– Опять будешь весь вечер сидеть и смотреть на меня или сядешь рядом?
Я вновь сел на ее сторону, почувствовал до мурашек знакомых запах духов и тела.
В эту смену не было того парня. Скорее всего его больше никогда не будет. Либо он перешел в другое заведение, либо записался на курсы рукопашного боя и скоро вернется мстить.
Мы сидели в обнимку, медленно попивали свои напитки и долго разговаривали о всех вещах, что произошли на этой неделе и вообще когда-либо. В одном мы сошлись точно – было чертовски невыносимо дожидаться пятницы и последующих выходных.
Ближе к одиннадцати часам Эс предложила поехать к ней. Я согласился, конечно, но не рассчитывал на продолжение.
Просторную квартиру охраняет черный, гладкошерстный кот с огромными желтыми глазищами, стоящий напротив нас и, вероятно, не один час, ждущий своевременной кормежки.
– Привет, кот, – прохожу вперед и чуть не наступаю на него.
«Мярг»
Покормив кота, мы плюхаемся на диван и включаем телевизор для фона.
Когда Эс приближается ко мне для поцелуя, я прыскаю ей в лицо, потому что сзади майор Пейн ломает палец солдату с простреленной рукой, чтобы отвлечь его от боли.
– Извини, не мог сдержаться.
– Ребенок, умеешь убить романтическую атмосферу.
– Я не могу сосредоточится. Разговоры в фильме сбивают настрой.
– Хорошо, я выключу.
Началась прелюдия. Моя рука сползла ей под лифчик, а пальцы стали поглаживать соски, что являлись вишнями на пышных тортах третьего размера. Спустя мгновение ее платье вместе с нижним бельем летят на пол, и превратившись в пантеру, она страстно кусает меня за губы, спускаясь все ниже. В следующе мгновение одежды нет и на мне, и два тела начинают соприкасаться. От трения, общего накала страсти и температуры в комнате тела начинают потеть, скользить, прыгать, стонать, создавая симбиоз талантов, ума, красоты, доброты и благородности. Кажется, миру является сверхчеловек.
Так все могло произойти. Но я выпил слишком много и облажался.
Эс сразу заснула, а я нажил себе еще один не самый удачный опыт, о котором будет неловко вспоминать.
**********
Этой ночью я не кричала от кошмаров, не просыпалась в холодном поту, ожидая нападения чудовищ, не теряла сон, продолжая лежать, глядя в потолок, не укутывалась одеялом терзания мыслей и не наделялась не проснуться. Все потому, что рядом со мной лежал Соу.
Тихонько сопел, как маленький ребенок, игравший весь день и затративший все силы. Я чувствовала умиротворение снова.
Сделала крепкий кофе с молоком и вышла покурить на балкон. Лучший для меня завтрак и зарядка для тела.
– Не хочешь немного прикрыться? – сзади подошел соня.
– Зачем? Ты против такого вида?
– Совершенно не против. Такой вид приносит мне невероятное эстетическое удовольствие, и не только. А еще он привлекает маньяков-извращенцев с биноклями, сидящих в соседних домах.
– Я тебя умоляю, – успокаивающе говорю я. – В этой многоэтажке как минимум две трети пар сисек, являющиеся женскими. А в мире, в целом, содержится бесчисленное количество эротики практически во всех сферах человеческой жизни: порно сайты, мужские журналы, олдскульные фильмы со Сталлоне, оргии в общественных местах, живопись, митинги неглиже за права кого-нибудь ущемленного, телевидение, СМИ, альтернативное искусство, деструктивные арт-объекты, фанфики про Гермиону и Тайлера Дердена, правило №34 и так далее. Так что не возвышай так сильно обычное женское тело, мальчик, – закончила я и покрутилась вокруг оси, подняв вверх руки.
– Любишь ты загрузить с утра, – он садиться.
Я подсаживаюсь рядом
**********
И только сейчас я замечаю, при свете дневных лучей солнца. Эс далеко не юна, хотя по ней этого точно не скажешь. Без макияжа, с заплетенными в хвост волосами и парой незначительных морщин выдавали в ней женщину, перешедшую границу бальзаковского возраста.
Мне это не показалось отталкивающим. Наоборот. Женщина, умудрившаяся выглядеть на возраст, явно моложе настоящего лет на десять, не стесняющаяся своего тела, несмотря на то, что имеет явные пристрастия к алкоголю, вызывала у меня восхищение.
Я начал пальцем водить по ее телу, обводить изгибы и уступы, аккуратный абрис ее тонкого тела, испещренного синяками и шрамами. Я не стал спрашивать о причинах из появлений, зная о последующей негативной реакции на вопрос, но догадывался, откуда они могли появиться.
**********
Касание его пальцев пробирает меня до мурашек. Мне кажется, когда-нибудь я научусь кончать от одних его прикосновений. Произносить вслух я, конечно же это не буду. Вдруг еще загордится, расправив разноцветные перья.
Хотя, про не такого не скажешь. В его духе холодно принять комплимент и ответить тем же или использовать один из своих основных инструментов – сарказм.
– Что по-твоему любовь? – спрашиваю.
– С чего вдруг такой вопрос?
– Одна девчонка из школы интересовалась. Я дала ей свой ответ, а теперь хочу услышать твой.
– Учительский интерес?
– Не только.
– Мне известно несколько понятий любви: биологическое, социально-поведенческое, родственное, литературное, навязчиво-зависимое, взаимно-коллективное, восхищенно-созерцательное. Из всех них я синтезировал одно, единственно верное: любовь – это ты.
Я не могла сдержать улыбки.
– Мы же почти не знакомы, откуда тебе знать, что ты меня любишь?
– Знаю и все, разве нужно во всем и постоянно искать подвохи?
– Из этого состоит жизнь, отчасти. Никогда не знаешь, когда тебя могут предать, использовать, кинуть, изнасиловать, убить…
– Да понял я, понял. К сожалению, в ближайшее время ничего из этого я проворачивать не собирался, так что извини.
– Ничего, как соберешься, обязательно начинай холодно ко мне относиться, поздно приходить домой, прятать телефон, бить по пьяни и оскорблять.
– По-моему, мы завернули куда-то не туда.
– Верно. Ты был женат?
– Нет.
– А как относишься к этой процессии?
– Ну, что касается уз брака, то неважно, когда это произойдет, – в восемнадцать или восемьдесят один год. Необходимо осознавать важность решения, правильность поступка, что сделать всегда сложно в любом возрасте, ведь, как говорится, errare humanum est, а полностью доверять можно только самому себе.
– А к детям как относишься?
– Детей подсознательно хотят все, но не как увеселительную игрушку, личного раба с короткими ногами, даже не всегда, как продолжение своего царского рода, что содержит ценнейшее наследство, передающееся из поколения в поколение. Детей хотят завести, что удостовериться в необходимости собственного существования, сделать себя лучше, рассказав об ошибках прошлого, прожить еще одну жизнь – непорочную, чистую жизнь глазами другого человека, которую поначалу ты сможешь направить в нужное русло, а дальше со стороны наблюдать, переживая некоторые моменты вновь, некоторые открывая для себя впервые или под другим углом. Маленькая часть тебя самого, что еще не разочаровалась во взрослении, учебе, работе, людях и собственных родителях, что еще не задавалась подобными вопросами, не сталкивалась с трудностями, непринятием самого себя, не сомневалась в собственной значимости, значимости своих детей, которые у них, возможно, будут. А не хотят их потому, что страшатся повторения порочного круга неудач, неверных решений и не высказанных слов, что в последствие покатят жизнь под откос с такой скоростью, что прервать движение уже не получится.
