами и американцами. Кажется, что-то по поводу многонационального космического проекта новой станции связи. Работа предполагала много встреч и поездок, и Уинни занималась этим в течение трех недель до своей гибели. Я получила список имен основных участников, но когда попыталась копнуть глубже, то натолкнулась на миллион препятствий. Все оказались богатыми важными шишками, к которым не подберешься. Пришлось отступить.
– Сообщите мне эти имена.
– Говорю вам, до них не добраться! Данные засекречены.
– Дайте мне имена, а остальное – моя забота.
Пожав плечами, Стоу вынула из сумочки электронную записную книжку с закодированными именами и передала Еве.
– Должна предупредить, что Джекоби просто зациклился на вас, – сказала она. – Если он сможет причинить вам неприятности по службе, то будет считать свою задачу выполненной.
– Я сейчас умру от страха! – усмехнулась Ева, пряча книжку в карман.
– Напрасно вы не принимаете его всерьез. У него большие связи.
– Ошибаетесь. Я всегда принимаю паразитов всерьез. Вот как мы будем действовать: сегодня вечером вы перешлете на мой домашний компьютер все данные, нити и версии, которые у вас имеются.
– Ради бога…
– Все! – повторила Ева. – Если вы что-нибудь от меня утаите, вам не поздоровится. Держите меня в курсе всех ваших действий, всех источников, которыми вы будете располагать.
– А я-то начала верить, что вы в самом деле хотите остановить Йоста! Выходит, вы гонитесь за славой?
– Я еще не закончила. Играйте со мной по-честному – и если я первой подберусь к нему, то сразу же вам сообщу и сделаю все возможное, чтобы арест поручили вам.
Губы Стоу дрогнули.
– Вы бы понравились Уинни. – Она протянула Еве руку через столик. – Договорились.
Возвращалась Ева в автомобиле Рорка, оснащенном всем мыслимым и немыслимым оборудованием. На часах было без нескольких минут девять – это означало, что она не успевает приехать домой, переодеться для обеда в ресторане и прибыть туда к назначенному ей самой крайнему сроку.
Итак, перед ней стояла альтернатива. Можно было сделать то, что ей хотелось: вернуться домой, принять горячий душ и ждать поступления данных от Стоу.
Либо можно было отправиться в джинсах и куртке на «Крышу Нью-Йорка» с ее серебряными столиками и головокружительной панорамой города, сидеть там с кучей людей, которые не имеют с ней ничего общего, вернуться домой среди ночи в раздраженном состоянии и работать, пока глаза не вылезут из орбит.
Какое-то время Ева разрывалась между желанием и чувством вины, потом тяжело вздохнула, свернула к центру города и позвонила Мевис на ее мобильный видеотелефон.
После нескольких секунд шума и треска на мини-экране появилось лицо Мевис с новой временной татуировкой на левой скуле, изображавшей нечто вроде зеленого таракана.
– Привет, Даллас! Ты в машине Рорка? Подожди секунду!
– Мевис…
Но экран уже погас, и вскоре ее подруга возникла – по крайней мере, частично – на пассажирском сиденье рядом с Евой.
– Господи!
– Правда, клево? Я сейчас в голографической комнате студии записи. Мы используем ее для видеоэффектов. – Мевис посмотрела на себя, заметила, что ее ягодицы находятся скорее внутри сиденья, чем на нем, и разразилась смехом. – Похоже, я потеряла свою задницу!
– Судя по всему, и большую часть одежды.
Мевис Фристоун была миниатюрной женщиной, и любовник-модельер явно сэкономил материал, облачая ее в нечто похожее на три ярких розовых звезды, расположенные точно в тех местах, где требовал закон, и соединенные серебряными цепочками.
– Сногсшибательно выглядит, верно? Еще одна штука у меня на заднице, но ты не можешь ее видеть, так как я сижу. Ты поймала меня между сеансами в студии. Что тебе нужно? Куда ты едешь?
– Рорк устраивает обед в центре города. А от тебя мне нужна одна услуга.
– Выкладывай!
– У меня есть видеозапись большой коллекции первоклассной косметики. Не могла бы ты взглянуть на нее и просветить меня насчет вероятных источников продажи? Розничной и, по возможности, оптовой.
– Это нужно для расследования? Обожаю выполнять работу детектива!
– Мне просто необходимы эти сведения.
– Нет проблем, но тебе лучше обратиться к Трине. Она знает все о косметической продукции, а поскольку сама участвует в бизнесе, то сообщит тебе все и о розничной, и об оптовой продаже.
Ева поморщилась. Она уже думала о Трине, но…
– Мне нелегко в этом признаться, и я убью тебя, если это выйдет за пределы моей машины, но… я ее побаиваюсь.
– Быть не может!
– Если я ей позвоню, она устремит на меня свой пытливый взгляд, начнет говорить, что мне пора подстричь волосы, и предлагать разные кремы.
– Но тебе в самом деле нужно заняться собой! Ты опять выглядишь поистрепавшейся. Готова спорить, что ты не делала маникюр с того раза, когда мы тебя заставили.
– Будь другом – избавь меня от Трины!
Мевис страдальчески вздохнула:
– Ладно, присылай свое видео, и я сама свяжусь с Триной.
– Спасибо.
Мевис обернулась и махнула рукой пустому заднему сиденью.
– Сейчас приду! Я должна бежать, – сказала она Еве. – Уже все готово к очередному сеансу.
– Я перешлю тебе видео сегодня поздно вечером. Чем скорее ты сообщишь результат, тем лучше,
– Нет проблем! Для этого и существуют друзья, верно?
Ева подумала о Стоу и Уинни, и внезапно ей захотелось протянуть руку и притронуться к Мевис – просто ощутить непосредственный контакт.
– Мевис…
– Что?
– Ничего. Я люблю тебя.
Глаза Мевис расширились, потом в них мелькнула усмешка.
– Взаимно. До встречи.
И Мевис исчезла.
Рорк предпочел отдельному кабинету на «Крыше» менее формальную атмосферу главного зала. Их стол находился у стеклянной стены, окружавшей зал, и, так как вечер выдался теплым и ясным, потолок был поднят, создавая ощущение пребывания на открытом воздухе.
