Неторопясь, сдерживая волнение набрал номер. Ответила секретарь-референт и долго не могла понять кто это с ней говорит, а когда поняла, выронила от неожиданности трубку. Удар о столешницу гулко отозвался в телефонной мембране, больно ударил по барабанной перепонке. Ну, сегодня прямо-таки день сплошных неожиданностей. Опомнившись и прийдя в себя, секретарша соединила с хозяином.
— Здравствуй! Здравствуй, командир! Рад, безмерно, рад, что остался жив… хоть один… Перст судьбы… Задержался у знакомой?…. Немного выпил?… Опоздал на самолет… Да… Да… Дело молодое… понятно… понятно… Решил семь бед один ответ, заскочить в Харьков… Поезда?… Какие сейчас поезда? Одни слезы. Отсыпался… Ну, ну… Опоздал… Выходит не опоздал. Прочитал в газете про катастрофу… сразу позвонил… Не обвиняй себя… Кто мог предвидеть… Да, да… Катастрофа… Ужасно… Потом все обсудим… Потом… Всё потом… При личной встрече…
Мистер Пол практически все услышанное, во всяком случае основное с его точки зрения, повторял вслух. Создалось впечатление, что он в кабинете не один и вводит кого-то третьего в суть беседы.
— Сколько рассчитываешь дома пробыть, командир?… Как только понадобишься?… Да, уже считай вчера понадобился… Ладно тебе, шучу, шучу… Побудь денек — другой… Деньги-то есть?… Не густо… Конечно, все выплаты сохранились… Командировочные… прочее. Подробности у бухгалтера… Не обидим. Подбросим авансик… Вышлем, адрес тот же?… Хорошо…. Договорились… Значит через два дня вылетай. Сообщи рейс, пришлём машину во Внуково… До свидания.
Вроде удалось. Сначала в голосе Пола чувствовалось внутреннее напряжение, скованность. Потом ушло, если и не поверил полностью, в мое абсолютное непонимание ситуации, то во всяком случае перестал бояться неожиданного, упреков, намеков. Помог мне в разговоре коньяк, позволивший говорить с ненавистным человеком более раскованно, свободно, снявший какие-то внутреннее оцепенение при беседе с организатором убийства доверенных мне людей. Ах, как нужно, что бы хозяин поверил в мое незнание. Вновь приблизил к себе.
Все решат два последующих дня. Их босс мне подкинул не от доброты душевной, нет, зарезервировал для себя, прояснить ситуацию, подготовиться к встрече неожиданно воскресшего смертника. Если он не решится убрать нежелательного свидетеля прямо в Харькове, поверит в рассказанную легенду, значит у меня появится шанс. Возможно уже сейчас Пол обсуждает ситуацию с подручными. Во время работы на фирме видел пару раз руководителя его службы безопасности. По виду бывший уголовник, а может — отставной опер. Черт их теперь разберет. Может именно он присутствовал при разговоре третьим. Возможно, этот человек и связался с чеченцами, организовал аварию самолета.
Деньги пришли телеграфным переводом. Купил билет на рейс до Москвы. Оставшиеся два дня старался проводить время только в людных местах. Не задерживаться по вечерам. Окна держал плотно зашторенными. Пытался обнаружить возможную слежку, но ничего подозрительного не заметил.
В аэропорту Внуково меня встречали. Правда обошлось без цветов и фанфар. Водитель коротко поприветствовал с благополучным возвращением, подхватил чемоданчик с вещами, взятый из дома взамен потерянного навсегда портфеля, проводил до машины, уложил вещи в багажник. Ехали молча. Честно говоря я ждал распросов о плене, о Чечне, об аварии самолета. Но шофер не проронил ни слова. Это уже само по себе очень нехороший признак. В особняке секретарша немедленно провела в кабинет босса, тоже не проронив ни единого лишнего слова, ограничившись вежливым стандартным приветствием.
— Ну, с прибытием, майор, проходи, рассказывай. — Пол даже не предложил мне сесть. Пришлось излагать ход событий стоя перед столом. Неожиданно дверь отворилась и в кабинет прошли несколько человек. Молча расселись на стульях вдоль стен. Знакомых лиц среди вошедших не оказалось.
— Господам акционерам и юристу фирмы интересно услышать твою версию происшедшего в Чечне. Повтори пожалуйста. — Пол вышел из за стола и стал на манер Сталина, заложив руки за спину, вышагивать по ковру, закрывающему пол в кабинете.
Снова начал излагать чеченские события.
— Стоп, стоп… Как это сбили вертолет зенитным огнем с земли? Вот у нас документ, по нему и страховку получали. — Ясно, белым по черному написано, вертолет потерпел аварию вследствии неправильного маневрирования с явным нарушением всех инструкций по пилотированию. Следов пуль не обнаружено… — Человек, представленный юристом, протянул мне листы плотной белой бумаги с четким печатным текстом, печатями, подписями.
— Разрешите ознакомиться?
— Потом, потом…. Суть, вывод комиссии, тебе понятен? Ты командир вертолета… Стараешься перевалить вину на другого… Мол, управлял второй пилот… Обстрел… Маневры… Вынужденная посадка… Видно, что ты, майор, сам лавируешь, свою вину на других сваливаешь. Загубил машину, люди в плен угодили… Пришлось огромные деньги тратить, выкупая вас у бандитов.
Пол горестно вздохнул. Снова зашагал по ковру. — Готов принять часть вины на себя. Нанял командиром экипажа человека без диплома летчика. Поверил. — Босс сокрушенно развел руками, обвел взглядом присутствующих. — Фирма потерпела убытки. Кроме того, такая жуткая участь спасенных нами людей… Авария самолета… А, ты, майор — опять ни причем. Пъянствовал с блядешкой, пил на радостях… Да может, если бы самолет тебя не ждал, все бы обошлось и люди сегодня спокойно спали в своих кроватях, а не в земле? Ты хоть понимаешь, осознаешь всю тяжесть вины? Можно сказать, преступления. Да, если бы ты что-то подобное вытворил в армии — под трибунал загремел. Под суд…
— Может, действительно возбудить судебное дело, — Предложил один из присутсвующих.
Пол окинул меня взглядом. Выдержал паузу.
— Какая фирме от этого выгода? Мы понесли материальные и моральные потери. Погибли наиболее ценные, квалифицированные специалисты… Но предложение интересное, заслуживает внимания.
Выдержал паузу, внимательно наблюдая мою реакцию. Я-то знал, что строителей набирали со стороны, ни один не работал на Пола до командировки в Чечню. Но мог ведь и не знать… Изобразил ужас, смятение, начал сбиваясь повторять о стрельбе, о зенитках.
— Слушай, майор! Нас там не было, понимаешь, не было. Мы деловые люди и верим бумажкам. Актам, печатям. В бумаге написано — авария. Здесь расписаны ее причины. У нас нет основания не доверять документу и людям его подписавшим. Есть факты. Основной и главный, перекрывающий все твои уверения, это то, что командир экипажа здесь и жив, а пассажиры и его подчиненные — погибли. Все.
Дело принимало паршивый оборот, действительно жвах. Вот как они переиграли. Умные сволочуги. Не подкопаешься. Возможно большинство присутствующих действительно верит в написанное, вон какие презрительные взгляды мечут, естественно себя ведут, негодуют. Передадут дело в суд, там меня упекут по подходящей статье в лагерь, дальше уголовнички довершат начатое хозяином. Что делать? Спасет только нечто неординарное… Вспомнил самолюбование хозяйчика, как осветилось его мелкое личико при первой встрече, когда вытянулся, честь отдал, полковником назвал… Эх, была не была….
