Я проверил карманы и не обнаружил там револьвера.
– Может, отдадите мне его?
– Сначала расскажите, как он попал к Вам в руки.
Невероятно, в этом мире существует человек зануднее меня. И он действует мне на нервы.
– Это моей подруги. Она умерла.
– Оу, печально. Вы о ней не рассказывали.
– А я не припомню момент, в который мы стали близкими друзьями или входили в отношения врач-пациент.
– Сейчас самое время. Ведь есть, о чем нужно выговориться?
– Не о чем говорить. Я что-то вспоминал, куда-то бегал, с кем-то встречался, и так мало был рядом с Эс. Все бес толку, я утратил всякий смысл к продолжению жизни.
– Нельзя опускать руки. Предлагаю пройти несколько сеансов у меня, чтобы попробовать восстановить ваше прежнее психологическое состояние.
– Никаких сеансов, мне нужно выпить.
Он достал бутылку дорого вина и открыл ее.
Когда он захотел налить мне в бокал, я остановил его, взял бутылку и начал сосать ее, как младенец сиську.
– Полегчало? – спрашивает Док.
– Нет, но созерцать гниль этого мира стало проще.
– Что входит в это понимание?
– Что входит? Да оглянитесь вокруг. Мы в одном шаге от тоталитарного строя; власть все сильнее прогибает под себя челядь; невиновных распихивают по тюрьмам; убийц приговаривают к общественным работам; экономика рушится; города беднеют; старые строения ждут момента на кого-нибудь обрушиться; никто не может найти нормальную работу из-за повышенных требований, которых изначально ни у кого не может быть, если только ты не ребенок влиятельных родителей; сфера образования учит непонятно чему, выпуская непонятно кого; культурные заведения не посещаются; книги не читаются; фильмы снимаются для отмыва денег; люди всю тупеют и тупеют, просиживая свои задницы за плазменными экранами, с которых дядя трагичным голосом вещает все вышеперечисленное; а им только и остается, что грустно кивать головой и говорить спасибо, что это произошло не с ними.
– Должно быть, Вы еще не пришли в себя.
– Да к черту, отдавайте револьвер и распрощаемся.
– Я должен быть уверен, что Вы не причините себе вреда.
– Никакой гарантии дать не могу. Если буду стреляться, то по настроению. Сейчас такового не имею.
Я снова навестил Эс.
Это все так глупо. Зная себя, я никогда не смогу излечить себя временем. Сколько бы воды не утекло.
Я не чувствую в себе сил когда-нибудь ее забыть, отвлечься на кого-то другого. Скорее, меня ждет череда терзаний, бессонница, навязчивые страхи и полное отсутствие стремления к чему-либо.
То есть, все будет так, как раньше, но в десятикратном увеличении.
Во мне никогда не было достаточно силы воли и стремления, чтобы закончить начатое. Теперь, я знаю, к чему так долго готовился.
«I need to break out, and make a new name».
Каменное здание лечебницы встречает меня угрюмыми серыми тонами.
Вот и все.
Я выбрасываю допитую бутылку, взвожу курок и вхожу внутрь.
20
Ждете мудрый эпиграф – несколько строчек, венчающие историю ниже, содержащую туже смысловую нагрузку?
Не получите. Давно уже пора перестать удивлять знаниями за счет вычитанных мыслей, обернутых в цитаты, фразы, отрывки, а изучать произведения полностью. Только тогда вы в полной мере имеет право заимствовать из них что-то.
– Что теперь?
– Я не знаю. У меня больше нет идей.
– Мы должны попробовать еще раз.
В разноцветных глазах виднелась усталость и опасение.
– Ты знаешь, я всегда был рад помогать тебе. Но прошло уже десять лет и за этот промежуток мы не добились никакого результата. Ты делала вид, что забыла его, ты его бросала, добивалась того, чтобы он тебя бросил, он тебя убивал, он хоронил тебя. Мы не можем бесконечно организовывать игру для этого Майкла Дугласа. Он тебя не вспомнит, смирись с этим.
– Не понимаю…
– Я составил теорию. Нет, ничем необоснованное предположение, которое отчасти могло бы разъяснить ситуацию.
– Ну?
– Суть в причине вашего знакомства. Будь это мимолетное пересечение взглядов, посиделки в кафе, разговоры на остановке во время дождя или сближение на парке аттракционов.
– Я помню эти встречи, зачем пересказывать?
– Подожди, еще не все. С этого-то момента знакомства и происходит медленные изменения в коре головного мозга, что в дальнейшем приводит к полной потери памяти с того момента, с которого вы встретились.
– Это что-то вроде деградации клеток?
– Я бы так не сказал. Исследования мозга не выявляют признаков патологии.
– Значит, он вполне здоров?
– Насколько это возможно. Вот только в твоем присутствии он не может узнавать ничего нового. Вся его память остановилась на точке невозврата десять лет назад.
– Причина во мне?
– Будь я романтичным приверженцем понятии любви, как необъяснимого и чудесного чувства, граничащего с магией, то я бы сказал, что ваша любовь подобна Вселенной. Она зарождается так же внезапно и ярко, она не поддается математическим расчетам и астрономическим прогнозам, она бесконечно расширяется, глубже исследуя другие миры и тайны, сокрытые за горизонтом, а потом…
– Она сжимается…
– А когда сжиматься больше некуда, она схлапывается, не оставляя за собой ничего, ожидая нового Большого Взрыва.
– Теперь я понимаю, кажется. А если попробовать в последний раз? У меня есть еще одна идея.
– Мы столько всего испробовали, вложили много денег и сил, заимствовали помощь других людей, так реалистично отыгрывали роли. В конце концов, на его заднем дворе целая братская могила из котов!
– Всего один раз.
– Может, он тоже хочет пожить своей жизнью? Друзей больше нет, родителей, считай, тоже, работу потерял, а сам он остался на прежнем уровне развития, так что его поведение никак не связано с чертой характера. Просто он не взрослеет. Когда-нибудь думала о том, кто из вас на самом деле сумасшедший?
– Постоянно.
– Извини, но я тебе больше не помощник. Оставь его в покое. Возможно, он найдет свое место в мире, заведет семью и умрет в старости счастливым человеком.
Так и должно быть. Я слишком эгоистична, чтобы увидеть правду перед моими глазами.
«Remember me for centuries».
– Роза, подойди сюда. Помнишь, я обещала познакомить тебя с твоим отцом?
– Да.
– А что я еще говорила?
