В коридоре вспыхнул яркий свет, и я невольно зажмурилась. А когда подняла веки, наткнулась на внимательный взгляд продолговатых глаз с узким змеиным зрачком.
– Значит, вот ты какая? – Задумчиво сказал незнакомец и чуть качнулся вперед, а я только сейчас поняла, что вместо ног у него длинный змеиный хвост. – Не бойся, – заметив мое удивление, хмыкнул наг. – Для друзей я не опасен.
– А для тех, кто не имеет чести называть вас другом? – Невольно спросила в ответ.
– Лучше тебе этого не знать, юная нера, – усмехнулся незнакомец, и на его тонких губах мелькнула хищная улыбка.
Как и большинство жителей Уэбстера, я знала о существовании нагов, но вживую ни одного из них не видела. Их родина, Катайлу, находилась слишком далеко от нашего королевства, почти у самых Желтых гор, да и сами наги не любили путешествовать, поэтому редко выезжали за пределы своей империи. И что один из них делал в Уэбстере, было для меня загадкой.
Я осторожно разглядывала хозяина дома, стараясь делать это не слишком явно. Узкое, вытянутое лицо, аккуратно стянутые в хвост черные волосы, тонкие, почти незаметные губы и крупные плечи, обтянутые синим бархатом халата. И если не опускать взгляд, то мужчина мог показаться совсем обычным. Вот только виднеющиеся из-под пол халата свернутые золотистые кольца змеиного туловища заставляли испытывать настороженность.
Наг наблюдал за мной из-под нависших век, и я понимала, что от него не укрылся мой осмотр. Правда, понять, что думает хозяин дома, не получалось, его лицо казалось настоящей бесстрастной маской.
– Хава, у нас мало времени, – вмешался в разговор молчавший до этого лорд Хаксли.
– Ну и что ты хочешь знать? Есть проклятие или нет? Так я тебе еще в прошлый раз ответил, – насмешливо произнес наг, и в его голосе отчетливо прозвучали шипящие змеиные нотки.
– И я услышал твой ответ, – с явным намеком, сказал лорд Хаксли.
– Выходит, понял?
В узких глазах Хавы мелькнул золотой отблеск.
– Понял, – подтвердил лорд Хаксли. – Но моя невеста не верит, что проклятия больше нет.
– Невеста, значит? – Задумчиво протянул Хава. – Вот даже как?
Кольца хвоста зашевелились, наг придвинулся ближе, качнулся, нависая надо мной, и я крепче вцепилась в руку Рональда.
– Очень интересно, – тихо прошипел Хава, и ноздри его крупного носа шевельнулись. – А ты молодец, Рон. Всегда был везунчиком, – непонятно сказал наг и обменялся с лордом Хаксли долгим взглядом.
– Хава, будь хоть раз человеком, ответь нормально, – попросил Рональд, и в его голосе мне послышалась усталость. – Не для меня, для Аделины.
– Я не человек, – хмыкнул наг, но все-таки неохотно добавил: – Проклятие спало еще несколько недель назад. Ты ведь все для этого сделала, да, девочка?
Мне достался проницательный взгляд, и я медленно кивнула. Выходит, проклятия действительно нет? И лорд Хаксли правда меня любит? Я почувствовала такое облегчение, что тихо выдохнула.
– А сказать об этом ты не мог, – с насмешливым прищуром глядя на Хаву, съязвил маг.
– Ждал, когда своим умом дойдешь, – вернул насмешку Хава и одарил меня долгим взглядом. – Береги невесту, Рон. Хоть ты ее и не заслуживаешь, но встреча с ней это лучшее, что могло с тобой случиться.
Наг плавно качнулся назад, растворился в темноте комнаты, дверь захлопнулась, и в ту же секунду свет в коридоре погас.
– Надеюсь, в ближайшие пару сотен лет ты оставишь меня в покое, – разнесся по коридору шипящий голос, и все стихло.
– Идем, Дилли, нужно выбираться отсюда, – решительно произнес Рональд и повел меня к выходу. – И пообещай мне, что завтра же откажешь профессору, – уже на ступеньках добавил маг, и я согласно кивнула.
А потом мы ехали в рамобиле домой, но я не видела ни улиц, ни домов, ни припозднившихся прохожих, потому что маг околдовал меня своими поцелуями. Кажется, он почти не смотрел на дорогу, и машина ехала сама. А добравшись до Эристон-эра, мы так и не смогли расстаться и разговаривали почти до самого рассвета. И снова целовались. И снова разговаривали. И только когда темнота за окном посерела, Рональд едва не силой отправил меня в спальню. «Иди, Дилли, тебе нужно отдохнуть», – остановившись у моей комнаты, сказал он. И снова потянулся поцеловать.
Рональд Хаксли
Во дворце царила непривычная тишина. Шаги гулко отдавались в пустынных коридорах, и на какой-то миг показалось, что двор переехал в зимнюю резиденцию, настолько безлюдным и вымершим выглядело все вокруг. Но нет. У личных покоев Эдуарда привычно суетились лекари и слуги, а под портретами королевской семьи с унылым видом расхаживал Прэскотт. Заметив меня, канцлер оживился и подался вперед, но открывшиеся двери опочивальни заставили его замереть на месте.
– Лорд Хаксли, его величество ждет вас, – объявил Мидоус и отступил в сторону. А когда я вошел, двери бесшумно закрылись, оставляя меня наедине с королем.
Плотно зашторенные окна создавали в комнате густой полумрак. Тяжелый запах лекарств висел в воздухе, оставляя на языке привкус долгой болезни и безнадежности. Лежащий под пышным балдахином человек казался таким же бледным, как шелк его простыней.
– Ваше величество.
Я склонил голову в поклоне и распрямился, разглядывая короля. За те несколько дней, что мы не виделись, Эдуард сдал еще сильнее. Неизвестная болезнь, определить которую не смогли лучшие целители мира, медленно убивала короля, незаметно подтачивая его силы на протяжении последних нескольких лет.
– Рад тебя видеть, мой мальчик, – тихо сказал Эдуард и попытался улыбнуться.
Тонкие губы дрогнули и скривились. На запавших щеках резче обозначились глубокие морщины. Волосы казались слишком темными на контрасте с посеревшей кожей.
– Рассказывай, что там в Гирхе.
Черные глаза, вопреки постаревшему лицу, оставались молодыми и ясными. И в них по-прежнему горел огонь, усмирявший любые недовольства подданных. Вопреки курсирующим в закулисье слухам, дух короля все еще не был сломлен.
– Говорят, артефакт так и не раскрыл своих загадок?
– Мы работаем над этим, ваше величество, – заверил я Эдуарда и вкратце описал свои впечатления от поездки и сделанные выводы.
– Значит, ты полагаешь, что нам стоит официально разрешить культ Двуликого и восстановить разрушенные храмы? – Задумчиво спросил король и устало откинулся на подушки.
В спальне, в которой проходила аудиенция, мы с Эдуардом были вдвоем. И король мог не скрывать своей слабости.
– Думаю, это было бы разумно.
– А если жрецы начнут подстрекать людей к бунту?
Во взгляде Эдуарда сверкнул отблеск былого металла, а между бровями залегла глубокая морщина.
– Я не заметил каких-либо революционных настроений. А вот недоверие к власти есть, – ответил королю и подробно доложил о своих наблюдениях и выводах.
