Наклонившись вперед, Мар выпучил на меня огромные глаза, зрачки которых напоминали миниатюрную черную дыру, засасывающую голубую галактику радужки. И, с улыбкой на все лицо, он разразился диким хохотом, иногда прерываясь на то, чтобы вдохнуть немного воздуха.
Словно с собаку расспрашиваю. Ты задаешь вопросы, рассказываешь, как прошел день, зная, что она тебе ничего не сможет ответить, а она то и дело глуповато наклоняет голову в разные стороны и смотрит полными непонимания глазами.
Так вот, у собаки было бы проще выведать информацию.
– Так что мне делать? – почти отчаявшись, спрашиваю.
– А мне откуда знать? – немного успокоившись, ответил он, едва шевеля языком. – Поболтай со своей тёлкой, может, она скажет.
– Какой тёлкой?
– Ну, с которой ты встречаешься или встречался, гений.
– С Эс?
– С какой еще Эс? Многоименная? Не, не та. Я тебе про ту, что вечно зависала с тобой у меня на хате.
– Я уже давно не с ней.
– С ней, не с ней, можешь не рассказывать о своей лично жизни, которой я не интересуюсь. Мне все равно больше нечего тебе сказать.
– Ладно, тогда как мне найти бывшую?
– Вроде тусуется с папиком где-то на Новой улице. Хер знает, миллион лет ее не видел.
– С папиком? Что-то вроде шикарной жизни на содержании? Бездумная трата денег на ненужные вещи, наскучившие развлечения и бесконечные походы в рестораны, сопровождающиеся поеданием лобстеров, усыпанных алмазами?
– Не, скорее она просто шлюха.
– Ясно, – без особого удивления протянул я.
Тем временем, Мар достает неизвестно откуда еще один пакет, но размером поменьше. И, на удивление, открывает его с ювелирной точностью. Каждый грамм достигает своего назначения и активируется внутри.
Далее происходит вот что: пена изо рта, закатившиеся глаза, отсутствие движений и вербальных функций. десять торчков из десяти. Ставлю передозировку на красное.
Второй раз за день приходится спасать жизнь человеку, который меня ненавидит, а теперь еще и не знает. Черт побери, я становлюсь таким человечным, аж зубы сводит.
Приоткрыв крышку контейнера, анализирую местность на наличие движущихся объектов. Вроде, все чисто. Пора валить из этой клоаки в ближайший госпиталь.
Выкарабкавшись из свалки, водружаю своего Фродо на плечи, беру направление в дальний путь, дабы разрушить кольцо человеческой проказы и восстановить баланс в рациональности моих поступков, почему-то не вознаграждаемых никем.
Как назло, пошел дождь. Теперь есть возможность отдавать не только нотками «Отбросов №5», но и ограниченной серией духов «Мокрая псина».
Достигая пределы, больницы мы тут же падаем в дружеские объятия санитаров, вышедших на перекур. Крепкой хваткой они сняли с меня тело, принеся мне невероятное облегчение, и настойчиво попросили проследовать за ними.
Сильно уловимый запах хлорки встречает меня теплыми, больничными объятиями, наряду с круглой медсестрой на посту, выражение лица которой изображало всю скуку этого мира, и пациентами, ждущих своей очереди, как, опоздавшего на много рейсов, самолета.
Чувствуя усталость в ногах, сажусь в кресло и начинаю ждать непонятно чего. Не привык я к подобным пешим дистанциям на длинные расстояния с дополнительным грузом.
Время течет так медленно, что я изволю дать храпа. Сон – самая причудливая часть моего существования, в которой я бы проводил три трети жизни.
Сладостное погружение в мир самых несбыточных фантазий разной степени распущенности. Кому как, а мне приятнее всего засыпать, представляя себя Аполлоном, царящим в собственном храме разврата. Разгуливая с огромным членом наперевес средь своих хором, я рвусь на помощь страждущим, бедным, несчастным, совершенно голым юным девам с идеальными пропорциями, спасая каждую от непрочищенных труб, нехватки оральных и анальных утех, постоянной необходимости в ласках или суровых наказаниях.
Нет, я не озабоченный. Порой, это помогает мне исправить нарушенный сон лучше любого снотворного.
Больше всего же разочаровывают, кажущиеся во сне, гениальные идеи, изобретения, картины, тесты, песни, стихи, обращающиеся в прах при пробуждении. Свой разум обманывает собственного хозяина, давая ложную надежду на то, что ты действительно важен человечеству, оставив тебя в пустой постели, разрушая ожидания, казавшейся незаурядной, личности.
Поэтому, никогда особо не руководствовался подсказками, дающимися во сне мной самим или кем-то еще. И совершенно точно не верил в предостережения, несущие воображаемыми мирами светлой дланью…
Дланью вспотевшего санитара с волосатыми руками, что будит меня за плечо, приглашая пройти к медсестре.
Разлепив глаза, начинаю сонно ковылять в сторону обширных форм, что ждут меня за стойкой регистрации.
– Здрасьте, – приветствую не своим голосом.
– Добрый день, в связи с тем, что, доставленный Вами, человек в наркотическом опьянении не имеет при себе документов, а также контактов ближайших родственников, мы сочли необходимым возложить на Вас ответственность за его благосостояние на время установления личности, – протараторила шарообразная мадам.
– С ним все в порядке? Если да, то я поспешу удалиться отсюда как можно быстрее, – говорю, отворачиваясь, но женщина меня окликает снова:
– Молодой человек, я попросила бы Вас вернуться и заполнить бланк.
– Нет, спасибо. Я правда спешу, – даю ответ, снова пытаясь развернуться спиной.
– На каком основании Вы не хотите нести ответственность за больного человека, которого сами же принесли?
– Потому что мне наплевать. Честно и всем сердцем.
– Вы не можете так говорить.
– Неужели?
– Да, в случае отказа, Вы понесете за собой уголовную ответственность, согласно статье 14, пункта 88 Всемирного Кодекса Субординации: «Об антигуманных наклонностях».
– Кто придумал такую чушь?
– Государство, посредством законов, прописанных в данном документе. Если у Вас возникли возражения, можете обжаловать их через местный суд, который, с учетом обстоятельств, вряд ли будет на Вашей стороне.
Только этого не хватало. Вступление в силу власть имущих и их кретинских законов, способные упечь за решетку человека, оборонявшего сое жилище от вооруженного грабителя, чью смерть повлек за собой удар теменем об угол стола, спровоцированный сокрушающим падением из-за путающейся под ногами инвалидной коляски владельца; человека, согласившегося с, нелесным ушам правительства выражением, экстремиста; человека, занимающегося саморазвитием путем научных экспериментов с химическими реагентами, у которого отберут оборудование для опытов, окрестив его террористом, а тот, в последствии, покончит с собой; человека, что занимался сексом по обоюдному согласию, а в телепрограмме по зомбоящику оказался насильником-педофилом.
