Я смотрела на эрха и пыталась понять, о чем он говорит, но голова кружилась, а к горлу подступала тошнота, и мне было трудно сосредоточиться. «Давай, Дилли, приди в себя! Нельзя раскисать!» – настойчиво шептал внутренний голос, и ему вторила пульсирующая боль в висках.
– Вам нужно выпить это, госпожа. Станет легче, – улыбнулся эрх. – После зирты может быть нехорошо, а отвар ярмы уберет боль.
– Что такое зирта?
– Песчаный перенос. Наши жрецы умеют договариваться с пустыней, и она дает силу, чтобы перенести людей туда, куда нужно.
Странно. Уэбстерские маги уже много лет работали над созданием портальных переносов, но пока все эксперименты заканчивались неудачами. Точнее, переместить выходило только неодушевленные предметы. А вот с живыми существами ничего не получалось. Выходит, гирхские жрецы обладают знаниями, недоступными нашим магам?
Все эти мысли отстраненно мелькнули и тут же пропали. А внутри все отчетливее разливался страх. Вряд ли меня похитили для того, чтобы полюбоваться моими прекрасными глазами! Нет, тут явно что-то другое.
– Вы не волнуйтесь, госпожа, – продолжал говорить эрх. – Зирта не опасна. Скоро все недомогания пройдут, вам просто нужно выпить воды.
– Значит, меня похитили и привезли в Гирху, – пробормотала, не обращая внимания на уговоры, и спросила: – Но зачем?
Я нахмурилась, пытаясь сосредоточиться, и расстроенно вздохнула. Ничего не вышло. Попробовала дозваться своих подопечных, но боль в висках усилилась, и это заставило меня остановиться.
– Вам не нужно беспокоиться, госпожа, – принялся уговаривать эрх. – Поверьте, никто не причинит вам вреда.
Ветер донес запах дыма, аромат жарящихся на масле мясных лепешек, и я поняла, что где-то неподалеку расположена гирхская деревня.
– Вы можете объяснить, зачем я здесь? – Поднявшись на ноги, спросила эрха.
– Вирду, оставь нас, – послышался властный голос, и я увидела знакомого жреца.
Старик появился будто из ниоткуда. Мне даже показалось, что он вырос из ближайшего бархана, соткавшись из тысячи песчинок, но это же не могло быть правдой? Или это и есть та самая зирта?
– Рад приветствовать тебя, самира Аделия, на благословенной земле Гирхустана, – тихо сказал жрец, и в его надломленном голосе мне послышался шорох пустыни и завывание самума.
– Здравствуйте, – вежливо сказала в ответ, понимая, что истерика ничего не даст. – Вы можете объяснить, почему меня похитили?
– Нет, самира, тебя не похитили. Когда все закончится, ты сможешь вернуться в Уэбстер, – спокойно сказал жрец. – Но сейчас мы просим тебя о помощи.
– Что закончится? Чего вы хотите?
Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но в душе все сильнее звенела тревога.
– Тебя выбрали духи. И ты можешь провести ритуал Аш-шавари, – ответил старик. – Мы думали, женщин из рода Ашту больше не осталось. Но твоя душа откликнулась на зов камня, и духи услышали тебя.
В памяти всплыл недавний сон, в котором в полной темноте пустыни со мной кто-то говорил на неизвестном языке. Правда, я тогда не поняла ни слова, а очнувшись, сразу же об этом забыла. А вот сейчас почему-то вспомнила.
– О каких жрицах вы говорите?
Голова все еще болела, и я поморщилась.
– Выпей, самира, – тихо сказал жрец и поднял с циновки кувшин. – Это уберет боль.
В усталых глазах жреца не было лжи. Я отпила глоток, решив, что глупо отказываться от воды, когда умираешь от жажды.
– Ты очень похожа на свою мать, – наблюдая за мной, с едва уловимой тоской сказал старик. – У Лиссандры были такие же глаза – зеленые, как вода в Сарнийском канале.
– Вы знали мою маму? Но откуда?
Я едва не поперхнулась.
– Она жила здесь, в Гирхе. Последняя жрица из рода Ашту. Единственная женщина из жрецов ритуала. Когда она исчезла, ходили слухи, что ее убили люди наместника, но я не верил. Духи говорили, что она жива и вернется, чтобы провести следующий ритуал. И я ждал. Все эти годы ждал. А потом потерял веру. И пришла ты. Ее продолжение.
Старик грустно улыбнулся и коснулся моей щеки своими сухими пальцами.
– Мне кажется, вы ошиблись и говорите о ком-то другом. Моя мама не могла быть жрицей, у нее даже магии не было. И потом, она никогда не бывала в Гирхе.
– Магию Ория невозможно почувствовать непосвященным.
На губах старика мелькнула бледная улыбка. Опровергать мои слова о том, что мама не бывала в Гирхе, он не стал. Вместо этого пристально посмотрел на меня и сказал:
– Род Ашту всегда славился своими дочерями, нежными и прекрасными, но при этом сильными духом. В них горел огонь Двуликого. И в те времена, когда драконы жили среди людей, только девы из рода Ашту могли стать для двуипостасных парой. Яркой и пламенной. Чистым необузданным огнем.
– Ну, это точно не про мою матушку.
Я с сомнением посмотрела на жреца. Мама всегда была скромной и незаметной. Она даже голос никогда не повышала, а тут – сила, огонь, драконы…
– Смотри, – медленно подняв руку, сказал старик.
Над барханами пронесся легкий ветерок. Он ласково коснулся песчаных изгибов, чуть усилился, а потом резким порывом поднял в воздух тучу песка, из которого сложилась женская фигура. Она медленно повернулась ко мне, и я замерла, не в силах поверить в то, что вижу. Мама – совсем такая, какой я ее помнила, и в то же время другая – смотрела на меня своими зелеными глазами и улыбалась удивительно нежно и ласково, отчего по моим щекам сами собой потекли слезы. В первый момент я не осознала, что одета она в белую одежду, напоминающую арайи гирхских женщин, и что на лбу у нее светится серебряный обруч. Как и не сразу заметила золотые браслеты на тонких обнаженных руках. И лишь спустя время поняла, что волосы, которые мама всегда собирала в строгую прическу, сейчас свободно лежат на плечах, и ветер ласково играет с каштановыми локонами.
– Матушка…
Уронив кувшин, я шагнула вперед и протянула руку, надеясь коснуться тонких, унизанных кольцами пальцев. Но стоило только приблизиться к видению, как оно тут же рассыпалось тысячью песчинок и исчезло, а жрец захрипел и без сил опустился на циновку.
– Вам плохо?
Очнувшись, я кинулась к нему, не замечая бегущих по щекам слез.
– Делиться воспоминаниями с пустыней всегда непросто, – отдышавшись, ответил старик. – Пески забирают силу в качестве платы.
– Выходит, я видела ваши воспоминания?
– Да. Именно такой была Лиссандра двадцать лет назад. За несколько дней до своего исчезновения. Мы с ней тогда встречались в последний раз. Я уехал на восток, помогать раненым братьям, а она…
Жрец не договорил.
– Это из-за гонений?
