— Это твои бокалы на столе? — Хью поднялся и стал методично осматривать комнату друга, — и вино твоё?
— Не помню, — в очередной раз повторил герцог, морщась от сознания собственного бессилия, — но такое вино у меня точно было…
— Подожди-ка, — Хью внезапно насторожился, осторожно взял со стола один из бокалов и поднёс его к лицу, медленно и глубоко втягивая воздух, — однако…
— Что? — Себастьян готов был услышать любую новость, но, как оказалось, только не ту, которую озвучил ему Хью.
— В этом бокале было сильнейшее возбуждающее зелье, из числа запрещённых, — почти прошипел маг, осторожно поворачивая в руках улику, — ты не заметил, потому что его практически невозможно узнать — оно слишком редкое, да и выветривается быстро — приди я утром, ничего уже не смог бы обнаружить. Но возникает два вопроса…Первый: где она его взяла. И второй: зачем она это сделала.
— Вопрос — кто, я так понимаю, уже не актуален, — почти шёпотом произнёс Себастьян, растерянно вертя в руках шпильку для волос, украшенную искусной резьбой. Он сам привёз этот комплект в подарок королеве пару лет назад и знал, что Марион с удовольствием их носит. И вот одну такую шпильку он только что обнаружил у себя под подушкой. Можно, конечно, попытаться придумать какое-нибудь другое объяснение, но есть ли смысл: всё, увы, достаточно понятно…
— Но зачем, Хью?! — герцог смотрел на мага с искренним недоумением, словно ребёнок, которого незаслуженно обидели взрослые. Учитывая возраст и жизненный опыт начальника тайной полиции выглядело это достаточно занятно.
— Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе логику женского поступка? Друг мой, я могу и умею многое, но не требуй от меня невозможного!
— У нас с Марион всегда были хорошие отношения, мы знакомы почти четверть века, с чего бы ей вдруг подливать мне в вино зелье? Да ещё такое… — к собственному удивлению герцог покраснел, чем вызвал негромкое хихиканье Хьюберта, — и нечего веселиться, я бы на тебя посмотрел в такой ситуации…Как мне теперь ей в глаза смотреть? А Чарли? А Филиппу?
— А Чарльз с Филиппом здесь при чём? — Хью стал абсолютно серьёзен, — надеюсь, ты не собираешься теперь культивировать в себе комплекс вины? Слушай, женщина напоила тебя зельем, чтобы затащить в койку, так как добром ты бы туда её не пригласил. Правильно я вижу ситуацию?
— Ну…в целом, да, — кивнул Себастьян, — я никогда не испытывал к Марион никаких чувств кроме дружеских и родственных. И даже не мог предположить, что она… Как она могла так подло со мной поступить, Хью? Я не могу сказать, что бесконечно люблю кузена или что мы с ним не разлей вода, но Чарльз — мой брат и мой король, каким бы он ни был братом и королём. И как мне теперь с ней разговаривать?
— Никак не разговаривай, — посоветовал маг, хмуро изучая поднятую им с пола рубашку герцога, — соблюдай полнейший, абсолютнейший нейтралитет. И, знаешь что, намекни-ка кузену, что ему стоит почаще посещать спальню жены. Глядишь, и ещё наследники появятся…Ты же понимаешь, что у сегодняшней встречи вполне могут быть последствия?
— Да уж не маленький, понимаю, — хмуро ответил герцог, — но противно это всё…
— Согласен, — кивнул Хью и вдруг поинтересовался, — а скажи, кто имеет доступ к твоему гардеробу?
— Камердинер, но его тут нет, слуги, которые разбирали сумку, прачки, горничные здешние…откуда я знаю…а что?
— Ничего, просто вот сюда, — Хью протянул герцогу сброшенную им вчера рубашку, — воткнута очень интересная малюсенькая иголочка с не менее любопытным заклинанием…она не позволяет владельцу вспомнить о событиях, связанных с тем или иным условием, оговоренным в процессе наговора. Кто-то, прекрасно сведущий в ведьмовстве, именно в нём, а не в классической магии, воткнул эту иголку в шов твоей рубашки. Если не знать, что искать, не найти никогда. Я — знал.
— Откуда? — Себастьян рассматривал рубашку, словно это была гремучая змея, готовая в любой момент укусить.
— А зелье, которым тебя так щедро напоили, тоже не магическое, а исключительно ведьмовское, вот я и присмотрелся. А теперь, мой дорогой, сосредоточься и вспоминай, где, когда и почему ты перешёл дорогу сильной ведьме?
Глава 7
«Я тебе один умный вещь скажу,
только ты не обижайся».
© Мимино
— Глория, я не подвергаю сомнению твои способности в нелёгком деле выслеживания преступников, но в тонком, изысканном, веками отточенном искусстве флирта ты не понимаешь абсолютно ничего. Это просто какая-то катастрофа! Такое впечатление, что ты выросла не в приличном доме с няньками и гувернантками, а в казарме или в монастыре…и даже не знаю, что хуже…
Лео вдохновенно страдал уже третий день, то есть ровно с того момента, как выяснилось, что мне нужно не только прилично вести себя в обществе и не опозорить «родственников» королевской крови, но и очаровать избалованного женским вниманием принца Филиппа.
Все мои попытки изобразить томность или пококетничать, хлопая ресницами, вызывали у зловредного призрака приступы истерического хохота. Ну а что, если нанятые папенькой гувернантки старательно учили меня только всему тому, что должна знать благовоспитанная девица: вышивать, танцевать, играть на пианоле, принимать гостей и вести хозяйство.
Затем, когда в нашем замке появилась Виолетта и отцу стало не до меня, я всё больше времени начала проводить на тренировочных площадках, и старые воины, охранявшие замок и помнившие ещё мою матушку, потихоньку стали учить меня стрелять, драться, метать ножи и прочим интересным, но не слишком подходящим благородной юной леди вещам.
Так что обучить меня совершенно бесполезным, с моей точки зрения, навыкам очаровывания мужчин было просто некому. И Лео уже объявил, что, так уж и быть, он возьмёт на себя этот неблагодарный, изматывающий и совершенно безнадёжный труд: сделать из меня за короткий срок профессиональную кокетку. Но, мол, должна буду.
Я злилась, шипела рассерженной кошкой и уже неоднократно грозилась загнать нахальное привидение обратно в браслет, не желая признаваться самой себе, что компания неунывающего Лео мне однозначно нравится. Особенно тогда, когда он не достаёт меня своими шуточками.
— Между прочим, у меня за плечами почти десять раскрытых дел за полтора года, — гордо сообщила я призраку, который в данный момент вольготно расположился на новом диване, подложив под голову подушку и взгромоздив ноги на подлокотник. Лео неспешно листал только что вышедший в столице журнал мод, временами хмыкая и отпуская ехидные комментарии. Журнал нам (точнее, мне, так как о существовании такого бонуса, как персональное привидение, никто пока не знал) передал с оказией шеф, приказав строго-настрого слушаться портних, которые прибудут в ближайшее время.
— И что из этого? — Лео насмешливо приподнял идеально очерченную смоляную бровь, — как твоё бурное агентское прошлое поможет нам внушить принцу, что ты — именно та, о которой он грезил долгими зимними вечерами?
