Погода обещала оставаться холодной, поэтому она надела короткую куртку, которая хорошо сочеталась со всеми остальными частями ее наряда. Пристегнув кобуру с пистолетом, Ева села звонить Рорку.
– У тебя голос отдохнувшего человека, – сказал Рорк, оторвавшись от монитора, на котором просматривал информацию с утренних сессий мировых бирж. – Ты быстро восстанавливаешься, Ева.
– Я спала, как сурок. А вот ты работаешь последние дни как проклятый. Может быть, нам устроить себе небольшие каникулы?
– Что ты хочешь?
– Поехать в какое-нибудь спокойное место. Только ты и я! Мы можем устроить себе прекрасный уик-энд.
– Повторяю вопрос: что ты хочешь?
В ее голосе зазвучало раздражение.
– Разве я не сказала только что? Не выливай на меня опять свое дерьмо, иначе тебе снова придется ползать передо мной на коленях, как в последний раз!
– На этот раз не придется. Я что, похож на идиота? – спросил он спокойно. – Я не говорю о взятке, лейтенант, но я хочу знать подоплеку столь неожиданного подарка. Иначе зачем же усыплять мою бдительность?
– Твою бдительность не усыпить и бочкой снотворного. Кроме того, это не взятка: ведь я все-таки полицейский, не забывай!
– О, разумеется! Как известно, полицейские понятия не имеют, что такое взятка.
– Тебе, как асу в этом деле, конечно, виднее. Но кто сказал, что я не могу захотеть отдохнуть? Если у меня и есть какая-то просьба, она не имеет никакого отношения к этому предложению.
– Понятно. Ну что ж, я выполню твою просьбу, но ты за это поедешь со мной на неделю, куда бы я ни пожелал.
– Неделя – это чересчур. У меня судебные заседания и много бумажной работы. Три дня!
«Переговоры всегда были моим коньком», – подумал Рорк.
– Пять дней сейчас, пять дней в следующем месяце.
– Но это уже десять дней, а не неделя! Даже я могу сосчитать до десяти. Три дня сейчас, два дня – в следующем месяце.
– Четыре сейчас, три – в следующем месяце.
– Хорошо, хорошо! – У нее начала болеть голова от этой торговли. – Я согласна.
– Теперь перейдем к делу.
– Так мы поедем на море?
– Обязательно. «Олимпийский комплекс» расположен как раз на берегу океана.
– «Олимпийский комплекс»? – Она побледнела. – На краю света? Я туда не поеду. Придется расторгнуть сделку.
– Сделка заключена. У тебя нет выхода. Давай свою просьбу.
Ева рассердилась, но у нее в самом деле не было выхода.
– Видишь ли… Это совсем маленькая просьба…
– Тебе следовало хорошенько продумать, как лучше сформулировать ее, прежде чем ты позвонила мне. И у тебя бы это получилось, если бы ты съела нормальный питательный завтрак, а не мороженое с кофе перед телевизором.
– Откуда ты… – Она замолчала, но долго размышлять ей не понадобилось. – Соммерсет! Ладно, черт с ним, сейчас не до него. Слушай, ты всегда норовишь сунуть свой нос в наше полицейское дерьмо. Я даю тебе шанс.
– Ну вот, теперь все ясно. Если ты представляешь дело так, будто это ты оказываешь мне огромную услугу, а не я тебе, значит, просьба отнюдь не такая уж маленькая. И тебе не удастся объехать меня на кривой козе.
– Я не собираюсь «объезжать тебя на кривой козе!». Ты знаешь, я терпеть не могу, когда ты так говоришь. И, кстати, пока я не забыла: что это за дерьмовая история с «Авторизацией номер один»?
– Ты ходила в магазин?! Этот день надо отметить в календаре как праздничный. Ева Даллас ходила за покупками! Оркестр, туш!
Ева выдохнула, чтобы не взорваться.
– До того, как я пришла в магазин, у меня тоже было прекрасное настроение.
– Согласись, глупо, чтобы ты платила за товары, производимые моими компаниями.
– В следующий раз я выберу продукцию твоих конкурентов. Если, конечно, мне удастся ее найти. – Она взяла себя в руки, чтобы не уйти совсем уж далеко от нужной ей темы. – В общем, я собираюсь завершить это дело сегодня. Я придумала, как выкурить убийцу из его норы и добиться от него признания. Но это все прелюдия, – пробормотала она. – У меня есть причины идти обходным путем. Сейчас я попробую поплясать перед Уитни, чтобы получить разрешение, но если это не сработает… – Она окончательно запуталась.
– Что тебе надо?
– Мне нужен твой театр! И мне надо, чтобы ты помог мне написать и поставить пьесу.
Уже через час Рорк делал первый звонок, а Ева сидела в своем кабинете и просматривала кассету с записью пьесы. Думая совсем о другом, она почти не замечала, какого высокого качества была запись. Начало она перемотала, чтобы скорее подойти к заключительной сцене.
«Они все там были!» – думала она, глядя на экран. Вот Драко в роли Воула легко признается в убийстве, за которое его уже не могут привлечь к ответственности. Какое мужественное и красивое у него лицо, когда он берет руку Карли, то есть Дианы! А она стоит рядом с ним, красивая и обаятельная, с улыбкой влюбленной женщины на устах.
Кеннет Стайлс, ворчливый и многоопытный сэр Уилфред, сидит ошеломленный, так как выяснилось, что его грубо использовали, им просто манипулировали. Элиза в роли мисс Плимсолл стоит рядом в полном отчаянии, вцепившись в спинку стула Кеннета, бледная, как полотно.
Айрин, прекрасная умная Кристин, приносит себя в жертву и готова сесть в тюрьму, чтобы спасти любимого человека.
Майкл Проктор, как тень, следит за происходящим из-за кулис, ожидая, когда ему надо будет выйти под свет рампы.
И над всем этим витает призрак Анны Карвелл…
Ева даже не вздрогнула, когда смотрела, как нож, который должен был быть безопасным, вошел жертве глубоко в сердце.
Несколько тысяч зрителей не заметили этого. А она?..
Только теперь она поняла, что это была пьеса о самой жизни, которая заканчивается смертью.
Ева выключила запись, сняла трубку внутреннего телефона и набрала номер.
– Пибоди, поднимай Фини и Макнаба. Мы выезжаем.
Проверив свой пистолет, Ева приготовилась к последнему акту написанной ею пьесы.
Ева вела машину, а Мира сидела сзади и с интересом наблюдала за своей старой знакомой в зеркальце заднего вида. «Настоящий профессионал, – думала она. – Собранная, целеустремленная… И жестокая». Автомобиль прокладывал себе путь в жутких пробках, ныряя в освободившиеся крошечные пространства, а иногда и немного отталкивая собратьев мощным бампером. Мира сидела, вцепившись в ремни безопасности и проклиная свою доверчивость, загнавшую ее в смертельную ловушку под названием «автомобиль Евы Даллас».
– Вы говорили о риске…
Ева бросила взгляд на доктора через зеркальце заднего вида.
