– Живой, хвала водянику! – воскликнула Ойрин, сияющими глазами глядя на нойду. – Он тебя протащил подо льдом и вынес невредимым!
– Мы следили за крепостью и видели, как воевода кинул тебя в прорубь, да сделать ничего не могли, – объяснил Оньо. – Уж прости, если сможешь! Ты нам жизни спас, а мы…
– Мне спас жизнь Вельхо, – прервал его речи нойда, пытаясь встать. – Теперь я у него в долгу. Пустите, я пойду.
– Куда, мокрый! – всполошилась чудинка. – Тебе надо в тепло! Пошли скорее, у нас тут поблизости землянка, там натоплено…
– Мы все ушли в лес из деревни, как ты и сказал, – добавил Оньо.
– И правильно сделали, – прохрипел нойда, поднимаясь на ноги. – А теперь покажите, в какой стороне крепость и гора.
– Сперва обогрейся, обсушись!
– Нет времени, – нойда встал и почувствовал, как насквозь мокрая одежда, леденея, встает колом, мешая двигаться. Но вот чудо, он не ощущал холода. «Или Вельхо мне помогает, – подумал он. – Или я уже помер. Но это уже неважно. Важно успеть до темноты…»
– Совсем времени нет, – повторил он, отстранил изумленную Ойрин и пошел к реке.
Глава 5. Перерождение
На закате нойда вышел к знакомой горе. Быстрый бег на лыжах, которые ему уступил Оньо, скоро согрел молодого саами. Обледеневшая одежда застывала ледяной броней не хуже словенских кольчуг, и хоть была внутри еще влажной, но держала тепло – лишь бы не останавливаться. Гора уже погрузилась в ночную тень, но на вершине щетинился озаренный заходящим солнцем лес, словно огненный гребень на спине черного ящера. Если не знать, где вход в пещеру, ни за что не найдешь.
Нойда знал – а если бы и не знал, Велько привел бы его туда с закрытыми глазами. Вскоре саами уже шагал во тьме скальной щели, стараясь успокоить учащенное дыхание. От гранитных стен веяло зимней стужей, но хуже всего была дверь и засов на ней. Как и цепи Велько, его охраняли сильные чары. Какие именно – он тогда не понял. Как же он сразу не догадался, что дверь заговорена от змей!
– Птице вольно лететь в небесах, зверю бродить тропой лесной, – забормотал нойда, обоими руками берясь за засов. – Место змею – под камнем, во тьме…
Железо ужалило его, будто он взялся за горящую головню. Руки тут же прилипли. Саами только крепче стиснул пальцы и потащил засов в сторону.
Пепел к пеплу, огонь к огню,
Крепок засов, жарко сияет порог —
Вход в него пламенем огражден.
Змей, не приближайся к нему!
Огненный двор обходи стороной!
Если переползешь через порог
Да покоробится твоя чешуя
Да лопнут твои змеиные очи
Да испечется жало,
Да выкипит кровь…
Железный брус сдвигался еле-еле, с каждым мигом все сильнее опаляя руки. Нойда стиснул зубы, чтобы не заорать, рванул жгучее железо, и засов вышел из петель. На покрытом инеем железе остались кровавые отпечатки ладоней. Нойда распахнул дверь. Дыхание у него перехватило от волны смертельного мороза, будто снова упал в прорубь. Но он, не колеблясь, вошел внутрь, подхватил пытающегося встать ему навстречу узника и поволок его наружу. Три шага до двери показались нойде самыми тяжелыми в жизни. Перетащив Велько через порог, он разжал руки и упал ничком. Ему казалось, больше ничто не в силах поднять его на ноги. Тем сильнее он удивился, когда кто-то подхватил его и вынес из пещеры. В последних отсветах заката, когда его положили на снег, нойда увидел перед собой яркие глаза Велько. Они не полыхали огнем, но больше не были тусклыми глазами заморенного узника. Велько улыбался. Взгляд его, ясный и холодный, напомнил нойде первую встречу с Нежатой.
– Теперь бы надо цепи снять, – проговорил Велько голосом, который саами много раз слышал в своих видениях.
Железные вериги, в которых обычный человек едва ли смог бы стоять, казалось, не особенно мешали ему. Велько расправил плечи и глубоко вздохнул. Над горой пронесся ветер, лес заволновался, заскрипел. Разбуженная воронья стая, каркая, закружилась в небе.
– Уходи, – через силу ответил нойда. – Я не знаю, стоило ли тебя выпускать. Не знаю толком, что ты натворил в Новом городе. Но в одном уверен – если бы тебя продолжали морить в леднике, все обернулось бы много хуже. Для всех…
– Как знать, – задумчиво проговорил Велько, поднимая перед собой руки и разглядывая закованные запястья.
Ответ его не понравился нойде.
– Уходи, – настойчиво повторил он. – Пока не явился… О Луот, ну вот и они!
Несколько всадников скакали со стороны крепости, нахлестывая лошадей.
– Не беда, – сказал Велько.
Он стоял на месте, спокойно глядя на приближающихся воинов. Нойда заметил, что куда больше близкой опасности оборотня занимала возможность стоять, смотреть и дышать. Велько то смотрел прямо на заходящее солнце, будто стараясь выпить его взглядом, то с наслаждением жмурился, словно его овевал теплый летний ветерок. «Так и есть, – подумал саами. – Он в самом деле греется. Его греет и солнце, и земля, и лес… Даже мне рядом с ним тепло…»
– Говорил я, надо было навесить на дверь замок! – раздался рядом злой голос Нежаты. – А волхвы: «да зачем, да наше заклятие лучше любого замка…»
– Нойда распознал заклинание, напоил засов своей кровью и сказал правильные слова, – объяснил Велько. – Здесь никто бы не смог так, мне очень повезло… Зачем ты приехал, Нежата? Нам с тобой беседовать не о чем.
– Ошибаешься, – воевода спрыгнул на землю и подошел к бывшему брату. – На дверь-то мы замок не повесили. Зато цепи замкнуть на ключ не забыли…
Только теперь нойда заметил, что все цепи на руках и ногах Вельхо сходятся к одному железному обручу на шее.
– А ключа у тебя нет, – продолжал воевода. – Сам ведь знаешь – пока на тебе эти цепи, ты не можешь обращаться змеем. Каково тебе проходить всю жизнь человеком, пока не состаришься и не помрешь?
– И что ты хочешь за ключ? – спросил Велько.
– Твою силу. Клянусь Отцом Молний – меняю змеиную силу на ключ от вериг!
– Мою силу? – озадаченно повторил Велько.
– Зачем же ты морил его? – не выдержал нойда. – Почему не предложил сразу?
– Ждал, когда он сам это предложит, – ухмыляясь, сказал Нежата.
– Но ты ведь не выпустил бы его.
– Конечно.
– И думал, Вельхо об этом не знал?
– Э, – махнул рукой воевода. – Все хотят жить, даже змеи. Я бы подождал, пока он отдаст силы за одну лишь надежду…
Нойда хотел было сказать, что Велько в своем заточении вместе с человеческой сущностью уже начинал терять и человеческий разум, но подумал, что Нежата на это и рассчитывал.
