Целоваться, как ни странно, больше не хотелось.
Полное безмолвие, пришедшее на смену тому взрыву чувств, сначала показалось облегчением, но, чем больше проходило времени, тем сильнее становилось беспокойство. Вдруг, что-то случилось? Почему-то не верилось, что Мист просто взял и от всего отказался. На него это не похоже: слишком упрям. Зная о непомерной гордости охотника, догадаться, как он жалеет, что не сумел ничего скрыть, было не трудно.
На исходе третьего дня, когда мы уже собирались ложиться спать, из пустующего обычно кабинета в покоях Яна послышался хохот.
— Посмотрим? — с облегчением улыбнулся он.
— Ага!
Кабинет выглядел так, будто Мист облюбовал его уже давно. Повсюду разбросанные фантики, книги и какие-то бумажки. На спинке кресла громоздилась неровная горка одежды, камзол валялся на подоконнике, а сам Мисталь в простой белой рубашке сидел на столе и читал, время от времени прерываясь на смех.
— А, — он удостоил нас беглого взгляда, — привет!
— «Привет»?! И это всё, что ты можешь сказать после того, как пропал на целых три дня?
— Соскучилась, дорогая?
— Мы беспокоились, вообще-то. Что у тебя там такое весёлое?
Пожав плечом, он протянул толстую книгу, оказавшуюся сборником изречений какого-то философа. Пробежавшись по парочке из них взглядом, я удивлённо приподняла брови.
«Мир — сборище неизлечимо больных». «Считать, что мы рождены для счастья — наша общая врождённая ошибка». «Когда люди пытаются общаться друг с другом, они напоминают дикобразов». Да уж, только Мисталь мог читать столь мрачные философские труды о бренности бытия — и веселиться!
— Да ладно! Это же забавно! Смотри, вот, например, про одиночество…
— Избавь меня от подробностей!
Он снова коротко рассмеялся, но всё-таки отложил книгу в сторону.
— Я уж думал, ты решил сменить обстановку, — прищурился Наян.
В отличие от меня, он ничуть не ужаснулся фантастическому беспорядку, а привычно уже принялся прибираться. Обошёл кабинет, собрал все обёртки и теперь пытался расставить книги в прежней последовательности, не забывая прислушиваться к нашему разговору.
— Ничего подобного, даже не мечтай! Всё гораздо интереснее. За мной следили.
— Кто?
— Не знаю, но было очень смешно. Они такие неуклюжие!
Ян вздохнул.
— Дай угадаю. Допросить их теперь, конечно, не получится?
— Всё равно ничего толкового бы не сказали. Заказчика не видели. Деньги передал некто в капюшоне.
Не утерпев, я обернулась к Наяну:
— Ты так и не проверял леди Гаррос?
— Тиен? — удивился Мисталь. — Нет, вряд ли. Ты что, до сих пор мстишь ей за то утро?
— Но она выглядит и ведёт себя подозрительно!
— Да тут, во дворце, все такие, — отмахнулся охотник, вставая. — Смотрят, перешёптываются, а чуть что — бледнеют и в обморок. Говорил я тебе, Лэри, переезжай ко мне в резиденцию!
— Ни за что!
— Ну и ладно. Тогда я к вам перееду. Готовьтесь. С сегодняшнего дня ни на минуту от вас не отстану.
— Может, хватит уже? — попробовала без особой надежды. — Тебе что, так нравится вмешиваться в наши с Яном отношения?
— Да, но это тут не при чём. В первую очередь я забочусь собственном благополучии.
— Ты ещё встретишь ту, кого полюбишь гораздо больше.
— Не думаю. Я, видишь ли, окончательно решил, что мне никто, кроме тебя, не нужен. Надоело искать. Так что теперь дело за малым.
— Зачем тебе я? Чтобы снова обыграть брата?
— Рядом с тобой я впервые за долгое время начинаю себе нравиться. И очень этим доволен, — заявил он с широкой улыбкой. — Так что привыкай.
Позади неопределённо хмыкнул Наян.
До меня вдруг дошло очевидное: несмотря на спор, им ведь комфортно друг с другом! Что бы близнецы не говорили, находясь в одной комнате, они ведут себя гораздо спокойнее, расслабленнее. Более того, иногда они отвечают друг за друга на вопросы так, будто для них нет никакой разницы, кому именно они были заданы. А ещё я уже несколько раз видела, как без всякой магии они чувствуют, когда один из них поблизости. Не говоря уж о безоговорочном доверии.
Всё это наводило на мысли о том, правда ли Наян не хочет делиться мной с братом и ждёт исчезновения третьего цветка. Что, если нет? Если его на самом деле вполне устраивать жить так, как сейчас?
— Эри?
— А?
— У тебя испуганный вид.
Озвучивать свои размышления я была совершенно не готова, а потому первой направилась прочь из комнаты:
— Да так, ерунда.
Прежде чем делать выводы, нужно ещё повслушиваться в то, что они оба чувствуют.
На этот раз я сама, не дожидаясь приглашения, забралась на середину кровати, прижала колени к груди, натянула повыше одеяло и принялась наблюдать.
Близнецы вели себя спокойно и как-то по-домашнему, что ли. Будто не происходило ничего особенного, и мы ночуем вместе весь последний год, как минимум. И смешно, и странно.
Только теперь, в свете магический огоньков стало видно, что на спине тёмно-синей пижамы Яна есть ещё и вышивка — раскинувший крылья грифон. Мастерство швеи позволяло даже пересчитать хищно выставленные когти и различить отдельные перья! Что это? Какой-то фамильный герб? Я бы не удивилась, узнав, что он у них имеется.
В отличие от воспитанного брата, Мист не счёл нужным обременять себя лишней одеждой и намеревался спать в одних только чёрных штанах на завязках. Хорошо хоть не голым. Пару раз он словно между делом продефилировал по комнате, но я намеренно не смотрела на выставленное на показ полуобнажённое тело.
— Так и будешь сидеть? — насмешливо уточнил Ян, устроившись слева.
Очень хотелось сказать, что да, буду, потому что они не раскатились по противоположным краям матраса, как раньше, а остались в центе, рядом со мной. Жаль, что изображать статую, пока все остальные будут спать, глупо и трусливо.
— Отодвиньтесь! Места вам, что ли, мало?
— Я, может, соскучился, — заявил Мисталь таким тоном, будто уже одно это давало ему право на любые глупости.
— А я тебя с ним не оставлю, — упрямо качнул головой Ян.
Я была уверена, что они попросту смеются!
«Ладно, — подумала раздражённо, — посмотрим, что дальше».
В меру сил растолкав мужчин в стороны, символически отгородилась от Наяна одеялом, мстительно выдернула из-под головы Мисталя свою любимую подушку и, обняв, прижала её к груди. Невнятно что-то проворчав, он сердито глянул из-под упавшей на глаза чёлки, но смирился и, повернувшись спиной, улёгся чуть дальше.
