И мы, всё больше впадая в тоску, ждали.
Поразительно, но мамин совет помог. Снова! Она всегда говорила, что пение и танцы — лучшее лекарство от душевных невзгод. Сначала танцевать было лень, однако постепенно воодушевление, вытеснило скверное настроение. Оно не исчезло совсем, но хотя бы сменилось почти привычным лёгким беспокойством. В таком состоянии я уже могла работать и, разложив книги по широкой кровати, с новыми силами взялась за чтение.
Хозяин покоев не заставил себя долго ждать. Появился, обвёл взглядом рабочий беспорядок и настороженно уточнил:
— Мисталь не появлялся?
Вопрос меня озадачил. Я не видела охотника уже очень давно. Во дворце он, вроде бы, тоже не бывал. Почему Ян вдруг снова об этом заговорил?
— Нет, — отозвалась, сгребая бумагу и книжки в сторону. — Присядешь?
Он охотно лёг на живот и восхитился:
— Какая у меня, оказывается, удобная кровать! Я ведь уже почти забыл об этом!
Я только хмыкнула. Наян мог жаловаться сколько угодно, но, несмотря на то, что спать ему приходилось в гостиной, делить одни покои нравилось нам обоим. Это делало ближе. Позволяло проводить вместе столько времени, сколько только возможно.
До встречи с ним, я никогда не думала, что два человека могут столько разговаривать — и ничуть друг другу не надоесть! Ян не любил рассказывать о себе, о своей семье и детстве, об увлечениях. Говорил, что это скучно. Но мне хотелось узнать его, и я была готова спорить до бесконечности. Он неизменно уступал первым. И тихо улыбался собственному проигрышу.
Иногда вместо прогулки мы устраивались на диване — Наян с очередной папкой, а я — с книгой, и сидели, обнявшись, до тех пор, пока кто-нибудь не спохватывался, что уже давно пора спать. После он обычно очень нежно целовал, желал спокойной ночи и прикрывал за собой двери.
С досадой провожая взглядом удаляющуюся спину, я раз за разом не решалась попросить его остаться. Совместная ночевка виделась мне вполне невинной — всего лишь продолжением наших по-семейному уютных, тёплых вечеров, но почему-то было стыдно. Что он подумает, услышав такую просьбу? Если бы ему тоже хотелось чего-то такого, то мог бы давно намекнуть!
Я уже открыла рот, чтобы всё-таки попробовать заговорить об этом, как Наян сам нарушил тишину:
— Знаешь, родная, пару дней назад, после бала, я разговаривал с Мисталем.
Опасливо покосилась в ответ, но он расслабленно водил кончиками пальцев по моему плечу и выглядел вполне умиротворённым. Значит, речь точно пойдёт не о том поцелуе. Хорошо.
— Как только уладит дела, он собирается на некоторое время покинуть страну.
— По работе?
Пальцы на миг замерли.
— По личным причинам. Сказал, что не собирается оставаться с нашей влюблённой парочкой… Он приходил помириться, Эри.
— Правда?
— Честно говоря, не знаю, — с улыбкой качнул головой Ян. — Это всё как-то сомнительно. Он даже изъявил желание отказаться от благословения Агимат, чтобы нам не мешать. Никаких проверок, никаких издевательств над моими расшатанными нервами, представляешь?
— С трудом.
— Вот и я тоже.
— Так значит, ты ему не поверил?
— Отчего же. Мисталь был вполне убедителен, к тому же…
— Что?
— Похоже, ему и впрямь тяжело здесь находиться. Не то чтобы я не сочувствовал или хотел избавиться от брата, но мне уже порядком надоело видеть, как жадно он на тебя смотрит. Не говоря уже о танцах и визитах в гости. Чем признаваться тебе в любви, пусть съездит куда-нибудь и остынет.
Он знает о нашем последнем разговоре?!
— Ты так спокойно об этом говоришь, — заметила осторожно.
— Я всё-таки не слепой, и с самого начала догадывался, к чему всё идёт. В конце концов, нам с ним всегда нравились одни и те же девушки.
— Этого мы и ждём, да? Пока он уедет?
— Пока он избавится от благословения. То, как мерзко мы с тобой сейчас себя чувствуем, — его вина. Как только Мисталь сведёт символ, всё наладится.
От таких новостей я даже села, чтобы иметь возможность видеть его лицо.
— Подожди, что значит «его вина»?
— Что ты знаешь о божественных знаках, Эри?
Недоумённо пожала плечами:
— По воле божества-покровителя они появляются у тех, чьи души созвучны. Вы с Мисталем близнецы, поэтому не удивительно, что и твоя, и его душа резонируют с моей. Разве есть что-то ещё?
— Есть, — вздохнул он, тоже поднимаясь, — но это долгий разговор, а я заглянул к тебе только на минутку, чтобы убедиться, что всё нормально.
— Когда ты всё расскажешь? Я устала ничего не понимать, Ян.
— Сегодня вечером, ладно?
— Не забудь.
Обычно моя макушка доставала ему только до плеча, потому, чтобы уравнять нас в росте, я встала прямо на кровати.
— Обещаю, — прошептал он, скользя ладонями по моей спине.
Запустив пальцы в золотистые волосы, я помассировала ему затылок, погладила по шее и первой легко коснулась губ в поцелуе. Странно, но чем больше мы сближались, тем целомудреннее становились наши ласки.
— Знаешь… — вырвалось у него.
— Что?
— Можно мне сегодня остаться? Я не переживу ещё одной ночи, проведённой за разглядыванием потолка.
Не выдержав, рассмеялась и крепко его обняла:
— Я уж думала, не дождусь этих слов! Почему ты раньше молчал?
— Опасался, что тебе будет неприятно.
— Неприятно? С тобой?
После всего, что уже между нами произошло, это могло бы быть смешно, если б было так трогательно.
— Из-за Виона.
Он волновался. Наверное, уже успел представить себе самое худшее и не был уверен, как я отреагирую на его предложение проводить вместе ночи.
— Лорд Вион ничего не сделал, Ян. Я ударила его по голове и убежала, но рассказывать такое всё равно было стыдно.
— Стыдно должно было быть не тебе, — покачал он головой.
Погладил по щеке и, никак больше не комментируя услышанное, ушёл на работу. Вот только такой вздох облегчения сложно с чем-то перепутать. Наяну было действительно важно знать, что я доверяю ему свои секреты. Не знаю даже, что его больше обрадовало — это или то, что теперь мы будем спать в одной постели.
Улыбаясь, покосилась на клонящееся к закату солнце и попыталась сосредоточиться на методах усиливающей чары гравировки.
А после ужина в спальне обнаружилась голубая, перевязанная лентой, коробка.
Защита покоев была цела, стены на месте, изумруд в кулоне спокоен, а значит, подарок был не опасен. Но откуда он взялся? Сюрприз от Наяна?
